Андрей Булычев - Эстляндия [СИ litres]

– Илью и Лавра Буриславовича ко мне, живо! – отдал он распоряжение. – Выставляй свои онагры на прямую наводку. Сколько у тебя осталось всего бомб?

Командир орудийщиков пожал плечами.

– Всё так же, как я докладывал перед выходом из Ревеля, господин подполковник. По одной осколочной и по пять зажигательных на каждое орудие. Зажигательные мы вообще пока не трогали, приказа ведь не было их метать.

– Теперь будет, – проговорил сквозь зубы Андрей. – Сколько вам нужно времени, чтобы здесь выставиться?

– Ну, пока их выгрузим из ладей, потом подладим да дотолкаем сюда… – подсчитывал вслух Илья. – Думаю, что к рассвету орудия уже будут готовы, – наконец-то уверенно он доложил.

– Хорошо, – кивнул Сотник, – действуйте! Берите столько людей себе в помощь, сколько только будет нужно, а Лавр Буриславович вам в этом поможет.

Заместитель комбрига по тылу понимающе кивнул, а Андрей обращался уже к нему:

– Весь наш горючий припас, что мы везли в отдельных кадках, выгружайте с ладей сюда. Приготовьте пустые вёдра и бадейки, а дальше я вам покажу, что будет нужно делать.

– Хорошо, Иванович, сделаем. А лестницы, щиты-то готовить? Когда штурмовать на стены-то полезем?

– А штурма не будет. – Покачал головой комбриг. – Хватит нам уже людей терять, Буриславович. У нас вон и так четыре сотни из восемнадцати навеки здесь, под поклонными крестами, остались. Там, в крепости, мирного населения нет. Будем карать за злодеяния врага. Пусть он потом сто раз подумает, как наших пленных умучивать!

Весь оставшийся день и всю ночь шла разгрузка из ладей осадных орудий и их припасов. Потом их с боевыми припасами доставили под стены крепости. К рассвету напротив крепостных ворот и по периметру стен стояли онагры и было выстроено всё союзное войско. Все люди знали, что им было нужно делать.

Густым и низким басом протрубил сигнальный рог.

– В последний раз предлагаю гарнизону крепости Нарва сдачу! – крикнул Сотник. – Все, кто не запятнал себя смертью и пытками пленных раненых, останутся живы, виновные же предстанут перед полевым судом. Даю вам время, пока не взойдёт солнце, потом вы умрёте! Я всё сказал…

Со стен опять послышалась грязная брань и угрозы.

– Скорее это солнце повернёт прочь, чем русские возьмут крепость! – кричали её защитники, но, однако, высовываться они уже боялись. Тысяча луков и пять сотен самострелов караулили каждое их движение, и около каждого десятка стрелков-лучников стояла бадейка с налитой туда горючей смесью.

Сотник поднял руку.

– Время вышло, огонь!

Мимо рядов лучников с наложенными на тетивы зажигательными стрелами пробежали с горящими факелами специальные люди.

«Шу-у-ух!» – с шипящим шелестом в небо взвились тысячи огненных метеоров, и они впились в брёвна стен, в балки переходов и в дранку крыш внутри самой крепости.

– Бей! – крикнул Илья, и онагры выбросили первые зажигательные бомбы.

Огоньки фитилей в полёте добрались до малых сосудов с порохом, находящихся внутри основных снарядов, и на Нарву с грохотом пролился ливень горючей смолы.

– Бей! – и ещё вылетели пять бомб с жёлтой полосой на боку. – Бей! Бей! Бей!

Над крепостью разверзся огненный ад. Горели стены, пылали чадным пламенем ворота и дома. Тушить их было нечем, да и было это бесполезно. Зажигательную смесь можно было только засыпать песком, но на стенах его, разумеется, не было. Через десять минут весь город-крепость был охвачен пожаром. Пламя ревело, пожирая все, что только могло гореть. Жар был такой нестерпимый, что стрелкам пришлось отойти на семь, а затем и на восемь сотен шагов.

Орудийщики оттаскивали свои онагры подальше, поливая их и себя водой. От них и от их расчётов шёл пар.

– Смотрите и передайте своим, что бывает, если против русских творить лютое зло! – показывал плененным немцам на горевшую крепость Мартын. – Вас отпустят, но помните, что я вам сказал!

Из крепости выбежало в горящих одеждах, спасаясь, только лишь несколько десятков. Развалины её дымились ещё целую седмицу.

– Барон, для меня была честь воевать с вами! Надеюсь, что мы и дальше будем союзниками! – Командующий латной датской кавалерии Мадс отсалютовал мечом, и его сотни, развернувшись, пошли на запад.

– Прощайте! – крикнул Андрей и уже тише произнёс: – Я тоже на это надеюсь, очень надеюсь, Мадс.

Через день на юго-запад в свои лесные урочища потянулись обозы союзников-виронцев.

– До встречи, друзья! – командиры бригады прощались с вождями и со старшинами эстов. В телегах и на вьюках лошадей у них было нагружено трофейное оружие и доспехи.

С Андреевской бригадой в поместье уходило полсотни молодых виронских воинов. У них впереди был долгий путь и трудное обучение воинским премудростям.

А на месте Нарвы оставалось три сотни псковских воинов, не пожелавших возвращаться домой. Им и сотне Андреевцев предстояло на месте сгоревшей заложить новую русскую крепость и встать щитом на западном новгородском рубеже.

Воинские звания бойцов Андреевской бригады

Воинские звания командиров (офицеров) Андреевской бригады

Конец книги.

Для создания обложки использовалось фото с сайта pixabay.

Балтийское море.

Август.

Славянские.

Жмудь.

Представитель.

Эльба.

Одер.

Большие глиняные горшки-кружки, имеющие ручку.

Красный.

Невзрачный (старорус.).

«Сдавайтесь – и останетесь живы! Именем короля и герцогини Эрриксон, сдавайтесь – и живите дальше! Кто не сдастся, тот умрёт!» (швед.)

Бродяги (старорус.).

Дурак.

Нем.

Вперёд!

Осторожно, свиньи! У меня голова раскалывается! Не держи меня, я сам дойду!

Голова быка.

Кто бы вы ни были, сдавайтесь!

Русские не сдаются! Андреевская бригада стоит насмерть!