Александра Гусарова - 541-я

— Терр ректор, можно я воспользуюсь вашим столом?

— Конечно, Громиер, устраивайтесь! — ответил обреченно хозяин кабинета.

Мужчина сел за стол, достал из сумки, которая напоминала планшетку земных военных, несколько листов и взял в руки карандаш.

— Ваше имя и имя рода? — начал он опрос.

— Юлия Саттарова, — безэмоционально начала отвечать допрашиваемая.

— Терр Висент! — добавил ректор.

— Что, терр ректор? — не понял полицейский.

— Ее родовое имя терр Винсент. Это моя племянница.

Юлька подняла голову и посмотрела на дядю. Тот усиленно жестикулировал, пытаясь что-то ей сказать так, чтобы гость не увидел. Но девушка не смогла понять, что от нее хотят и лишь отрицательно покачала головой.

— Как получилось, что родственница столь уважаемого человека занимается этим непотребным ремеслом, да еще и не встала на учет? — изогнул вопросительно бровь гость.

— Я никогда и не с кем этим непотребным ремеслом не занималась! — возмутилась девушка.

— Хотите сказать, что и сексом вы никогда не занимались? — усмехнулся мужчина, — а номер на вас появился неизвестно откуда?

— Нет, почему же, сексом я занималась один раз в жизни. И дохода с этого не имела. Откуда взялся номер, я не представляю!

«Зато я представляю!» — усмехнулся про себя Александр. — «Неужели девчонка после того раза пошла по наклонной? Хотя судя по эмоциям, она не врет. У нее был кто-то после меня. Интересно, она так же бурно с ним кончала и стонала?»

Чего скрывать, он был потрясен, увидев ее здесь. Забыть последнюю женщину в своей жизни также невозможно, как и первую. А он ведь даже тогда не узнал, как ее зовут. Юля! Нежное и чужое имя. В Ильбруке нет таких имен. Но как она оказалась племянницей ректора? Или как оказалась в том злосчастном клубе иномирья?

Затем он сам себя одернул: «Стоп, тебя куда-то не туда понесло! Какое твое дело с кем она спала?» В слух же добавил:

— Я не думаю, что вы употребляли полную дозу. Если это все правда, и вы где-то случайно выпили небольшое количество эликсира Кобейна, почему номер не сошел? Он в этом случае держится не более часа, — с любопытством разглядывая девушку, уточнил мужчина.

— Причина, скорее всего, в том, что у меня есть незаконнорожденный ребенок. Я с его отцом не состою в браке.

После этих ее слов, Аскольд глухо застонал. Девочка так и не поняла, что он пытался показать ей жестами. Громиер на этот стон внимания не обратил, так как его передернуло от другой мысли:

«У-уу! Она еще и бастарда сумела нагулять!».

Вслух же добавил:

— Вы можете его предъявить в качестве доказательства?

— В качестве доказательства чего? — не поняла девушка.

— Правдивости ваших аргументов! — пожал мужчина плечами. Хотя ему эта правдивость была ник чему, он и так прекрасно считывал эмоции людей. Но в нем вдруг проснулось любопытство, он захотел увидеть этого ребенка. И не только ребенка. Сидя здесь и сейчас, он вынужден был признаться, что все эти два года очень хотел увидеть ее вновь. Сначала он оправдывал себя тем, что видел в ней причину своей импотенции. Возможно, девчонка его чем-то заразила. Хотя, какая болячка могла быть у девственницы? Сейчас же отчетливо понял, что та сумасшедшая тяга никуда не делась. Он мечтает прижать ее к себе, зарыться носом в шелковые кудри… И? Что дальше делать импотенту?

Из мыслей, в которых он улетел очень далеко, его выдернул голос ректора:

— Юля находится под моим покровительством как старшего рода. И я смею напомнить, что сейчас время неподходящее. Ребенок давно спит. Завтра вы пришлете кого-нибудь из своих служащих, и он удостовериться в его наличии.

Террано уже хотел согласиться с доводами ректора. Пора убирать все дурные мысли из головы и жить дальше. Он снял очки, устало потер переносицу. Действительно время было уже очень позднее или слишком раннее? И поднял глаза на девушку. Вдруг на него обрушился поток страха и негативных эмоций. Что это такое? Он через очки перестал чувствовать? Они, конечно, защита, но скорее не для него, а для окружающих.

— Я не отдам ребенка! Он мой и только мой! — с расширенными от ужаса глазами, твердила девушка, глядя на своего предполагаемого обидчика.

— Зачем мне ребенок? — удивился Александр. — Мне просто нужно удостовериться в его наличии.

— Девочка пережила стресс, прошу простить ее! — вступил в разговор Аскольд. — Юля, успокойся! Террано сейчас нам даст клятву, что ни при каких обстоятельствах не заберет у тебя ребенка и не разлучит с ним. Правда, террано?

Молодой мужчина, как и большинство представителей сильной половины, не выносил женских истерик и слез.

— Да без проблем! — пожал он плечами. — Руку дай!

С этими словами она протянул в сторону Юльки ладонь. Но та смотрела на нее как на ядовитую змею. Терр Аскольд подошел со спины к девушке, мягко взял ее ладонь и вложил в пальцы Александра. Молодые люди оба дернулись, словно их прошиб удар тока. Юлька начала глубоко дышать и закрыла газа, стараясь успокоиться. А глава полиции нравов слегка охрипшим голосом произнес:

— Я Алексанлр террано Громиер клянусь, что ни при каких обстоятельствах не буду претендовать и не заберу ребенка у Юлии Саттаровой терр Винсент, не причиню ей и ему вреда здоровью или другой порчи. Товатлаш!

Раздался легкий хлопок. Юлька вздрогнула и открыла глаза. Лицо ее уже было более спокойным, страх ушел. Но остались волны неприязни. Но к ним начальник полиции нравов давно привык. С радостными объятиями его никто по работе не встречал.

— А что такое «товатлаш»? — подала голос Юлька.

— Это подтверждение клятвы на древнемагическом языке, — пояснил дядя.

— Ждите! В обед к вам кто-нибудь зайдет. А дальше решим, что будем делать, — коротко бросил Александр и вышел из кабинета.

— Дядя, это же Ванечкин отец! — качая головой и глядя в пустоту, охнула Юлька.

— Ты его вспомнила? — уточнил терр.

— Нет! Но у него глаза моего сына и зовут Александр.

— Ты ничего не помнишь, но запомнила имя? — брови Аскольда удивленно поползли вверх.

— Да нет же, — дернулась девушка, просто перед рождением Ванечка приходил ко мне во сне и сказал, что его отца зовут Александр!

В этом мире магии и чудес она уже ничему не удивлялась и не боялась говорить с дядей откровенно.

Александр же ехал домой в надежде выспаться. Он еще не представлял, под каким договором только что подписался.

Ночь для начальника полиции нравов выдалась очень беспокойной. И виной тому были не какие-то происшествия или срочные вызовы. Мучили его собственные воспоминания. Снова и снова он уносился мыслями в ту роковую ночь. И если вчерашние воспоминания были простой констатацией фактов, то сегодняшние имели другую природу.