Борис Батыршин - Игра на чужом поле

Повисла мёртвая тишина, только в кустах шуршал давешний ту́ко-ту́ко.

– Так вы хотите её… Пирамиду то есть… взорвать? – испуганно спросил Аст. «Кока-Кола» из бутылки в его руке тонкой струйкой лилась на ботинки. Сидящий рядом Виктор отобрал бутылку, но Серёга этого даже не заметил.

– Только если случится что-то непредвиденное.

Виктор, до сих пор молчавший, хмыкнул, не скрывая скепсиса. нахмурился.

– Воля ваша, не понимаю. Тайком везти ядерные мины через три страны, из которых в двух творится форменный бардак, а в третей у власти антикоммунистическая военная диктатура, воюющая с партизанами-маоистами… Попахивает авантюрой, вам не кажется?

Генерал хмыкнул.

– Авантюра, говоришь? Что ж, так оно и есть – авантюра, и ещё какая! Вообще, всё, что мы здесь делаем – чистой воды авантюра, и ничего больше. Да если бы дома стал известно, что я дал «добро» на подобную операцию – меня, пожалуй, и сам Машеров не отмазал бы. Но ты на секунду представь, что наши эксперименты с Пирамидой спровоцируют полномасштабное Вторжение. Представил?

Виктор, помедлив, кивнул.

– Вот видишь! Может это произойти – теоретически? Аргентина с такой напастью не справится, а если Десантники расползутся – придётся выжигать весь континент ядерными бомбами, как это сделали в две тысячи двадцать третьем году. Да и там, если помните, не сильно-то помогло.

Женька кивнул. В его памяти намертво отпечаталось жуткое наследие « Второго » – картинки атомного апокалипсиса, которым земляне тщетно пытались остановить Вторжение.

– Эскадра с атомным ракетоносцем в Южной Атлантике и ядерные бомбардировщики во Французской Гвиане – для того же?

– Разумеется. Французы всё правильно поняли и приняли меры. И не только они, есть ещё кое-что.

– Наши? Баллистические ракеты?

– Да, с трёх АПЛ – две Северного, одна Тихоокеанского флотов. Кроме того, на Долину нацелены два полка Оренбургской ракетной дивизии. У них на вооружении комплексы Р-36М, на Западе их называют «Сатана». Стоит отдать команду – тут такое будет… Так что, мы с вами, ребята – только первая линия обороны. Разумеется, говорить об этом нельзя, но я счёл, что вы трое должны знать.

Виктор повертел в руках пустую бутылку.

– А ещё кто в курсе?

– Мои парни, они обучены обращаться с этими малышками. Завтра установим одну в пещере, и около неё постоянно будет вооружённая охрана.

– А вторую где? – неуверенно спросил Аст. Он смотрел на генерала во все глаза, и Женька заметил, что пальцы у него нервно подёргиваются.

– Вторую… – генерал поморщился. – Со второй пока неясно. Вот ты, скажем – допускаешь, что кто-то попробует захватить Пирамиду? Не пришельцы – кто-нибудь с нашей стороны?

– Аргентинцы? Нацисты?

– Или сами Десантники, те, что остались на Земле. Что им стоит набрать пару сотен наёмников, да и наведаться сюда? Признаться, я удивлён, что они до сих пор не проделали что-то в этом роде.

Генерал вдруг поднял палец к губам. Аст испуганно заозирался, Женька ткнул его локтем в бок – сиди смирно! Константин Петрович поднялся с камня – в руке у него поблёскивал большой автоматический пистолет. Ствол, удлинённый из-за навинченного на него решётчатого пламегасителя, смотрел на давешние кустики.

– Оружие к бою, только тихо… – свистящим шёпотом произнёс он. – Как скомандую – Женя слева, Серёжа, прикрывай!

Женька медленно, стараясь не издавать ни звука, потянулся к кобуре – в наступившей тишине застёжка щёлкнула, как пистолетный выстрел. Аст уже стоял, и на никелированном стволе его «Тауруса» играли оранжевые отсветы.

– Пошли! – генерал махнул стволом, перепрыгнул через огонь, на ходу передёргивая затвор и, пригнувшись, бросился к кустам. Женька послушно метнулся влево – «люгер» он держал перед собой, в двух руках.

– Не стреляйте! Это мы, свои…

В кустах зашуршало сильнее, и на фоне темнеющего неба обрисовались две фигуры – долговязая, с круглой головой и вторая, коренастая, широкоплечая.

Женькины колени внезапно сделались ватными, и он едва не уселся на землю. И что теперь – плакать, смеяться? Или разбить обоим физиономии, чтоб в кровь, чтобы навсегда запомнили?..

Генерал остановился, сплюнул и длинно, нецензурно выругался. Взгляд, которым он наградил двоюродного внука, не сулил ничего хорошего.

– Абашин! Астахов! Кому было приказано – как подниметесь, сразу осмотреть вершину? Мне что самому по кустам шарить? Вас, мать твою, чему учили? Не посмотрю, что комонсы – набегаетесь завтра по горкам с полной выкладкой, лично прослежу…

Женька повесил голову. Спорить смысла не имело – его вина, и Аст тут ни при чём, хотя и попал вместе с другом под раздачу. Сам, сам должен был проверить каждый кустик – но нет, понадеялся на авось, решил, что в кустах копошится какая-нибудь мелкая тварюшка. Вот вам, пожалуйста – не одна, а сразу две. И не такие уж мелкие, в каждой росту под метр восемьдесят. Особенно в Казакове – вон, какая орясина…

– Может, пристрелить вас прямо здесь? – задумчиво произнёс генерал, разглядывая смущённых «Следопытов». – На предмет, так сказать, неразглашения?

Голубев ссутулился, уставясь в землю, и переминался с ноги на ногу. Карабин он держал за ремень, стволом в землю. Казаков наоборот заложил руки за спину, вздёрнул голову и вызывающе выпятил челюсть. На физиономии было написано: «попались – значит, попались, наказывайте!», но Женька заметил на лбу у Сашки мелкие капельки пота.

…психует. А кто бы на его месте не психовал? Ядерное оружие – тут уж не до шуточек…

– Ладно, так уж и быть, пожалею на первый раз. – генерал щёлкнул предохранителем и засунул пистолет в подмышечную кобуру. – Но учтите, сболтнёте хоть слово – пеняйте на себя! Абашин, эти двое прошли курс подготовки с оружием?

– Ещё в Москве. – торопливо подтвердил Женька. – У обоих «отлично».

– А здесь, с этими стволами? – генерал показал на голубевский «Гаранд».

– Вчера сдавали нормативы на стрельбище. Хорхе говорил отстрелялись хорошо, сборка-разборка тоже прилично.

– Вот и ладно. – генерал удовлетворённо кивнул. – Раз уж они теперь в курсе, внеси их в график дежурств в гроте, возле… хм… "специзделия». Пройдут инструктаж, возьмём с них подписку – и пусть бдят вместе с моими парнями в свободное от основной работы время. Побудут на подхвате, а заодно – он плотоядно ухмыльнулся, – не останется времени всякую дурь. Глядишь, и не придётся лишний раз на губу сажать.

«Линия Девять» отвесил глубокий поклон и пятясь, покинул зал. Я проводил его взглядом. Особой необходимости отсылать моего «покровителя», да ещё и сразу по возвращении не было – в кипу, присланных Кармен, было указано, когда она появится дома, и до назначенного срока оставалось ещё немало времени. Но мне срочно требовалось освоиться в новой оболочке, и сделать это следовало в спокойной, насколько это возможно, обстановке.