Владимир Шарапановский - Секс-тур в юность

Скорее это работа тех залётных комовских гадов. Я же тогда попросил слова от имени несоюзной молодежи, и тем самым противопоставил её, заявленной позиции комсомола. Вот эти суки и решили отыграться. Наверно, в первую очередь дали задание связаться с детской комнатой милиции, и наехать оттуда — вызвав на собеседование. В их тухлых мозгах, быть не комсомольцем можно, только состоя на учете в милиции за преступные действия. В подавляющем большинстве случаев это так, но я там — не был, не состоял, не привлекался. Им это, наверно, и сообщили. Тогда, скорее всего, они решили наехать на семью, но выяснилось, что партийных в семье нет. И по этой линии, не снять стружку. По работе наехать на главного инженера крупнейшего предприятия связи республики — не так то и просто, а если учесть первую форму допуска и тем более ответственность за функционирование связи республиканского бункера гражданской обороны, где в случае чего, или на учениях, собирается вся верхушка республиканской компартии и правительство республики — и еще сложнее. Так что и по этой линии случился у них облом. А в рапорте они, наверно, поспешили отметить случай злостного противления линии комсомола со стороны ученика девятого класса. Принять самим меры не удалось, и в результате информация могла дойти довольно высоко.

Но сидеть у телефона некогда. Надо пообедать, а то потом сразу придется ехать в город, если это не ошибка. Сбегал на кухню, и поставил обед, греться на плиту. Но приступить не удалось, снова зазвонил телефон.

— Да, я Вас слушаю.

— Это снова по поручению секретариата звонят. Я уточнила, и никакой ошибки нет. Вам следует быть к 16 часам. На проходной пропустят, только возьмите документы.

— А у меня кроме метрики о рождении без фотографии, никаких документов нет. Паспорт я должен получать только через пару недель. Как тогда быть?

В трубке опять наступила тишина. Похоже, я совсем загнал девушку в тупик вопросом. И решил помочь.

— А давайте пусть на проходной меня встретят те, кто меня видел. Ведь, скорее всего они будут присутствовать, для изложения их точки зрения.

— Знаете, но я не в курсе дела. Мне только поручено связаться и оповестить о вызове.

— Не беспокойтесь, вычислить причину вызова не составило труда, и по чьей докладной. Просто передайте мои слова. А то меня не пустят в здание.

— Хорошо. И спасибо за содействие, я действительно недавно работаю, и мне дают такие мелкие задания.

— Ничего. Привыкните. Успехов Вам в труде.

А повесив трубку, поскакал на кухню, пока всё не подгорело. Быстро пообедав, спасибо армии. Я схватил из портфеля статью, и, уложив в картонную папочку, побежал на троллейбус. В троллейбусе я спланировал дальнейшие передвижения. Сначала в Универ. А оттуда в ЦК комсомола республики. Статья в десятки раз важнее. Надо чтобы она попала в большее количество рук. Попрошу сестру, если нет лабораторок или какой срочной работы, распечатать статью в пяти экземплярах. Ундервуд справится, и попрошу не экономить копирку. Надо, чтобы статью просмотрели хотя бы несколько специалистов. Может быть и Слава — он биохимик. Вообще, зачем я гадаю? Татьяне видней, «кто у них ху».

В здании я сразу по лестнице побежал на кафедру и нашел, в какой аудитории работала сестра. Передал статью и просьбу напечатать, предложил по-быстрому сбегать за машинкой, и принести её сюда. А у двери вспомнил, и чтобы не забыть снова — быстро сказал.

— Да, чуть не забыл, я вчера частично изложил суть статьи Фридеру и Кристине, а также предложил совместное проведение работ. И координацию в дальнейшем.

— Ты уже за ректорат решаешь вопросы?

— Просто, это самая глобальная задача биологии в этом веке. И сотрудничество с ГДР в этом плане очень полезно. Ладно, я побегу, а то тут меня еще вызвали в ЦК комсомола, впрочем, расскажу, когда притащу печатный агрегат.

И поскакал в комнату редколлегии, а оттуда быстро притаранил машинку.

— Ты во что опять влип? — встретила меня вопросом сестра.

— Да ничего страшного, мы не сошлись с комсомолом в вопросе: надо ли желать доброго пути и всего хорошего, бывшей комсомолке, выезжающей на жительство в Израиль.

— Ясно, опять не мог без выпендрёжа.

— Вовсе нет. Это принципиальный вопрос. Люди в любом случае уедут. Удерживать силой, и подпитывать «пятую колонну», — глупость несусветная. А в Израиле, лучше иметь бывших соотечественников, хорошо вспоминающих о годах прожитых в Союзе, нежели помнящих, как их пинали все официальные структуры и партия с комсомолом. Разве не логично?

— Это, ты сейчас речь для ЦК репетировал? Мне то, — элементарное не объясняй. Когда сосед сверху дядя Гриша уезжал с семьей, разве мы не сердечно распрощались. Даже помогали вещи грузить. Сам же, тогда, и таскал.

— А для партийных чинуш — это дезертирство, от построения передового коммунистического общества. А с дезертирами нельзя миндальничать, а то многие побегут, и не только евреи. Вон, этот танцор гомик Нуриев слинял, и некоторые другие артисты тоже. Им плохо жилось в стране советов? Не ценили их творческих натур, и огромного вклада?

— Ты на часы не забывай посматривать, на когда тебе назначено?

— Успею, к четырем часам. А здесь десяток минут ходьбы от силы. Так что давай лучше поработаем со статьей — это важней сотни таких встреч.

Сестра вычитывала текст и спрашивала, когда не могла разобрать слов. К половине четвертого мы статью проработали.

— Машинку потом наверх не тащи, задействуй мужиков. Да, и со Славой поговори о статье, он наверно ближе всего по тематике. Можешь ему дать копию на ознакомление, да и пусть соавтором будет, ему в аспирантуре нужны печатные труды, а он сам подскажет, кто из профессоров, более смело мыслит и воспримет идеи. Ладно, я пойду, не хочу давать этим комсомольским начальникам преимущества. Точность — вежливость королей! Давай счастливо, я побёг.

Как ни странно — пустили меня без проблем, да и там — ждала девушка, наверно та, что звонила. Я предъявил свидетельство, и мы по коридорам прошли в приемную, где секретарь предложила подождать приглашения.

Я присел в кресло и приготовился ждать. Чем больше начальник, тем больше пауза в приемной. Потерплю, они считают, что нервничающий школьник перегорит в приемной и будет мягок как пластилин в высоком кабинете. Расчёт в целом верный, но не на ту возрастную аудиторию, а потому не сработает.

Подошел к секретарю и спросил, где можно взять газеты или журналы, чтобы полистать. Она мне выдала комсомолку, и я, поблагодарив, сел, углубившись в чтение. Минут пятнадцать я листал газеты, и читал заинтересовавшие статьи, прежде чем секретарь предложила проходить в кабинет.

Я прошел и остановился у двери.