Галина Гончарова - 2. Зима гнева (СИ)

Валежный хмыкнул.

- Когда вы несли горе в наши дома, вы не слушали никого. Почему я должен вас послушать?

- Потому что твой дом в огне, генерал. Ты можешь сжечь наши дома, но и свой ты не спасешь.

Валежный нахмурился.

- Все верно. Я сожгу ваши дома и уйду через горы. В Чилиан. Меня пропустят, даже не сомневайтесь. А Русина пусть горит - не я ее поджигал.

- Но стоит ли тогда....

- Стоит, старик. Мне столько раз не давали этого сделать, - кровожадную улыбку Валежного можно было помещать на плакаты и пугать детей по ночам, - что сейчас я хочу отыграться напоследок. Даже если и сдохну - то со вкусом вашей крови на губах!

- Мы умоляем тебя остановиться.

- Вас не трогали чужие мольбы...

- Чего ты хочешь, генерал?

- Я уже сказал, - поморщился Валежный. Вот ведь народ!

Все и всё прекрасно понимают, но вилять и изворачиваться будут до последнего. А смогут ударить в спину - ударят. И яду подсыплют, и еще как нагадят...

Торг продолжался несколько дней и завершился разгромной победой Валежного.

Его армия до конца не уходила из гор. Все селения, в которые ступила нога русина, оставались за русинами. И там будут жить - заложники.

По десять человек от каждого рода.

Десять человек.

Не просто мужчины, а женщины и дети... подло?

Ничего, авось так вы удержитесь от подлостей! Зная, что их головы полетят первыми.

Потому что командовать парадом Валежный поставил Али-хана. Али-хан, собственно, был таким же, как Барза-бек, только с другой стороны медали.

Беременная русинка умудрилась убить хозяина и бежать из гор.

Невозможно?

Да! Особенно когда тебе четырнадцать лет, когда ты еще ребенок, когда тебя не воспринимают всерьез. Но ей это удалось. И Али-хан, названный так в память о горах, отлично знал историю своей матери.

И очень не любил фереев.

Прекрасно знал язык, обычаи, знал, на что надавить, как погладить... и ненавидел тех, кто стал причиной ее боли!

Русинка выбралась к своим, вышла замуж - за такое сокровище казаки просто передрались, это ж не жена, а сказка! Такая не просто детей - богатырей подарит! Али-хан вырос с отчимом, который никому и никогда не позволял обидеть его мать. И сам Али-хан драться научился, и в семье его любили, и постоять он за себя мог.

И все равно - ненавидел.

Потому что знал, как убили его деда и бабку. Как убивали дядьев и теток. Как оставили его мать, потому что та была действительно красива, и подарили толстому гадкому старику. Как мать все время притворялась, что слабая, глупая, ничтожная и несчастная. Как готовилась к побегу.

Как убивала, как травила собак, как пустила погоню по ложному следу - чего ей это стоило в горах! Как шла одна по горным тропам...

Вышла и выжила она чудом.

Одна, беременная... и у чуда было имя. Имя ее отца, ее деда, прадеда... не просто так извели под корень ее род. Старинный род, в котором первой игрушкой даже девочкам давали деревянный кинжал, а второй - боевой.

Горцы тоже знали эту историю. И были очень недовольны. Но Валежному было плевать.

Али-хан справится. А он побудет здесь еще месяц, соберет выкуп (война должна быть выгодной, вы нас сами этому научили, неуважаемые) - и вернется к весне на равнины.

Его ждут освобожденцы.

Свободные герцогства.

- Что со Станиславом?

Зинаида искренне удивилась, не обнаружив доктора на его законном месте.

Берта, которая теперь намного лучше относилась к девушке, мимоходом сунула Полкану в пасть что-то вкусное, потрепала собаку по голове - и разъяснила.

- Приболел. Обещал скоро вернуться.

- Как же так? - расстроилась Ида.

- А вот так! Сама знаешь, привык на холод выскакивать, а тут натопили, помнишь?

- Помню. На пол можно было рыбу поставить на сковородке. Мигом бы поджарилась.

- Вот-вот... Здесь-то тепло, а он раздетый выскочил. Вот и просквозило.

Ида кивнула.

- Понятно... кто ж сегодня на замене?

- Доктор Ив.

- ФУ! - от души высказалась девушка.

- Я вам не нравлюсь? Жама, вы разбиваете мне сердце...

Ида повернулась. Доктор Ив ей не нравился?

Что вы, это еще очень слабо сказано! Ее бы воля - она бы доктора Ива Решье натерла на терке. Уроженец Ламермура искренне считал себя неотразимым. И не отказывал себе в удовольствии.

Да, и отказов он тоже не понимал.

У Зинаиды роль дуэньи отлично играл Полкан. Стоило милому песику вопросительно сказать: 'РРРРР?' глядя в строго определенную область мужского организма (сам мужик, все понимаю, ежели надо операцию произвести, по откусыванию), как организм тут же отступил назад. И больше рук не распускал.

А то вздумал по попке хлопать!

Нашел крестьянку! Ида тогда так ошалела от наглости, что сразу даже пощечину негодяю не дала. А вот Полкан не растерялся, умничка зубастая!

И вот бывает же такое... хоть и свиньей доктор был по отношению к дамам, но руки у него были золотые. Не отнять... еще бы он их не распускал, паразит!

- Доктор Ив, мое отношение к вам, как к человеку, не обязано обсуждаться на работе, - поставила его на место Ида.

- А в нерабочее время? Может, я могу пригласить вас в синематограф? И попробовать изменить ваше отношение?

Уже прогресс.

Других сестер милосердия он приглашал в свободную палату. И отношение искал под юбкой.

- Полкан будет счастлив, - парировала Ида. - В синематографе он еще никого не загрыз.

Доктор поскучнел.

- Ида, вы разбиваете мне сердце.

- Не сомневаюсь, доктор, вы сможете себя исцелить, - парировала девушка.

Берта фыркнула.

К ней-то как раз Ив не подкатывал. Хотел, но умничка Берта один раз попросила мужа встретить ее с работы. При виде двухметрового грузчика с плечами не про всякую дверь, доктор Ив погрустнел, поскучнел - и решил, что стоит уважать святость семейных уз.

А то ведь могут и не откачать.

Остальным сестрам милосердия доставалось. И ведь не жаловались... место хорошее, работа спокойная, уволят - куда идти?

Проще уж перетерпеть...

Зинаида это видела, но что тут поделаешь? Убивать разве что... и похлеще видела, и слышала... в каком же чудесном мире она жила!

Тихом, спокойном, защищенном!

И как же тяжело жить на свете, если у тебя нет сильной родни, денег, власти, если ты - обычный человек...

Очень страшно.

- Ладно, - вздохнул доктор Ив, - давайте работать. Вот, еще одного привезли... похоже, ногу раздробил... Ида, готовьтесь. Будете помогать на ампутации.

Берта посмотрела на Иду сочувственным взглядом.

Зинаида пожала плечами.

Ее это как-то не пугало. Кровь, грязь, внутренности... что такого? Все из этого состоят... жаль, она оперировать не может. А было интересно...

***

Станислава не было и на следующий день.

И еще один...

И Ида решилась.

- Понимаешь, Полкаша, - объясняла она собаке, направляясь после работы к знакомому дому. - Конечно, это не принято. И вообще, девушки из приличных семей так не поступают. Но вдруг ему помощь нужна?