Райса Уолкер - Осколки времени [litres]

Я почти уверена, что выражение ее лица сейчас такое же, как и у меня, когда я раздражена и не хочу в этом признаваться. Сомневаюсь, что ей нравится, когда ее упрекают за то, что она отошла от темы больше, чем мне, особенно когда именно я продолжаю задавать вопросы.

– Ладно, – она снова смотрит на Кирнана. – Активируйте ключ, и я покажу вам перемещения, хотя мы прошли в соседнюю комнату для двух из них. Координаты и даты очень просты. 11 сентября, 8:45 утра, Восточный стандарт. Просто отрегулируйте часовой пояс для каждого храма.

– Это ведь… – начинаю я.

Она кивает, заканчивая предложение:

– Когда первый самолет врезался в башни-близнецы 11 сентября. Да. Видимо, они не смогли устоять. Но это в некотором смысле облегчает задачу, поскольку все происходит в один и тот же момент, у них не будет времени связаться с другими храмами, чтобы предупредить их.

Кирнан проводит рукой по передней панели устройства, в котором находится ключ, и я обнаруживаю еще одно отличие. Обычно, когда выводят стабильную точку, только человек, держащий ключ, может видеть ее местоположение. Даже если в комнате есть другие люди с геном, это шоу одного зрителя. На этот раз я вижу небольшие лучи света, исходящие от ключа. Думаю, это было бы необходимо, если бы перемещались двое человек…

– Что, если переместиться должны два человека, но лишь один моргает? – спрашиваю я. – Или один держит медальон?

– Если человек, держащий устройство, в тесном контакте со вторым путешественником, он все равно переместится, – говорит другая-Кейт, ее глаза скользят вниз к синякам на руке. – Но в этом случае побочные эффекты усиливаются. Думаю, у мозга меньше шансов… акклиматизироваться к месту, так как нет визуального эффекта. Это дезориентирует. Никто не делает этого дважды, поверь мне.

– Подвинь этот стул сюда, чтобы тебе было видно, – говорит Кирнан, кивая на пространство справа от себя. – Или… эм… – Он смотрит на меня, потом снова на свою-Кейт. – Может быть, с другой стороны кровати будет лучше видно.

Не будет. У другой-Кейт только одна свободная рука, поэтому ему придется перегнуться через нее, чтобы мы все втроем могли видеть. Но он явно чувствует себя неловко из-за того, что находится слишком близко ко мне в ее присутствии. Я вспоминаю, как мы вдвоем стояли возле его хижины в тот день, когда его подстрелили в Копенгагене, и мои руки были в его волосах, а ноги обвивали его талию. Горячий румянец подступает к моим щекам, и я без лишних слов подтаскиваю стул к другой стороне больничной койки.

Кирнан выводит первое местоположение, и теперь я вижу небольшую аудиторию. Я инстинктивно резко бросаю взгляд влево, чтобы сдвинуть картинку, но вид смещается вниз, к этим разноцветным пятнышкам, мерцающим на деревянном полу, а затем снова вверх, вправо. И тут я понимаю, что ключ реагирует не на меня, а на Кирнана, поскольку именно он держит устройство.

В поле зрения появляется белая вспышка. Это платье другой-Кейт… то, что сейчас надето на ней, или же его точная копия.

– Как давно это было для тебя?

– Три дня. Думаю. Трудно уследить, когда… – она тихонько хихикает. – Забудь. Ты и сама все понимаешь. В общем, это первое перемещение было в Сидней.

Дисплей показывает, как она и Конвелл подходят к женщине средних лет, одетой в серое платье с длинным церковным шарфом из золотой парчи, похожим на тот, что я видела у самого Конвелла в храме. Сейчас на нем его нет, поэтому, наверное, такие носят только шесть региональных представителей храма.

– Это Джанин, – говорит Кирнан. – Региональный представитель Восточной Азии.

Симпатичная женщина с темными волосами и бледной кожей. Она, между прочим, похожа на Сола и… кого-то еще, но я не могу точно определить. Она нервно улыбается и ведет их к дверному проему.

– Остальные представители ждали нас в главной часовне, – говорит другая-Кейт. – Их было около сорока человек. Конвелл сказал несколько слов, предположительно, от имени брата Кира, а затем я начала «Символ Веры». После этого я благословила флаконы. Они в этом круглом держателе, который, я почти уверена, на деле является подносом для причастия. В общем, я произношу строчку из «Книги Пророчеств»: «Мы очищаем Землю, чтобы обрести милосердие». И затем мы уходим.

Она показывает нам остальные четыре перемещения. А еще мы заглядываем в то, которое она еще не совершила – в храме на Шестнадцатой улице, – только до того момента, как Конвелл и другая-Кейт прибывают в большой атриум рядом с книжным магазином. По-видимому, тот факт, что мы нашли ее, недостаточно изменил ситуацию, и она все равно продолжит намеченный курс и отправится в это путешествие с Конвеллом. Это очень нервирует. Мы быстро переходим к следующему путешествию.

Стабильная точка храма в Аддис-Абебе находится прямо в святилище. Представитель – высокая темнокожая женщина с коротко остриженными волосами. Ее наряд немного отличается от одежды других храмовников, а ключ ХРОНОСа висит на широкой золотой цепочке на шее. Цепь почти не видна на фоне стола служительницы, отчего кажется, будто ключ парит у нее перед грудью.

– Это Эдна, – говорит другая-Кейт. – С ней могут возникнуть проблемы не только потому, что она носит ключ, но и потому, что мне кажется, она на сто процентов согласна с Отбором.

– Ничего удивительного, – говорит Кирнан. – Пру убедила семерых детей историков приехать сюда и встретиться с Солом. Четверо из них тут же отвергли его как сумасшедшего, и мой отец в конце концов присоединился к ним, как только понял, с чем все это связано. Эдна и Патрик – это те два человека, которых Сол сумел убедить в своей идеологии.

– Чья дочь… – начинаю я.

– Эстер, – говорит другая-Кейт. – Изучала какую-то группу в Африке.

– Она дружила с Солом, – говорю я, не обращая внимания на ее раздражение из-за моего вмешательства. – Тейт упоминал о ней, говорил, что она была с Солом до того, как он начал встречаться с Кэтрин.

– Ну, по какой-то причине я не помню, чтобы Эдна или Патрик сомневались в Соле. И Эдна определенно предана Саймону. Тебе понадобится подкрепление. Она не станет верить всему, что ты ей скажешь.

– Тогда я не стану ее уговаривать. На самом деле я не думаю, что у нас вообще есть время для разговоров с кем-либо из этих людей, если Саймон скоро вернется. Я отправлюсь туда с пистолетом и скажу им, чтобы они отдали флаконы, или буду стрелять.

– Ух ты, – говорит другая-Кейт, придвигаясь ближе к Кирнану. – Ты не говорил мне, что другая-Кейт любит пострелять.

Я буквально слышу заглавные буквы и дефис, когда она произносит это имя. Мне хочется закричать: « Нет! Ты ДРУГАЯ -Кейт, а не я ».

Но я сдерживаюсь.

– Нет, не люблю. Просто я реалистка.