Иван Ланков - Охотники за туманом

Вначале был туман. Всполохи белого и багрового света то и дело возникали в нем, неожиданно появляясь тут и там, создавая причудливую игру теней. Только что была просто серая пустота и неясные пятна вокруг, а вот уже мерещится фигура небывалого фантастического зверя. А вот промелькнул будто бы замок, сменившись багровой кляксой гротескного дракона. Тени казались живыми. Тени играли.

Туман слегка сгустился и образовал призрачный силуэт человека. Вокруг него сразу же закружили хоровод вихри разноцветных теней.

Силуэт призрака стал менее прозрачным, обрел четкость и смутно очерченные границы.

Играющие тени крутанули экзотические пируэты, клубы тумана рванули в разные стороны, словно от порыва неведомо откуда взявшегося ветра. В пустоте рядом с призраком раздался бездушный голос.

— Приветствую участника. Для формирования воплощения выберите эгрегор.

Призрак дернулся и крутанулся вокруг своей оси. В центре туловища призрака образовался экран, в котором будто из ниоткуда появился каскад смазанных, смутно различимых образов. Вот вроде тощий юноша, читающий толстую книгу «Робинзон Крузо» и представляющий себя на далеком острове. Вот несколько девочек, которым барышня постарше читает стихи с пергамента. Вот еще образ – большая семья за столом, благообразный слуга зачитывает вслух лист за листом пухлое письмо, доставленное нынче курьером из далекой Пруссии. А вот свора детворы с прутами в руках изображает мушкетеров Дюма, накинув на себя простыни с крестами. Вот седой крестьянин в дальнем остроге на берегу Тобола чинит сбрую, а рядом мальчонка, старательно водя пальцем по строчкам, читает вслух песню о Ермаке. А вот еще… Письма, книги, образы детей с игрушечными шпагами и пистолетами, бабушки, сказывающие сказки крестьянским детям и строгие гувернанты, изучающие с отроками истории и сказания. А вот отдельная карусель образов – яркие детские сны, смутные грезы тысяч подростков. Наполненные ветром паруса, скрип кожаных ремней и азарт приключений. А вот еще образ – большой, в половину стола лист желтоватой бумаги, по которому, скрипя гусиным пером, выводит буквы средних лет писарь в черных одеждах. Летящие всадники, звенящие шпаги, женщины в кринолинах и множество рукописных строчек, бесконечной лентой пролетающие на заднем плане диковинного призрачного экрана.

— Эгрегор выбран.

Язык выбран.

Вы получаете право на участие в состязании.

Вы являетесь основателем фракции.

Вы получаете стартовый кристалл воплощения.

Вы получаете воплощение.

Вы получаете право на стартовое испытание.

Туман расступился, открывая серую каменную плиту радиусом около человеческого роста. Силуэт призрака начал быстро наполняться цветами, набирать объем и плотность. Через мгновенье в центр круга ступил мужчина лет сорока, среднего роста, сухощавого телосложения, одетый по моде восемнадцатого века: камзол, кафтан, кожаные высокие сапоги с ботфортами и узкие панталоны. Через плечо перекинута перевязь со шпагой. На широком ремне – пороховница, сумка с пулями и пыжами и выглядывающая из чехла причудливо разукрашенная рукоять кремневого пистолета. На голове – черная треуголка с желтой окантовкой по краю.

Мужчина топнул пару раз по плите, повел плечами и покрутил головой, разминая шею.

— Всегда было интересно узнать как это — быть живым!

Голос из ниоткуда произнес:

— Вы готовы к стартовому испытанию?

Мужчина хмыкнул.

— Мне не нравится, когда голос звучит ниоткуда. Пусть он звучит в голове, но чтобы снаружи звук не шел. Мне так угодно. Ах, да. И выдели его каким-нибудь особенным голосом, чтобы не спутать с другими живыми. Тебе также следует больше внимания уделять зрительным образам. Такова моя воля.

Мужчина прислушался к чему-то и довольно хмыкнул. Затем поднял руку и щелкнул пальцами. Звук разлетелся во все стороны, и будто бы слегка раздвинул стены из разноцветного тумана.

— Призраку нужно имя, — произнес мужчина. — Тогда он перестанет быть призраком и станет живым.

Задумчиво потер подбородок, будто вспоминая что-то давно забытое.

— Андрей. Пусть будет Андрей Тимофеевич. Теперь это мое имя, и отныне, голос, велю тебе обращаться ко мне именно так.

Мужчина прислушался. Покачал головой, несколько раз провел ладонями по воздуху, перебирая пальцами, словно двигая костяшки на невидимых счетах. Хмыкнул, удовлетворенно кивнул каким-то своим мыслям.

— Да, я готов. Начнем, пожалуй.

Сделав несколько шагов по площадке, Андрей Тимофеевич выхватил из ножен шпагу и замер в ожидании.

Тени дернулись, ускоряя свою безумную пляску, в тумане ярко полыхнуло багровым и на каменную площадку выполз чешуйчатый зверек размером с черепаху.

Мужчина сделал скользящий подшаг в его сторону. Зверек приподнял голову и зашипел, показав острые белые иголки зубов в крошечной пасти.

— Так вот ты каков, монстр-хранитель стартового уровня

Зверек медленно пополз вперед, всем своим видом показывая желание укусить то, до чего дотянется, хоть бы даже и сапог.

Андрей Тимофеевич покачал головой.

— Извини, друг. Правила такие. Ты монстр, желаешь меня сожрать. Я игрок, должен тебя одолеть в бою и добыть кристалл воплощения, — мужчина присел на корточки и заглянул монстру в крохотные глазки-бусинки. — Но знаешь что? Небытие – не навсегда. Мой пример тебе тому подтверждение. Мгновение назад я был нигде. А теперь вот он я, во плоти. Не отчаивайся, друг, когда-нибудь и тебе повезет.

Зверек почти дополз до сапога и распахнул пасть.

— Да, да. Ты прав. Когда-нибудь меня достанут и я снова окажусь в бесконечной очереди к своему шансу. В нигде. Там и увидимся.

Мужчина выпрямился во весь рост.

— До встречи, друг. Желаю, чтобы твой шанс выпал поскорее, — быстрый взмах, шпага пронзила зверька насквозь и лязгнула о камень плиты.

Монстрик с шипением растаял, словно снежный ком на раскаленной сковородке и на его месте остался светящийся ярко-красный кристалл размером с кулак.

Андрей Тимофеевич поднял кристалл, растянул губы в торжествующей ухмылке и закрыл глаза. Шпага нырнула в ножны, а правая рука мужчины снова начала летать по воздуху, передвигая невидимые стороннему наблюдателю костяшки счет и выбивая пальцами дробь на воображаемой столешнице.

Туман разлетелся клочьями. Тени дернулись вверх и в стороны, открывая синее небо и позволяя яркому солнцу осветить поле зеленой травы, раскинувшееся вокруг каменной плиты.

Мужчина засмеялся гортанным хриплым смехом, запрокинул голову, подставив бледное лицо солнечным лучам.

— Как же мне надоело это нигде!

Игра началась. И Андрей Тимофеевич собирался ее выиграть, что бы это ни значило.