Валерий Большаков - Искусник [СИ]

Я поднялся на крыльцо и вошел в дом. Скрыть шаги не вышло бы даже у индейца – битое стекло усыпало пол, перемежаясь со щепками и клочками стекловаты. Брут стоял у противоположной стены, левой рукой обхватив Лидину шею, а правой поигрывая «тэтэшником». Белая рубашка мокла кровью – все-таки я его зацепил, хотя и несерьезно. Так, чиркнуло по ребрам.

– Брось волыну, Антоний!

Я замешкался, и дуло пистолета уткнулось в завитки растрепанных каштановых волос. Губы Брута искривились в глумливой усмешке. Мне ничего не оставалось, как медленно прислонить карабин к стене. Глаза у Лиды тотчас же наполнились слезами.

– Молодец! – черный пистолет развернулся ко мне. Из дула ощутимо тянуло тьмой и запахом сырой земли. – Знаешь, Антоний, а я даже рад, что ошибся в тебе. Закопать паршивого интеллигентика – не велика победа. А ты, смотри-ка, забарахтался как, чуть дядю Федора не кончил! Да вы оба хороши – все карты мне смешали, всю игру попортили! Ну, да ничего – я здесь, всё схвачено, начинаю действовать без шума и пыли по вновь утвержденному плану! Подгорный, конечно, так себе президент, дерьмо на палочке, ну так кремлевская стена длинная, хватит местечка под урну с прахом…

– Не понимаю, – я с любопытством оглядел Брута, отмечая, как рука с пистолетом медленно опускается. – Зачем тебе это все? Торжественные съезды, встречи на высшем уровне, приемы…

Проговаривая последнее слово, я посмотрел прямо в глаза Лиде. И девушка, будто скрученная тугой пружиной, поняла меня – локоток изо всех силы саданул олигаршонка по ребрам.

Грохнул выстрел, пуля просадила паркет – и я бросился на Брута. Щелкнул боек ТТ, озвучивая пустоту, а в следующее мгновенье мой кулак впечатался противнику в челюсть. Оттолкнув Лиду, «дядя Федор» зарычал, пробивая мне по корпусу, я вцепился ему в горло, и мы повалились на пол, как в пошлой бытовухе.

Чувствуя осколки под спиной – даже мысль мелькнула: «Не порезаться бы!» – я перекатился, оказываясь сверху, и от души вмазал Бруту. Клекоча, пуская розовые слюни, вражина сам попытался ухватить меня «за яблочко» – я выгнул спину, запрокидывая голову. Лида стояла на коленях, суматошно елозя пальчиками по экрану мини-терминала.

«Тот самый пятый!» – мелькнуло у меня в голове, а в следующее мгновенье перед глазами полыхнула цветущая пустота. Удар в подбородок отправил меня в нокдаун – я «поплыл», вслепую колотя избитым правым кулаком.

– Всё! – воскликнула Лида.

Я заехал Бруту левым, и лишь теперь ощутил, как обмякло тело подо мною.

«Убил-таки?..»

Тяжело дыша, я выпрямил спину, слабо привечая девушку – Лида упала рядом на коленки, плакала и целовала меня, куда придется.

– Все, все… – бормотала она, всхлипывая.

Я тяжело поднялся, чувствуя, как Лида напрягла плечо, помогая мне встать.

Брут лежал передо мною, посучивая ножками, бессмысленно тараща глаза и пуская слюни. То, что обычно для младенца, в образе зрелого мужчины выглядело дико, отталкивающе. А до меня, наконец, стало доходить.

– Ты его… обратно?

– Обойдется! – нервно рассмеялась Лида, взмахивая «смартфоном». – Его гадская психоматрица наложилась какому-то кроманьонцу. Пусть теперь на мамонтов охотится! И я еще станции команду послала – на самоликвидацию. Ай! Жжется!

Мини-терминал полетел на пол, плавясь, разбрызгиваясь, испаряясь… Лишь странный едкий дух загулял по разгромленной комнате.

– Врублевского жаль, – пробормотал я, трудно свыкаясь с мыслью, что враг повержен. – Хороший дядька был.

– Может, личность еще восстановится…

– Может, – я подхватил карабин, вспомнив о брутовской «шобле». – Побудь здесь, ладно?

Девушка внезапно разревелась, и кинулась меня обнимать, причитая:

– Антоша… Антошечка…

Я стоял, принимая Лидины ласки, и напоминал себе того самого героя-одиночку: в правой – ствол, в левой – красотка…

– Всё кончилось, Тошечка… – всхлипывала девушка.

– Всё только начинается, – заворковал я и ляпнул: – Выходи за меня!

Там же, чуть позже

«Козлик» вывернул на МКАД и Еровшин, отстоявший себе переднее сиденье, морщил лоб, соображая, где именно съехал Пухначёв, куда подался?

– Товарищ майор! – с заднего сиденья просунулся шустрый радист, чьи модные лохмы обжимали наушники. – Из Садового сигнал: там стреляют!

– Далеко это? – вскинулся Роман Иванович.

– Да рядом почти.

– Поворот скоро, – кивнул обстоятельный водитель.

– Жми!

Движок «УАЗика» выдал всю мощность, и советский джип, подпрыгивая на выбоинах, чтобы соответствовать прозвищу, понесся по съезду, вписался в поворот, минуя фундаментальный забор складского хозяйства.

– Щас налево!

«Козлик» вынесся из тени сосен, сворачивая к домам.

– Тормозни! – Еровшин заметил мотоцикл с коляской и нервно расхаживавшего участкового. Видимо, блюститель ожидал усиленный наряд. Высунувшись из окна, майор крикнул: – Где стреляли?

Молодой милиционер мигом оживился, подбежал и затараторил адрес.

– Жди здесь, лейтенант, чтоб штатские под раздачу не попали!

– Есть!

– Гони!

У Романа Ивановича еще раз что-то екнуло, стоило ему заметить на стоянке серую «Ладу». Номер совпал.

«Та-ак… Не в пустой след!»

На искомой улице обнаружились сразу два транспортных средства – черная «Волга» и бледно-оранжевый «Москвич».

– Танцуем!

Еровшин, изображая выпившего, приблизился к черной машине, крутя в пальцах папиросу, и замычал просительно:

– Ог-ньку не найд-ца?

– Отвали, папаша! – нервно ответил парень в костюмчике.

В следующую секунду спецы от «Вия» схомутали всех троих и уложили мордой в зеленую травку. Только грубияну, не уважившему пожилого человека, не подфартило – его простецкое лицо сунули в коровью лепешку. Зато – свежайшую.

Еровшин приблизился к калитке. Водитель из группы «Вия» дернул рукой в предостерегающем жесте – и смял движение. Не штатский, чай.

Во дворе стояла тишина, хотя пороховым дымком попахивало изрядно. Окна дома и флигеля напротив изрешечены, стекла – мелкой россыпью.

Майор сделал шаг, сам себе напоминая огромного кота, и тут, скрипя осколками, на крыльцо вышел Антон. За ним показалась девушка, и мужчина древним жестом защиты прикрыл ее, тут же вздергивая ствол охотничьего карабина.

– Свои! – вскинул руки Еровшин.

– Роман Иваныч! – облегченно воскликнул Пухначёв.

Девушка тут же храбро выступила вперед.

– Это Врублевский меня похитил! – отчаянно заявила она. – Его «шестерки» на черной «Волге»! А сам он – шестерит на Подгорного! А я была приманкой для Антоши! Я не знаю, зачем Врублевский хотел убить Антона… Он сейчас там, – Лида мотнула растрепанными волосами в сторону дома. – Валяется!

– Живой? – прищурился Еровшин.