Михаил Злобин - Грешник

Дрожащий и трясущийся от холода пополам с усталостью, я принялся осторожно слезать с сарая, стараясь не шуметь слишком уж громко. Разбудить здешних хозяев мне не очень хотелось. А ведь как-то еще нужно будет вернуться домой…

Вот такой вот оказался мой первый нежданный выход в открытый мир. Ведь стыдно признаваться, но за этот год я ни разу не выходил дальше калитки домика Данмара. Эпимос, видя как я реагирую на него, надежно оберегал меня абсолютно от всего. Он никогда не посылал меня куда-либо, не давал никаких поручений за пределами дома, а ездить в город по торговым делам предпочитал один, оставляя меня отдыхать. Так что до настоящего момента, все что я видел, была лишь кузня, несколько комнат и внутренний дворик. И вот сейчас мне предстояло ближе познакомиться с тем местом, куда меня закинула воля Дьявола. И рассчитывать на помощь и защиту великана-кузнеца я теперь уже не мог. Придется обходиться своими силами…

Но, честно говоря, меня пока ничего не впечатляло. Темнота, пение сверчков и какой-то отдаленный шум, похожий на веселую гулянку. И больше ничего. Ночью тут оказалось достаточно тихо и умиротворенно. Настолько, что даже спросить о кузнеце Эпимосе мне было не у кого. Поэтому единственным решением, которое я посчитал верным, это идти на звуки человеческих голосов. По крайней мере, там был шанс отыскать кого-нибудь знающего дорогу, а не дрожать от холода, слоняясь по этим трущобам до самого утра…

И я побрел по едва освещенной сиянием небесных осколков тропинке. Наполовину голый, холодный и уставший я производил, наверное, впечатление отъявленного бродяги. И только лишь мои раздавшиеся вширь плечи и мозолистые ладони могли намекнуть внимательному наблюдателю, что я на самом деле не чураюсь тяжелой работы. И совсем скоро, шагая в направлении отзвуков ночного веселья, я набрел на здание, которое выглядело ветхим даже в темноте. Каждый квадратный метр его был украшен щелями, из которых лился тусклый свет масляных ламп или свечей. Снаружи казалось, что эта развалюха готова посыпаться в любую секунду даже от очередного раската смеха, что периодически громыхал в ее недрах.

Уже на подступах к странному заведению, что было скорее всего таверной или ночной харчевней, заработала моя подозрительность. Все-таки, как бы я не устал и как бы не замерз, а осторожности я не утратил. Просто представьте, глубокая ночь, все честные граждане спят, набираясь сил перед очередным трудовым днем. Им попросту некогда устраивать себе выходные, потому что они не настолько богаты, чтобы иметь возможность гульбанить ночи напролет. Ведь всего один такой выходной может привести к тому, что им придется некоторое время жить впроголодь. А здесь и сейчас, судя по шуму, кутит целая свора каких-то подозрительных личностей. Ну вот кем, по-вашему, может быть весь этот сброд?

Интуиция опасливо нашептывала мне, что соваться в это неопознанное логовище совсем не стоит. Тем более мне, запертому в теле юного мальчишки, который, в случае чего, не сможет даже оказать достойного сопротивления. Однако судьба распорядилась иначе. Видимо, проклятое имя действительно оказалось способно испортить жизнь своего носителя…

Едва я повернулся, чтобы уйти прочь, как откуда-то из ближайшего проулка донесся шорох, а затем повелительное: «Эй, ты чего тут лазаешь?! Аа ну-ка стой!» Причем, если судить по голосу, то становилось очевидно, что говоривший не сопляк, вроде меня, а явно взрослый мужчина. И я, быть может, остановился бы, будь он один, но с другой стороны переулка аккомпанементом этому возгласу чей-то каблук чавкнул влажной грязью.

Мой разум тут же разогнался, прогоняя через себя все те сотни различных ситуаций, в которых я уже бывал. Не здесь, конечно же, и не в этом теле, а своей душой в аду. Темнота. Чье-то присутствие. Угроза. Ожидание боли. Все это уже происходило со мной неоднократно, поэтому я не растерялся, а предпринял самое действенное, что только можно было придумать в этой ситуации — припустил подальше от таящихся во тьме незнакомцев.

— Держи мальца! — Раздалась требовательная команда уже с третьей стороны, и я удивился, как много на этой улице было сторожей, не принимающих участия в общем веселье. Почему-то я был убежден, что эти люди и кутящая толпа внутри развалюхи, представители одной банды или сообщества. Так что я рванул со всех ног куда-то в переплетение ночных улиц, не ведая ни дороги, ни даже примерного направления. Пока что важнее было избавиться от задумавших явно что-то недоброе преследователей, а размышлять над тем, как отыскать дом Эпимоса предстояло потом…

Метнувшийся мне наперерез темный силуэт я скорее почувствовал, нежели увидел. Рефлексы вечно гонимого и преследуемого грешника сработали быстрее, чем я успел осознать. Фигура незнакомца еще только выскочила, преградив мне путь, а я уже был сгруппирован и летел ему навстречу. Пусть я и был значительно меньше и легче, чем незнакомец, но скорость успел набрать приличную. Так что когда мальчишеское тельце влетело плечом в мягкий живот преследователя, тот сдавленно охнул и повалился наземь. А я, на полном автоматизме, практически не замедляя бега и даже не совсем осознавая, что делаю, залепил ногой туда, где у противника должно оказаться горло.

Под пяткой что-то влажно хрустнуло, и раздавшийся следом за этим хрип подсказал мне, что атака все-таки достигла своей цели. Очевидно, что злоумышленники не ожидали такого яростного сопротивления от полуголого юнца, и первый из них уже поплатился за свою беспечность. Теперь он, скорее всего, не доживет до утра, задохнувшись от отека, вызванного переломанными хрящами гортани. Если, конечно, местные целители не сумеют вытянуть его из лап Дьявола.

Но, к сожалению, усталость от недавнего полета слишком сильно сказывалась на юном неподготовленном теле. И второй преследователь настиг меня уже через десяток метров. Для опытных глаз моя голая спина сверкала в ночной темноте как настоящая подсвеченная мишень, и не в моих силах было с этим что-либо сделать. Я ощутил, как чужая пятерня стальной хваткой смыкается на моей руке, чуть выше локтя, и снова подсознание сработало быстрее разума. Я резко крутанулся, пытаясь вырваться, но неизвестный оказался намного сильнее и крупнее меня, так что он просто зажал меня в крепком захвате, подключая вторую руку.

«Как же плохо быть маленьким и легким… и безоружным», успел подумать я, прежде чем оттолкнуться стопами от земли и врезаться поймавшему меня негодяю в челюсть. Зубы незнакомца клацнули так звучно, что слышно было на всю округу. Следом за этим, ночь прорезала столь злобная и матерная тирада, что даже мне, проработавшему столько месяцев с кузнецом, который то обжигался летящими окалинами, то попадал по рукам инструментом, были знакомы далеко не все слова.