Галина Гончарова - Черная осень [litres]

Тор поежился.

– Ваше величество, я…

– Я не хочу слышать оправданий.

Оправданий она не хочет слышать! Но… Вэлрайо все же рискнул.

– Вы приказали не принимать его императорское величество. И я выполнил ваш приказ, ваше величество.

Королева досадливо поморщилась.

– Следовало пригласить одну из его дочерей. Петер нам не был нужен, но кто-нибудь из его девочек… устроить любовную историю…

У Элоизы были причины гневаться.

Готовясь к эмиграции, Петер перевел в банки Лионесса определенную сумму. Крупную. И если император мертв и его семья мертва…

С банкирами Элоиза договорится. Или не договорится, такое тоже возможно. В любом случае она на эти деньги руку наложить не может. На Лионесс столько грязи выльют – ушаты!

– Ваше величество, я выполнял ваш приказ. И… у нас есть надежда.

– Мы слушаем вас, тор.

– Насколько мне известно, кто-то из дочерей императора остался жив.

– Вот как?

– Мой агент заслуживает всякого доверия.

Или красивых похорон. Но это уже детали.

Элоиза медленно кивнула.

– Мы ждем от вас вестей, тор. Не разочаруйте нас. Я надеюсь, что бедная сиротка прибудет в наши объятия как можно скорее.

Тор Вэлрайо поклонился.

– Я приложу все усилия, ваше величество.

– Мы будем ждать. Идите, тор, – и исполните свой долг. От этого зависит ваша карьера.

– Да, ваше величество.

Выходя за дверь королевского кабинета, тор Вэлрайо думал, что принцессу (великую княжну, но разница несущественна) он из-под земли достанет. Королева шутить не будет. У нее – много.

И дипломатов в том числе…

Надо телеграфировать Дрейлу. Пусть активизируется.

Илья упал в кровать, не раздеваясь.

Как в пропасть. И отключился так же.

Сны ему обычно не снились. А в этот раз… И хороший такой сон был, приятный. Идут они с Анной по саду, под руку, и Анна ему улыбается, и глаза ее карие сияют…

– Аннушка…

– Илюшенька. Любимый!

И столько чувства в ее тихом шепоте, столько нежности…

А потом Анна тянется к нему, а Илья наклоняется и касается губами ее нежных губ.

– Аннушка…

Обнимает ее плечи, шепчет что-то ласковое… Он не хотел! Он не нарочно… Он…

И все было как тогда. И шепот, и поцелуи, и нежность, и горечь потери… Все это бывало во снах, и не раз. С этим Илья свыкся.

А вот вскрик был вполне себе натуральным.

И горячее женское тело под ним – тоже.

И…

Маргарита?!

Илья открыл глаза – и тут же закрыл их.

– Тора Измайлова! Вы…

Нежная женская ладошка накрыла его губы.

– Илюша… не надо! Просто – молчи! Прошу тебя, молчи! Не говори, что ты мной брезгуешь!

Илья и так не собирался. Но Маргарита била наверняка.

– Ты… пусть это будешь ты… пусть хоть ночь, хоть час… не гони меня, умоляю! Ты меня уже один раз спас… не бросай, пожалуйста!

Илья и не собирался. Но и такого не ждал.

– Тора!

– Я ничего у тебя не прошу, я знаю, ты себе не принадлежишь. Но… Пусть у меня будет хотя бы несколько дней! Хоть что-то… Умоляю!

И кто бы отказал?

Илья и не стал изображать из себя святого Ксенофонтия, отвергающего домогательства ста суккубов. Он жив, Анна мертва, и вообще это другое дело! Так что поцеловал сначала ладошку, потом запястье, потом кожу на сгибе локтя…

Мужчина он – или уже нет?

Сам Илья был уверен, что мужчина. И действовал по ситуации. Да не особенно и возражать хотелось…

Самый страшный враг бессмертного – скука. Что угодно сделаешь, лишь бы она тебя не одолевала. Что угодно…

Богиня сидела в ледяном кресле.

Словно ожившие голограммы, в воздухе перед ней крутились две девушки. Аня и Яна. Яна и Аня.

Две родные души из разных миров.

Две практически одинаковые души.

Ее развлечение.

И надо сказать, пока богиня была довольна. И жертвами, и поступками девушек. Скука отступила. Во всяком случае – пока.

Забавные существа – смертные.

Интересные.

И можно добавить им остроты в игру. Умненькая девочка Аня. Умненькая девочка Яна, которая должна скоро прибыть в столицу… Очень скоро. Почему бы не сделать нечто такое…

Хелла улыбнулась. Где есть кровь ее последователей – есть и власть богини. Жаль, что крови осталось мало. И власти – мало, в этих двух мирах о ней почти не помнят. Но она о себе напомнит. И смотреть за игрой будет интереснее.

Богиня прищурилась в сторону Русины – и чуточку, едва заметно, шевельнула пальцами, отдавая приказ. Интересно, догадается ли смертная, что произошло?

Посмотрим, что будет дальше. Понаблюдаем.

И богиня устроилась поудобнее.

Поезд несся вперед. Постукивали колеса по рельсам, мелькали поля, мелькали за окном звезды. Яна лежала и смотрела в темноту.

Звенигород. Завра они будут в Звенигороде, и путешествие подойдет к концу.

Яна покосилась на лежащего рядом мужчину. Тигр спал.

Тигр… Сережа.

Завтра им надо расставаться. Будет ли ей больно?

Нет.

С чего?

Привязаться к мужчине она не успела. Полюбить?

Ага, как же! Сексуальная революция породила поколение людей, которые отдавали свое тело словно сдачу в лавке. Равнодушно и спокойно.

Чувства? А при чем тут чувства?

Будет ли она жалеть?

Безусловно будет. Первый раз у нее случилось такое, чтобы и любовник, и собеседник, и ей было интересно, и о ней заботились, да и вообще…

Даже с Сергеем Цветаевым Яна чувствовала себя сильной. А с Тигром – могла стать слабой. Редкое в ее жизни чувство. И все же утром она уйдет.

Все уже готово, собраны вещи, сложен саквояж, остается только решить – когда уйти? На перроне их будут встречать. Там незаметно не исчезнешь.

Потом?

А когда – потом? Вот вопрос?

Насколько Яна просчитала характер своего любовника, ее попросту не отпустят. Жом Тигр воспринимает ее своей собственностью.

Забавно, там Сережа и тут Сережа. Там ее считали собственностью – и здесь. Только вот от Цветаева уйти было несложно.

А от Тигра?

Не уйдешь. Не тот человек…

Свое он выпускать не привык, а Яна мало того, что спала с ним, – она его заинтриговала. И мужчине было интересно поковыряться в новой игрушке, показать ее приятелям, самому подергать за разные рычажки…

Что при этом будет чувствовать игрушка?

А когда это кого волновало?

Яна тихонько встала и подошла к окну. Потянулась.

Поймала краешком взгляда искры в кольце. Белые, ночные… Красивый камень, наверное опал. Она что-то такое про них читала.

На плечи ей легли теплые ладони.

Почувствовал, что она встала, проснулся. Тигр – и все тут. Правильно прозвище дали. За дело.

– Не спится?

– Скоро Звенигород.

– Тебе нечего бояться. Ты со мной.

– Тогда – и ты со мной? – вернула усмешку Яна.