Стюарт Слейд - Наковальня неизбежности

Рокоссовский встал.

— Фельдмаршал Роммель, за ваши преступления против русских вы приговорены к пожизненному заключению в Жигулях. Отбывать наказание вы будете под домашним арестом.

Он сел снова.

— Вы будете жить там так же как мы, при одной-единственной разнице. Вы не сможете покидать посёлок без сопровождения. Можете мне поверить, это исключительно для вашей безопасности. Ещё долгие годы в России немецкий язык не сможет звучать свободно. Будете сидеть с другими отставными генералами, вашими и нашими, пить чай и водку, играть в шахматы и переигрывать прежние сражения.

Роммель кивнул. Всё равно трудами американских бомбардировщиков ему было некуда идти.

— Товарищ маршал, я подчиняюсь решению русского народа, — облегчённо вздохнул он. — Вы говорите, у вас там тоже есть дача? Когда вы выходите в отставку?

— Скоро, Эрвин, совсем скоро. Осталась всего одна кампания и наведение порядка в Польше. Потом я вслед за всеми удалюсь в Жигули. Все мы устали и отвоевались. Наше время уходит, пора уступать власть и дорогу молодым. И пусть бог ведёт их.

Лондон был устрашающе тих. Машин стало совсем мало, большинство людей ходили пешком, и только редкие везунчики ехали на велосипедах. Вернулись гужевые животные, и их помёт снова стал проблемой города. А капитан второго ранга Роберт Фокс до сих пор не собрался с мыслями. Он договорился с австралийцами и проверил "Туле" от носа до кормы. Её модернизировали на верфи Гротон в Коннектикуте и теперь лодка почти сравнялась по характеристикам с XXI-й серией. Заменили аккумуляторы и поставили первоклассный набор датчиков. Хороший корабль. В глубине сердца Фокс понимал, что она лучше его "Зены". А что, "Зена" до сих пор моя? За время долгой поездки из Портсмута он успел несколько раз передумать.

Решать всё равно придётся, и он это знал. Даже с его легендарной удачей, в мирное время на Королевском флоте места ему не найдётся. Окно возможностей сужалось с каждым часом. Корабли продавали по цене металлолома, так как правительство отчаянно пыталось наскрести денег на оплату долгов. Скоро для капитанов не найдётся экипажей, и большинство офицеров спишут на берег. В Австралии у него будет и команда, и будущее. Но он не мог просто так покинуть страну. Прошлым вечером он пригласил доктора Свампэна на ужин, и они проговорили далеко за полночь. Док уезжал в Америку, в место под названием Вудсхол. Он не сказал, чем будет заниматься, но признался, что это высокооплачиваемый проект.

Роберт растянулся на кровати. Простыни и покрывало были залатанными. В гостинице подавали обед, но только в установленное время и без выбора блюд. Однако дождаться стоило. Ждал он и ещё кое-чего. Зазвонил телефон. Голос оператора сказал, что его вызывают по межгороду.

— Роберт, дорогой! Как твоя поездка?

— Всё в порядке, Джулия. "Туле" красивая, но с Портсмутом беда. Госпорт просто исчез. Помнишь же, где мы жили сразу после свадьбы? Целые улицы смело, как будто гигантский ребенок смахнул игрушки. Даже "Виктории" досталось. В неё попала ракета, — его голос отдалился, едва он вспомнил закопчённое дерево и запах гари. Повисла тишина, которую прервала Джулия.

— Мы остаёмся в Англии, да?

Они давно были вместе, и Фокс легко уловил её интонацию. Жена пыталась сдержать своё разочарование и поддержать решение мужа. И решение было принято. Он не мог так поступить.

— О чём ты говоришь? Через несколько минут я подпишу договор. Посольство Австралии прямо за углом, и они меня ждут. Я просто хотел сказать, чтобы ты начинала собираться. С какой бы стати мне отказываться от модернизированной лодки T-класса?

Фокс сразу услышал нотки облегчения.

— Конечно же нет. Роберт, иди играйся со своими лодочками, а я разберусь, что взять и что оставить. Всё равно большая часть уже упакована. И не связывайся с распутными женщинами, пока живёшь в Лондоне. Наслышана я об этом городе. Давай, а то разоримся на разговоре, — рассмеялась она и повесила трубку.

Роберт вышел и комнаты и спустился к дежурному, чтобы отдать ключ.

— Ужин в шесть, сэр.

— Спасибо, я успею. Просто пойду прогуляюсь.

До австралийского посольства было меньше полутора километров. Прощай, "Зена", здравствуй, "Туле", подумал он. Да, он покидает пост, но у него есть жена и надо думать о будущем. Британия выживет. Она всегда выживает. Подняв голову, он увидел высоко в небе широкий инверсионный след, подсвеченный алыми оттенками вечерней зари. Серебристая точка в его начале – B-36, летящий в Россию.

Опускался туман. Пока только намёками, но скоро он станет перламутрово-серым и превратит улицы в волшебное место, освещённое жёлтыми огнями магазинов. Он всегда будет скучать по Лондону, но город вполне обойдётся без него. Было бы неправильно просить Джулию остаться. Теперь их дом – Австралия. Неожиданно его потянуло в порт. Он слышал, что на модернизированных "Т" можно испытать какие-то новые методики, и хотел проверить их.

— Мои друзья американцы, сегодня вечером я обращаюсь к вам, чтобы рассказать о событиях, случившихся за последние недели. Но перед этим я хотел бы поговорить о событиях 1939 и 1940 годов. В те годы одна агрессивная и перенасыщенная военной силой страна решила, что её мощь даёт право подчинить любого, кого можно покорить, и напала на соседей. Другие страны поблизости извертелись, оправдывая агрессора и пытаясь умиротворить его. Никто не сопротивлялся, пока не стало слишком поздно. К тому времени враг стал сильнее их всех, и они проиграли. Война охватила весь мир. Из-за неё полтора миллиона американских парней никогда не вернутся домой. Это не должно повториться.

Во время нынешней избирательной кампании мы слышали много разговоров о международных соглашениях, интернациональных организациях и необходимости поддержания мира с помощью Америки. В итоге это обернётся лишь одним: ещё больше наших мальчишек покинут дом, чтобы не вернуться. Ещё больше матерей будет горевать о потерянных детях, а у отцов не останется от сыновей ничего, кроме сложенного флага и памяти. И это продлится бесконечно. Постоянная жертва всем лучшим, что у нас есть. Мы должны найти лучший путь. Это возвращает нас к недавним событиям. За это время мы предотвратили две войны, не потеряв жизни ни одного американца. Первая могла начаться из-за ошибки, когда две страны увидели друг в друге самые худшие стремления. Что войска уже якобы сосредоточены на границе, и готовы нанести удар первыми, чтобы получить преимущество. Две страны стояли у точки невозврата, малейшее неверное движение заставило бы их пустить оружие в ход.