Олег Борисов - НекроХаник

— Одному, без родни, трудно, — покосился на парня Агафон.

— Трудно, не спорю. Но с нелюбимой под одной крышей долго не прожить. Я бы пить начал или из дому бы куда подевался.

От остановки нужно было пройти мимо покосившегося забора узким проулком, потом попетлять чуть по узким натоптанным дорожкам. Здесь в основном жили семейные рабочие и мелкие ремесленники. Если по Столичной идти дальше на север, то там уже тянулись крохотные частные наделы и было видно соседнюю деревню за редким леском. Но витчане считали себя горожанами и гордились как церковью, так и трамвайной линией. Новгородцы, не на помойке найдены!

Домик Сергию понравился. Крохотный, с двумя маленькими окошечками, которые выходили на дорогу. Невысокий палисадник, маленькая клумба у стены с редкими цветами. Из-за угла выглядывал дровяник. Похоже, позади еще и двор с клочком обрабатываемой земли. Кстати, оттенок побелки на стенах показался парню знакомым. Возможно, пару ведер со стройки Агафон все же прихватил. А что? Намешали тогда пол-бочки, не вычистив как следует, вот и отдавало лишней синевой. Пришлось все на подвал потратить. И если бригадир чуток для своих нужд использовал — его дело.

Постучав, здоровяк толкнул дверь и заглянул внутрь:

— Пелагея, дома? Принимай гостей.

Выслушав ответ, махнул Сергию — заходи.

Внутри было светло. Солнечный свет заливал комнату, печку по левую руку и небольшую кровать у правой стены. В центре стоял добротный крепкий стол и пара длинных скамеек. Похоже, бывший супруг постарался для семьи. Все очень скромно, но чисто.

Пока Агафон раскладывал гостинцы на застиранной скатерке, шутки-прибаутки сыпались не переставая. Но Сергий сначала замер позади старшего, потом тихо положил руку на плечо и прижал палец к губам, кивнув в сторону Пелагеи. Только после этого мужчина заметил, что в доме стряслась какая-то беда.

Маленькая пятилетняя девочка лежала на кровати, прикрытая лоскутным одеялом, сипло дыша. Хозяйка дома только что напоила дочку из чашки водой и повернулась к гостям. Посеревшее лицо, запавшие глаза, глубокие морщины, прорезавшие лоб. Наверное, в другой бы момент Сергий сказал, что женщина красива, но сейчас горе оставило свой след на лице.

— Что стряслось?

— Утром еще на зорьке Стефа побежала укропа с петрушкой на грядке нарвать. И ее у забора какая-то гадость укусила. Я было думала, что гадюка цапнула, но след другой и у нас их обычно не бывает.

— Что за след?

Пелагея приподняла одеяло и показала на правую ногу дочери. Там от пятки к колену тянулся багровый рубец, похожий на след от удара электрическим током. Подойдя поближе, Сергий присмотрелся и ощутил, как по спине побежали мурашки. «Жорех подколодный, ядовит, зачастую можно найти рядом с бедолагой, которого ужалил» — подсказали воспоминания Зевеке. Еще один привет с темной стороны.

— Вам в церковь надо, уважаемая. Чтобы жар уняли и боль чуть сняли. А потом к докторам, кто от разных темных тварей лечить может.

— В церкви нас не примут, — всхлипнула Пелагея.

— Почему? — удивился парень. Но видя, что женщина лишь сердито поджала губы, повернулся уже к Агафону: — Почему нельзя в церковь? Демонические следы они обязаны чистить, это их обязанность!

— Потому что поп местный еще при живом муже пытался клинья подбивать. А как Пелагея овдовела, так чуть ли не каждый вечер в гости напрашивался. Как получил отказ, так обиделся и на порог церковный даже не пускает.

— Значит, надо в город ехать.

— Праздник сегодня, не забыл? — Агафон стоял в растерянности, беспомощно глядя на маленькую девочку, разметавшуюся в жару на кровати. — Все закрыто. Если даже где и примут, то два дня придется ждать, пока доктора обратно не появятся.

Действительно. Пасха же на носу. Чтобы ради безродной подзаборной нищеты уважающий себя врач в больницу поехал? Не князи, не аристократы пострадали, потерпят… А время-то идет.

Подумав, Сергий тихо промолвил:

— Я могу попытаться помочь. Но — если об этом чужие узнают, мне не жить… Вода горячая есть?

— Вода?.. — Пелагея растерянно вскинулась на печь. — С утра не топила, нет пока.

Внимательно взглянув на снявшего пиджак парня, Агафон быстро прошел к притулившемуся в углу пошарпанному сундуку, порылся слева от него и достал крохотный керогаз — медная блямба топливного бака, чугунное колечко на ножках сверху, покрытое копотью сопло.

— Сейчас согреем. И печь растопим. Сколько воды надо?

— Четверть ведра хватит. Можно не кипяток, но чтобы рука с трудом терпела.

— Пелагея, принеси воды из колодца. А я пока помогу, чем еще надо.

Сергий тем временем уже закатывал рукава. Это учитель был великим мастером, мог с темными силами на расстоянии общаться. А будущему некроманту придется в прямом контакте, пядь за пядью…

Несколько кусков серой холстины были разодраны на широкие полосы, вымочены в горячей воде и уложены слой за слоем на пораженную ногу. Затем Сергий присел на пододвинутую лавку и протянул ладони вперед, закрыв глаза. Он прислушивался к собственным ощущениям, стараясь вспомнить, о чем успел вычитать в дневниках покойного Германа. Значит, мертвое ощущается как пустота в токах жизни. И следы яда от жореха просто обязаны быть видны человеку, который отмечен талантом к некромантии. Ведь не зря же Зевеке выбрал именно его. Из миллионов других кандидатов. Из…

Сергий сидел с закрытыми глазами, но не видел никаких сияющих линий, описанных в книгах. Не видел зеленого плетения, изображенного на картинках с пометками «энергетические каналы здорового тела». Не видел ничего. Но неожиданно где-то на грани померещилось, будто ладони ощущают дискомфорт. Вот здесь — тепло кожи, которое пробивается даже через намоченные тряпки, а тут — будто кольнуло льдинкой. Самую малость. Но если чуть собрать ладонь в чашу, то холод потянется следом, растекаясь по холстине. И еще, и еще…

Казалось, что время остановилось. Но наконец блуждание по ноге больше не отдавалось крохотными злыми уколами. Открыв глаза, Сергий устало заметил, как на верхней части материи проступили бурые пятна. Эманации тьмы можно перенести с живого тела на мягкие предметы, которые хорошо дрянь в себя впитывают. Главное — сделать это вовремя. Аккуратно собрав отслужившую свое холстину, спросил:

— Печку уже растопили? Хорошо. Открой заслонку.

— Дом освящать придется после этого?

— Нет, огня более чем хватит. Это не проклятье, всего лишь кусок тьмы. А с ней очищающий огонь прекрасно справится.

Спалив тряпки и вымыв еще раз руки, парень проверил ногу повторно. След от красного рубца почти сошел и теперь просто казалось, что девочка угодила в крапиву, заработав лишь общую красноту кожи и легкий отек.