Владимир Шарапановский - Секс-тур в юность

— А что еще по будущему можешь рассказать?

— А будущее мы во многом творим своими поступками. Есть и влияние на него окружающих. Тебя будут пытаться — и затереть, и сломать. Пустое, это будет, занятие. Так что рассчитывай всегда лишь на себя, да на проверенных друзей, и ты всего добьешься. Как это в лозунге у эсеров — «В борьбе обретёшь ты право своё». Остальное может меняться, но ты — будь верна себе, и иди своим путём.

— А маузер, где получить прикажешь? И кого первым шлепнуть?

— Не смейся. Но, будь достаточно времени, я бы взялся за устранение особо одиозных фигур, самолично. На них в будущем столько крови и горя соотечественников, что рука бы не дрогнула. Одну скажу, что после распада Союза на пятнадцать независимых государств, убыль народонаселения была больше, чем во времена Великой Отечественной Войны. Но я решительно буду делать всё возможное, чтобы то будущее не состоялось

— А что там война случилась?

— И войны между независимыми государствами, и просто вооруженные конфликты, как их политкорректно станут называть, но больше народа вымерло и не родилось в так называемое мирное время. Народ опустили далеко за грань нищеты, а сами наживали миллиардные состояния в валюте. И в основном это были партийные и комсомольские работники, поддержанные в этом начинании криминалитетом. Те, кто были морально готовы, не вложив ни капли своего труда — заграбастать, созданное поколениями других людей. Собственность нашла своего эффективного собственника, как заливались тогда — все средства массовой информации. Так вторая самая древняя профессия, отрабатывала полученные деньги. Ладно, заболтались мы с тобой, а пора и честь знать, а то тебя хватятся, и станут искать. Еще что-то хочешь спросить? Я скоро вернусь в будущее, и не смогу ответить.

— А как будет дома? Всё хорошо?

— Ты многое сама знаешь, но называть сроки — последнее дело. Они будут висеть Дамокловым мечом. Да и они тоже в некоторых случаях зависят от неопределенных причин, а иногда и от самих людей. Я надеюсь, что будущее изменится в лучшую сторону. Сам же, я младший смогу влиять на этот процесс также, как и все — приложив свой труд и творчество для создания нового, до тех времен неизвестного. В чем призвание, я уже определился, и оставил младшему сообщение. Чем заняться после школы, и куда поступать, а не ждать, пока он в армии определится. А то я до армии, на пробу поступал в Универ на химический факультет. И ты знаешь — почти поступил, срезался на сочинении. А по остальным было две пятерки и четверка. Причем по химии, которую я в школе учил, не прилагая усилий, ты мне помогла, порекомендовав готовиться по книгам Полинга [66] — Лайнус Карл Полинг (англ. Linus Carl Pauling; 28 февраля 1901, Портленд, Орегон, США — 19 августа 1994, Биг-Сур, Калифорния, США) — американский химик, кристаллограф, лауреат двух Нобелевских премий: по химии (1954) и премии мира (1962), а также Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» (1970). Член Национальной академии наук США (1933), иностранный член Лондонского королевского общества (1948), Академии наук СССР (1958), Французской академии наук (1966; корреспондент с 1948). . И я был по профелирующему предмету — чуть ли не лучшим, среди сдавших. Слава богу, сочинение не подвело. А то, я не представляю себя химиком. Может и смог бы стать неплохим, но не думаю, что это моё.

— Хорошо, но что все-таки нас ждет в будущем?

— Надеюсь, что оно будет «прекрасным далёко», а не тем, чем стало в моей жизни. Старина Кант писал, что его восхищают две вещи — бескрайнее звездное небо над головой, и моральный закон внутри нас. Но сама знаешь — звезды гибнут, а моральный закон тоже претерпевает изменения. Они незаметны, так как постепенны. Ты представить себе не можешь — в какую свинью может превратить человека отсутствие светлой мечты, и обилие грязи, льющейся из средств массовой информации и интернета. Ведь я не страну сюда прибыл спасать, — нет! И не будущее! Только свое эго, когда с возрастом либодо стало угасать, а казаться мачо — очень хотелось, хотя бы в собственных глазах. Вот и прибыл, чтобы в молодом теле восстановить пошатнувшееся самомнение, и вволю позабавиться с местными девочками. Вот такая — святая и великая цель была у вояжа. Потому, при всех невзгодах не теряй себя, и не поддавайся чарам будущей Цирцеи, норовящей всех превратить не во львов, медведей, или обезьян, — а в свиней.

— Хорошо, давай прощаться. Опять не дома будешь ночевать?

— Конечно нет, счастливо тебе, и передавай маме, что у меня всё хорошо. Ночевать буду в тепле, продуктов и свечей набрал, пусть не беспокоится. Мест много, где меня никто не найдет. Давай, беги на редколлегию, и придется в этот раз вам без меня обойтись. Молодежь справится, она вся правильная, и кому передать стенгазету будет, когда окончите Универ. Я пойду на троллейбус подальше, чтобы меня отследили, а ты пока иди, я послежу за улицей.

В отличии от Одессы, где я лазал по катакомбам, у нас в черте города их нет, есть за городом, и туда тащиться лениво, а еще там зона. Самому туда лезть не лучший выход, еще есть винные хранилища, где вино созревает в наилучших условиях, без перепада температур. Но туда и без меня много желающих проникнуть, и далеко у немногих это получается. Да и прохладно там всю ночь сидеть, температура не выше десяти градусов тепла. Но места есть, менее уютные, но более теплые, и в каждом районе города — это бойлерные. Поизображаю, бомжа Советского Союза.

До троллейбуса я дошел быстро, хоть и через одну остановку, итак для надежности проверил улицу после ухода сестры. Не хотелось по-глупому попадаться. До бесконечности бегать не удалось бы, против серьезной конторы это не пляшет, но на время уйти в отрыв было нужно. Поехал в заброшенное с детства убежище, где играли в своё время с пацанами.

Удобные и позднее использовались, время от времени, для разного рода уединений, и там даже были лежанки, но мне такие не подходили. О них знали и помнили многие, и это могло всплыть при тщательных опросах, а забытые использовались разве что котами и кошками для ночевок, и я против такой компании нисколько не возражал.

Удобства, конечно, были еще те, да почти их и не было, но теплые трубы позволяли не бояться замерзнуть даже зимой. В будущем, наверно, и это убежище будет освоено обитателями, но в Союзе было практически полное отсутствие бомжей, и я мог не опасаться ненужного соседства. Как я и предполагал, соседями оказалось только несколько кошек, и те, опасаясь, убежали по трубам вглубь, не мешая мне обустраиваться.