Галина Гончарова - 2. Зима гнева (СИ)

Нереально...

И вот сейчас расхлебывал... и точно понимал, что даже Пламенный будет лучшим правителем Русины, нежели Петер. Но разве это повод его поддержать?

Дважды и трижды нет!

Валежный не знал, почему так, почему он не может перейти на сторону Освобождения, как тот же Калинин - бывает ведь? Бывает!

Старого хозяина убили. Почему бы не служить новому?

А ответ прост.

Потому что присягу Валежный, как ни крути, приносил еще отцу Петера. И служить тому, кто убил его сына? Гадливо как-то...

Петеру он присягу, правда, уже не приносил, это считалось как бы автоматом, вступая на престол, император принимает на себя все обязательства предыдущего правителя - и всех его вассалов тоже. Но Валежный в глубине души считал это неправильным.

И все равно...

Не мог он так поступить.

А еще... Петер - дрянь, да. Но были еще и его дочери. Две девушки, которые ушли от убийц, выжили... и был законный наследник трона Русины.

Действовать в обход?

Валежный не был суеверен, но на войне, знаете, всякое случается. Ох, всякое... бывали случаи, которые не объяснить простыми совпадениями или игрой случая. И рисковать он не хотел. Так вот, согласишься, а чем закончишь?

Клятвопреступники на войне не живут. Не то, что долго - вообще.

Валежный посмотрел на курьера, который и доставил это письмо. И стоял, трясся, словно осиновый лист.

Перевел глаза на бумажный лист - и опять заледенел от внутреннего, расчетливого гнева. Почерк красивый, витиеватый... из образованных ведь! И семья не из бедных...

Объясните мне, зачем вам страна образование давала?!

Чтобы вы ей нож в спину всаживали!?

Мрази!

И этот Пламенный - мразь, а что с лозунгами, так еще противнее. Ведь кто-то и поверит, и обманется их громким треском и блеском, и вляпается по полной программе...

Валежный задумался.

Потом подозвал ординарца, вручил ему письмо и тихо шепнул что-то на ухо. Молодой корнет просиял - и улетел куда-то за палатки. Потом вернулся с запечатанным конвертом и протянул его Валежному, правда, несколько неуверенно...

Антон Андреевич качнул головой.

- Не мне. Тому жому.

Жом послушно принял конверт.

- Жом...

- Тор, - жестко проговорил Валежный.

- Тор генерал, на словах ничего не передать?

- Передайте жому Пламенному мой пламенный привет, - скаламбурил Валежный, вспомнив детскую шуточку. *

И распрощался.

*_ Рабинович проходит мимо трибуны, поднимает руку и кричит: 'Пламенный привет!'.

'Рабинович, вы же их всех ненавидите?'

'Но я же не могу прямо заявить - шоб вы все сгорели!'

Старый анекдот. Прим. авт.

Больше курьер ничего не решился спрашивать. Но конверт отправил курьерским...

Увы, жом Пламенный открыл его в одиночестве. И никто не смог оценить гневного выражения лица мужчины. И воплей возмущенных никто не услышал.

А вопли были, еще как были...

Не привык несчастный, чтобы его письмами подтирали то место, в котором спина теряет свое благородное название. А корнет постарался от души.

Точку зрения Валежного Пламенный уяснил. Доходчиво получилось.

Русина, Синедольск.

Они пришли вечером.

Загомонили во дворе грубые голоса, и Аксинья напряглась. Схватила Георгия, который сидел с ней в кухне за плечо, толкнула к кладовке.

- Беги!!! Прячься - и ни слова! Если я не позову!!!

Гошка травленой крысой метнулся в подвал.

В этот момент он ни о чем не думал.

Темно?

Страшно?

Высоко?!

Это страхи. А сзади была - смерть. Как и все дети он пока еще плохо понимал, что это такое, просто не мог представить, как так? Все останется, а его не будет! Нет, не понять...

Но такой ужас звучал в голосе Ксюши... так и бабушка Надя говорила! В тот, последний день. И Гошка среагировал на саму ситуацию, на голос.

Минута - и он уже сидел в подвале, задвинув засов, прислушиваясь к голосам наверху. Слух у него был отличный, и мальчик различал три мужских голоса, один женский...

Мужские голоса спрашивали, женский отвечал что-то... слов он не разбирал, только интонацию. Угрожающую у одних, умоляющую у второй...

Потом от слов грабители - или кто?! - решили перейти к делу.

Что-то зазвенело, зашумело, посыпалось на пол, закричала Ксюша...

Жутко закричала, и кричала еще какое-то время. А потом стихла.

А шум еще продолжался.

Гошка жутко испугался. До мокрых штанишек. До слез, до крика... только кричать было нельзя. Он сполз на пол погреба, прижался там в углу, куда Ксюша бросила старый овчинный тулуп, и затих, накрылся шкурой с головой.

Так его не увидят - и не достанут.

Так чудовища пройдут мимо. Правда же?

Правда?!

Шум не прекращался, кто-то ругался грубым голосом...

Гошка не знал, что именно случилось. А дело было так.

Аксинья не зря говорила про злой взгляд. Одинокая женщина, в городе... не рассчитал Савва. Он-то думал о старых временах. Понимал, что сейчас не то, что страшное надвигается, но это умом! А подсердечно не мог сообразить, ну как так?!

Чтобы средь бела дня грабили? Убивали, в дома врывались...

Да разве ж власть такое допустит?!

Савва был неглуп, но не знал про периоды безвластия. Нет, не знал... и не знал, как в это время люди превращаются в зверей.

Племянник торговки, с двумя дружками, вот кто пришел в дом Георгия. И остановить их было некому. Совсем некому...

Ворвались, начали ругаться на Аксинью, требовать деньги, потом хватать за все места.... Ксюша и не сильно сопротивлялась. Но...

Городские вкусы оказались для нее неожиданностью. А еще она не поняла, что ее проще убить. А зачем оставлять в живых свидетеля?

Ее попросту ударили ножом. Раз, второй, третий... попользовались по-быстрому и добили.

Крики, слезы.... Да разве это имело какое-то значение для двуногих скотов? Никакого...

Про Гошку, слава Творцу, они попросту не знали. Ксюша его на улицу не выпускала, гулять не водила, а остальное...

Детские вещи в маленькой комнате?

Так и взрослые вещи есть, наверху... и что? Содержать в порядке две комнаты и кухню куда как проще, чем весь дом. Ксюша справлялась. Комната выглядела чистенькой, а жилой там, или нежилой...

До таких ли тонкостей было пьяной мрази?

Они просто грабили, собирая, что поменьше и поценнее. Подумали, не поджечь ли дом, но потом решили, что не стоит. И шум поднимется, и пожар - опасно в городе, и труп сразу найдут, а так лежит он тут - и лежит... в подпол его скинуть?

А продукты?

За один раз ведь все не унесешь...

Пусть лежит! А они пока унесут что могут, ну и подумают, куда хабар пристроить.

***

Гошка не знал, сколько он просидел, кутаясь в старую овчину. Но его сморил сон. И вечер, и испугался он, и....

Это - нормальный здоровый ребенок, который может спать в любой ситуации.

Когда он проснулся, было уже утро. Гошка прислушался - и заледенел.