Евгений Щепетнов - Олигарх

— Карпов мне это объяснял, и я поняла так: перейдя в чужой мир, ты выходишь из-под действия временного потока. Временной поток твоего мира тебя не достает, а чужой — не касается. И в этом случае включается закон Гомеостаза — то есть объект, попавший в чужой мир приводится к равновесию. Равновесие, нижняя точка маятника для нашего организма — это его самое эффективное состояние. А когда наступает самое эффективное состояние? В молодости, конечно. Гомеостаз во-первых убирает все болезни, приводя организм в нижнюю точку падения маятника, во-вторых не позволяет стареть. Если верить Карпову — а он практически никогда не ошибается — существует шанс бессмертия. То есть — вечной молодости. Если Гомеостаз поддерживает организм в молодом состоянии практически без ограничения времени — то возможно, что человек в чужом мире будет жить вечно.

— Агасфер… — пробормотала старшая.

— А вот и чепуха! Причем тут Вечный Жид? Плохой пример. Его прокляли, и он вечно скитался, мучился жизнью. А тут — вечная молодость! Вечное здоровье! Как говорил Карпов — его практически нельзя убить, если только не стрелять в голову. Организм сам по себе мгновенно залечивает раны. Его нельзя убить ядом — он исторгает из себя все вредные вещества. Когда я прибыла в этот мир, то выглядела как узница Бухенвальда. Мне оставалось жить считанные дни. А теперь — посмотри на меня!

Зина встала, сдернула с себя халат, повернулась вокруг оси. На ней были только трусики, из тех, что по ее поручению и на ее деньги купили в магазине.

— Видишь? Худовата, да, но я теперь выгляжу лет на тридцать, хотя мне пятьдесят! И от рака остались только воспоминания! И шрамы — они рассасываются! Вот так, Зина. Кстати — а ты хочешь помолодеть? Хочешь вечно быть молодой?

Старшая подняла брови, внимательно посмотрела в глаза своему клону. Губы ее поджались, глаза заблестели. Она помедлила, неуверенно спросила:

— Ты имеешь в виду…

— Да, черт подери! — Зинаида хохотнула — Отправим тебя в прошлое! Представляю, как обалдеет Карпов! А я останусь здесь вместе с Мишей!

— Хмм…а ведь в этом что-то есть — со смешком сказала старшая — Мне уже терять нечего. Каждый день ложась вечером спать я сомневаюсь, что смогу утром проснуться. Возраст, понимаешь ли. Держусь на одном упрямстве. Ну и…гимнастика, прогулки, диета. Лекарства всякие. Самогипноз. В общем — стараюсь жить как можно дольше, не поддаюсь бабе с косой. Пока что получается. Но…сама понимаешь — достаточно, например, поскользнуться и сломать ногу, и вот я уже покойница. В таком возрасте кости срастаются очень неохотно, а неподвижный образ жизни убивает эффективнее пистолета. Не зря люди когда выходят на пенсию и перестают двигаться тут же начинают болеть и как следствие — сходят в могилу. Вот я и стараюсь себя не упустить. Итак, как же тебе помочь…хмм…знаешь, что — а вот как! Я придумала!

— Вот ведь как оно бывает! Просто как в сериале! — медсестра отхлебнула из кружки, глотнула, откусила кусок сливочной вафли. Прожевала, глубокомысленно помотала головой — Доктор говорит, что потеряв память Зина взяла имя своей тетки именно потому, что только ее и помнила. И верила, что именно она и есть Зинаида Михайловна Макеева!

— Это как так?! — санитар Василий, мужчина лет сорока недоуменно посмотрел на собеседницу и задумчиво почесал лысеющий череп — А на самом деле она кто?

— На самом деле племянница Зинаиды Михайловны, тоже Зинаида, и тоже Михайловна, только Васютина. Она жила где-то на севере, а когда заболела, поехала сюда, чтобы найти тетку — мать у нее умерла, а она была сестрой Зинаиды Михайловны. Отец их давно бросил. Ну вот…приехала в Саратов, лечиться, а тут ее болезнь-то и накрыла. И забыла Зина все, что знала до сих пор. Ее вначале отправили в онкологию, в областную больницу, а когда стала выздоравливать — в нашу клинику. И тут она встретила Зинаиду Михайловну, и узнала ее!

— Постой…а как же она вспомнила, что мать умерла, и что ехала к тетке? Если совсем ничего не помнила? И что она Васютина?

— Зинаида Михайловна светило мировой науки, даром что ей уже сто лет! Она ведь до сих пор больных принимает — кодирует от пьянки, и все такое. И вот она над ней поколдовала, и Зина все вспомнила! А потом Зинаида Михайловна забрала племянницу к себе домой. Сказала, что еще понаблюдает за ней, ну и поможет выправить документы. Оказывается — Зину еще и ограбили. В чем была, в том и осталась на улице. Нелюдь какая-то позарилась на вещи больной женщины! Ни документов, ни вещей! Хорошо, что тетку встретила, иначе как бы жила? Вот такая история.

— Даа…история что надо… — протянул задумчиво санитар, и спохватился — плесни еще кипятку, что-то я распился чаю. В глотке пересохло от твоей истории. Чего-то только в жизни не бывает, и ведь не придумаешь такое!

— Ой, Вась — да чего только не бывает! Помнишь чудика, которого в прошлом году на ноябрьские привезли? Ну того, с гвоздем во лбу? Это же надо додуматься — забить себе в голову гвоздь! И ведь самое интересное — живой! Другой человек упадет на ступеньку, тюкнется головой — и вот тебе покойник, или инвалид. А тут — гвоздяра двухсотка в башке, и ведь без последствий! Попробуй такое придумать, ведь не поверят!

— Помню, ага…только он пьяный был, когда заколачивал, а пьяному море по колено. Бог пьяниц любит — хихикнул санитар.

— Ага, ага…и приголубит! — скривилась медсестра — Поубивала бы пьяниц. Так надоели, черти! Насмотрелась… А бабу ту помнишь? Ну которая себе живот разрезала и кусками кишков кидалась? Выжила ведь! Я ее потом в городе встретила — идет, вся такая нарядная, и хрен подумаешь, что у нее шарики за ролики зашли, и она живот себе кухонным ножом вспорола. Муж с ней, ребенок — и как будто ничего не было. Так что насчет Зинки — да почему бы и нет? Раньше не помнила, потом вспомнила. Вот жалко, что Зинаида Михайловна Настю не застала. Может и ей бы память вернула…

— А где она щас? Красивая девка была, ох…просто мороз по коже! Как глянет глазищами! А задница, а ноги…у нас все санитары бегали на нее глядеть. Ведь достанется кому-то такое сокровище…

— Достанется — эхом ответила медсестра и предложила — Варенье будешь? Засахарилось немного, но к чаю самый раз. Я чай зеленый люблю, от него прока больше. Говорят — черный чай это пережженный зеленый. Так что…

— Держи — Зинаида Михайловна протянула Зине краснокожий паспорт — Теперь ты Зинаида Михайловна Макеева согласно паспорту, а не на словах. Честно сказать, мне это стоило больших усилий — сменить фамилию, да еще сделать так, чтобы в розыск не подавали. Пришлось закодировать двух ментов и трех сотрудников администрации. Зато теперь ты официально существуешь в этом мире. Еще — это завещание от нотариуса. В нем указано, что если я умру, или буду отсутствовать в течение полугода, ты становишься моей наследницей. Квартира давно приватизирована, деньги на счету есть, достаточная сумма, ну…и машина. Только вряд ли тебе эта рухлядь нужна. «Волги» сейчас не в цене. А вот гараж стоит денег, как минимум тысяч четыреста за него дадут, а то и поболе. Ну и мои драгоценности — тут уже набирается на кругленькую сумму. Как минимум с шестью нолями сумму. Там есть очень хорошие экземпляры изумрудов и бриллианты. Чего ты улыбаешься? Ах да…черт меня подери! Я опять забыла! Ты — это я! И все драгоценности точно такие же, как у тебя! Верно?