Роман Злотников - Крушение империи

Ну а в середине мая, как я уже упоминал, мне пришла повестка…

— Так, призывник, ты кто?

— Я поднял взгляд. Передо мной слегка нависая, возвышался дюжий мужик в обычном полевом ПШ с погонами капитана. Но, отчего-то, с парашютиками с крылышками на петлицах. У ВДВ ж своя форма — ну такая, чтобы майка-тельник была уголком видна. Или я что-то путаю?

— Марков Роман, товарищ капитан! — бойко ответил я, подскакивая. Армейские привычки сработали раньше, чем мозги. Капитан окинул меня удовлетворенным взглядом.

— Так, команда какая?

Я ответил. Капитан нахмурился.

— Так, иди за мной, — после чего повернулся и двинулся куда-то вглубь коридоров.

Петляли мы не очень долго. Пара поворотов, и мы ввалились в какой-то кабинет, в котором сидел старшина сверхсрочник. Ух ты! А такие что, еще остались? Их еще не всех в прапоры переаттестовали?

— А ну-ка покажи личное дело вот этого гвардейца? — приказал ему капитан. Прапор недовольно покосился на него, но не стал ничего возражать. Только буркнул мне:

— Имя, фамилия, команда…

Я назвался. Он порылся в своих завалах и выдал капитану папку. Тот заинтересованно раскрыл ее и углубился в чтение.

— Фьюи, — присвистнул он через пару минут, после чего уставился на меня плотоядным взглядом. — пойдет. Оформляй мне этого взамен заболевшего!

— Но, товарищ капитан… — вскинулся прапор.

— Что такое?! — взрыкнул тот. — Забыл какая у меня команда? А ну шевелись, давай!

И уже через два часа я, вместе с двумя десятками таких же стриженных пацанов, трясся в электричке Ленинград-Псков, потихоньку занимаясь осознанием факта, что все мои усилия оказаться подальше от этой никому не нужной войны пошли полным прахом…

На КМБ [10] Курс молодой бойца — уже давно не являющееся официальным, но довольно распространенное название учебного курса, который призывники проходят перед присягой. нас привезли в полевой лагерь неподалеку от деревни Череха. Здесь на постоянной основе был дислоцирован один из полков семьдесят шестой гвардейской воздушно-десантной дивизии, которую все называли Псковской. Так что оснащение и содержание учебного пункта для новобранцев повесили на шею именно этой части. Но жили мы совершенно отдельно — в палатках.

Как выяснилось, для десантника я, со своими ростом, весом и размерами, все-таки оказался крупноват, зато мой студенческий статус и полный набор открытых — от «А» до «С», категорий в водительском удостоверении привели к тому, что я был отобран для дальнейшей учебы на сержанта-водителя. Но откомандировывать меня туда должны были только после полного прохождения КМБ или, как это сейчас называлось — учебного пункта, и принятия присяги. Как, впрочем, и всех остальных, кто был отобран для обучения по каким-то более сложным воинским специальностям.

Сам КМБ занял где-то месяц. Но начался он только после того, как прибыли последние команды призывников. Вследствие чего те, кто, в отличие от меня, прибыл в первых командах, провели в этом лагере целых два с лишним месяца… Втянулся я быстро. Когда я учился в военном училище мы тоже на лето уходили в полевые лагеря и так же жили в палатках. Так что для меня все было более-менее знакомо. А вот многим из тех, кто попал в такие условия впервые — поначалу было тяжко. Но потом втянулись все. Человек — тварь приспосабливаемая, и способен выжить в таких условиях, в которых любое животное быстро отдаст концы. Люди приспособились к жизни на всей поверхности планеты — от экватора и до ледовитых океанов, от долин и впадин, расположенных ниже уровня моря и до склонов и вершин гор, освоив их до высот ажно в четыре с лишним километра. Да ни одно животное не имеет такого протяженного ареала расселения! Причем произошло это в седой древности, когда никакими особенным технологиями люди еще не обладали.

На присягу ко мне приехала родители с сестренкой, дедуся и Аленка. Несмотря на то, что мне с моими почти метр девяносто один выдавали двойную порцию, за прошедший месяц я изрядно похудел, сделался куда более жилистым, а рожа и кисти рук загорели до черноты. Так что она меня не сразу узнала. А узнав, повисла на шее и разревелась. Меня же, когда я обнял ее, чуть не судорогой свело. Настолько я по ней соскучился…

— Невеста? — заинтересованно спросил меня сержант, дежуривший на КПП, когда она ушла.

— Да, — хмуро буркнул я.

— А ты ее уже того? — глумливо поинтересовался ефрейтор, торчавший у ворот. Я развернулся к нему, зло оскалился, а потом со всего духа звезданул по углу кирпичной будки, с одного удара выбив из нее несколько кирпичей. Кулаки у меня из-за многих лет колочения по газетам были крепкими, а раствор за долгое время изрядно раскрошился…

— Еще один такой вопрос — и следующий удар будет по твоей челюсти, — угрожающе произнес я. После чего развернулся и двинулся к казарме. Переодеваться к присяге. А сержант с ефрейтором обалдело уставились мне вслед…

После присяги с последующим праздничным обедом, нас отпустили в увольнение. С ночевкой. Причем, Аленке в гостинице мои родные взяли отдельный номер. Так что ночь у меня была жаркой. А с утра мы с моей любимой выглядели… э-э-э… слегка помятыми… или не слегка… но о-о-очень счастливыми.

С ее поступлением в университет все прошло хорошо. Даже не пришлось задействовать все те связи, что я так старательно выстраивал. И сильно за это волновался. Меня ж нет — как там оно все повернется… Но моя умница сама все сдала. Ну да она у меня тоже чуть-чуть не дотянула до золотой медали. Получила серебряную. Впрочем, и в прошлой жизни она так же окончила школу хоть и без медалей, но всего с одной или двумя четверками в аттестате. А уж сейчас — с учетом наших общих занятий, в том числе не только по школьным предметам, но и по развитию памяти, выносливости и координации, результат вышел еще лучше.

А через две недели Ил-76 уже вез меня в Термез, в учебку ВДВ. Не знаю уж как оно было там, в другом варианте реальности, но здесь перед отправкой в Афганистан уже с этого года все пополнение начали прогонять через учебку. То есть совсем все, а не только сержантов и специалистов. Ну и сержантскую школу и школы специалистов — минометчиков, саперов, водителей, наводчиков-операторов ПТУРС, поваров, так же разместили поблизости. Скорее всего, это было сделано чтобы потом не терять времени на дополнительные акклиматизацию и подготовку под этот специфический ТВД. Не факт, что так было уже во всех родах войск, но, как минимум, в ВДВ сейчас делали именно так. Все-таки наши части уже, считай, три года как зашли в Афган. Практически вместе со спецназом и «мусульманским батальоном».

Термез, не смотря на сентябрь, встретил нас жуткой жарой и палящим солнцем. А еще сержантом Ковалем. Ну это понятно. Как говорят в армии — хохол без лычки, что-о-о… э-э-э… м-м-м… ну это самое, без затычки!