Владислав Савин - Вперед, Команданте [СИ]

– Послушайте, вы! Моя фамилия Кеннеди – да, я не близкий родственник Джо Кеннеди, председателя банка «Коламбия», который был в войну нашим послом в Британии, или его сына Джона, одного из самых молодых сенаторов США ( прим. авт. – будущий Дж. Ф.К .), наша ветвь семьи очень-очень дальняя – но я уверен, всем Кеннеди не понравится, что вы так поступили с кем-то из клана! А наша семья в Штатах – далеко не самая последняя по политическому весу! Они этого не забудут и не простят – всей вашей стране!

– Можно подумать, что сейчас они – друзья Советского Союза. А как бы они поступили, если бы вас в вашей Америке обвинили бы в массовом детоубийстве – стали бы спасать вас от электрического стула? И когда завтра в газетах, и не только советских, появится «один из семьи Кеннеди убивал женщин и детей в стране, с которой США даже не воюет» – что сделают названные вами лица, выступят в вашу защиту, или постараются откреститься?

– Но послушайте! Я всего лишь исполнял приказ!

– Я тоже всего лишь делаю свою работу. А что будет после, то наверху виднее – и разбираться с этим буду уже не я. Молчите, мистер Кеннеди? Ну что ж, ваше право. Конвой!

– Эй, послушайте, неужели мы не можем найти какое-то другое решение?

– Найти можно, было бы желание. Согласно договору, мы можем оставить в распоряжении советской военной миссии тех пленных, которые «имеют особую информационную ценность». Посидите тогда до урегулирования конфликта, в комфортных условиях, и полетите домой – если до того вам не повезет быть обмененным на кого-то из наших. Но вы же сотрудничать не желаете – что ж, ваше право.

– Будьте вы прокляты! Что ж, у нас в Штатах это называется «сделка со следствием». Спрашивайте, что вы хотите узнать?

– Прежде всего, ваша часть?

– 27я истребительная авиагруппа. Элитная часть, специализирующаяся на сопровождении «стратегов». Чистые истребители – так что ваши обвинения напрасны, мы на головы вьетнамцев или лаосцев ничего не бросали. Оказались здесь, потому что кому-то в Вашингтоне пришло в голову, что все эскадрильи ВВС надлежит пропустить через Вьетнам, ради получения опыта. Мы прибыли на базу под Сайгоном, могу на карте показать, в середине июля. А летали, сопровождая даже не бомбардировщики, а вертолеты – опять же, кто-то с большими погонами решил, что в этих джунглях, пехота посаженная на вертолеты будет более эффективной, чем наземные войска. С главной задачей, разрушить «тропу дяди Хо», по которой с Севера непрерывным потоком идет помощь местным комми. Бомбежки вслепую оказались малополезными, и целей не различить в этом проклятом лесу, где даже напалм горит плохо, и дорого терять В-36 и В-52 от ваших истребителей, а особенно, зенитных ракет. Нет, я не штабист, а простой пилот – но я ведь слушаю, что говорят парни в офицерском клубе? И я не успел причинить местным никакого ущерба – был всего лишь второй мой вылет здесь, когда меня сбили!

– В вашей элитной эскадрилье служат настолько неопытные пилоты? И вы – капитан ВВС, а не второй лейтенант.

– Парни, кто воюют тут давно, говорят, что над Лаосом гораздо жарче, чем над Вьетнамом. У вьетнамских бандитов самое частое оружие, это пулемет ДШК, даже малокалиберные зенитки очень редки. А в Лаос вы успели перебросить истребители, ракеты и главное, локаторы – оттого, даже над джунглями, где нет никаких военных объектов, прикрытых наземной ПВО, тебя могут атаковать «миги», внезапно и превосходящими силами. У нас тоже есть локаторы на вьетнамской территории, но расстояние и горы на границе сильно мешают им видеть обстановку так же хорошо, как вам. Тем более, что нам здесь приходится летать всего лишь парой или звеном – у вертолетчиков очень напряженная работа, и выделять на каждую их миссию по целой эскадрилье, просто не хватит сил, а также горючего – после майского фейерверка в Сайгонском порту у нас с топливом трудности до сих пор. Обычный порядок взаимодействия нас и «эйр кав» – эти десантники на вертолетах успели уже прозвище получить, «воздушная кавалерия» – они дают заявку в штаб, и звено истребителей в указанное время прикрывает район, где вертолетчики будут работать. А ваши локаторы нас видят, в вашем штабе выбирают жертву, и посылают сразу десяток «мигов». Именно это и случилось в том последнем моем бою – нас было двое, я и первый лейтенант Вуд, а ваших двенадцать – правда, четверо сразу занялись вертолетами, но и восемь «мигов» против нас двоих, это слишком много! Я не видел, успел ли катапультироваться Вуд – скажите, он тоже в вашем плену?

– Нет. Среди пленных, вы единственный пилот-истребитель.

– Жалко Фрэнка, он был хорошим парнем. Из Небраски – и показывал мне фото своих родителей. И девушки, которая его ждала.

– А тех, кого ваши подопечные жгли напалмом, вам не жалко?

– Послушайте, я же сказал, что в том вылете мы сопровождали не бомбардировщики, а «эйр кав»! А эти парни – десантники, а не каратели вроде ваффен СС! И туземцы тоже не невинные овечки – лес внизу буквально кишел вьетнамскими солдатами, меня схватили сразу как только я приземлился! Избили прикладом, отобрали не только оружие, но и личные вещи, все что у меня было в карманах, даже ботинки сняли, заставив босиком бежать! И трое суток держали даже не в тюремной камере, а в «zindan», так звали это место – грязная яма в земле, сверху решетка из бамбука, дождь беспрепятственно льет, на дне вода по колено. Кстати, со мной там были четверо парней из десанта – могу я узнать об их судьбе.

– Можете очень скоро увидеть. На площади, где уже собралась толпа.

– Ужасно, что парни из Штатов должны умирать в этой стране, о самом существовании которой они могли и не знать прежде.

– Вас никто не звал во Вьетнам. Вы ведь могли отказаться, капитан Кеннеди – с вашим-то положением и связями, нашли бы повод сюда не попасть. Отчего согласились?

– Мы, Кеннеди, все добрые католики. Не протестанты – помня о том, что самый первый из Кеннеди зарабатывал на жизнь тем, что делал бочки, а теперь его праправнук заседает в Сенате США. Наша американская мечта, что «каждый чистильщик сапог при усердии и добродетели может стать миллиардером» – мне кажется лучше протестантского, «кому благоволит бог, тот успешен», это каким-то фатализмом отдает. Как подобает католику, я каждой воскресенье ходил в церковь – где преподобный отец Джошуа читал проповеди, пользующиеся большим успехом у паствы. Что настало время решающей битвы добра (свободы и демократии) со злом коммунизма – и место для каждого в раю будет определяться по делам его. Да, я верю в Бога, рай и ад не больше и не меньше, чем любой образованный человек в наше атеистическое время – но я спросил себя, а что я сделал в жизни благого, что бы могло быть отмеченным на небесах, если рай есть? Или, если по-вашему, «где смысл жизни» – кажется, о том писали ваши Достоевский и Толстой?