Владимир Шарапановский - Секс-тур в юность

— Да, теперь, чувствуется разница, получить нагоняй от сына, за проступки.

— Пап, но ведь, надо и подумать о здоровье. Согласен, нелегко отказаться от тридцатилетней привычки, да еще на такой нервной работе, но постарайся. Я в письме указал, как лечить гастриты и указал их причину, это будет открыто лишь двадцать лет спустя. А лечение простое, но нельзя запускать болезнь, для тебя — особенно опасно. Старайся сразу принимать меры, и не ешь острого. Я вот больше двадцати лет — питаюсь таким образом, сам, не единожды, лечил гастрит, но всегда стараюсь приступать к лечению сразу, тем более, что это вполне реально делать амбулаторно. Всё предельно просто, и почаще контролируйся, если что-то не в порядке.

— Да, со взрослым сыном говорить совсем иначе, чем с подростком.

— Скоро сможешь и с ним поговорить, я же, еще должен постараться завершить начатое. Постарался действовать, максимально распространяя новшества, как можно шире, чтобы не было единого центра. Распределенные системы, намного устойчивей к влияющим воздействиям, чем сосредоточенные. Но все нововведения ничего не будут стоить, если у мира не останется альтернативы. Цивилизация просто пожрет все ресурсы, а потом и себя самоё, когда на смену человеку-творцу придет Выбегалловский кадавр.

— Свернуть пространство вокруг награбастанного, и остановить время, вполне в духе подобного гения потребления.

— Ладно, пообщались и пора расходиться, а то засиделись, и могут обнаружить твоё длительное отсутствие на рабочем месте. Да дай мне немного денежки, я возьму побольше всего съедобного, чтобы было чего пожевать вечером, и еще кое-что надо прикупить в магазине. Мне важно убедиться, что Алексей нормально добрался и передал сообщение. Он обещал дать знать?

— Да он позвонит и сообщит.

— Хорошо, тогда я пойду закупаться на вечер, а вам всем желаю всяческих хороших событий, и светлого будущего. Я завтра позвоню домой, и узнаю результат. Всё, до завтра.

Так я и сделал, закупив на вечер — поболе ватрушек и блинчиков, а также пару пакетов молока, чтобы было чем запить. А потом выбрался из кафе через служебный вход. По пути заскочил в Ценральный Универмаг и там прикупил свечей, и купил фонарик с запасом батареек.

Из Универмага решил пройтись пешком, так как идти было недалеко. Посижу, подожду, пока редколлеги пойдут в магазин за продуктами. Там ближайший «Вильнюс», в него всегда и ходили. Опять же квартал от Универа, и можно устроиться, чтобы не было видно. Двориков множество — одноэтажная застройка. А тем временем можно будет и подумать о дальнейших планах. Пристроился в дворике с видом на ступеньки магазина, а также на улицу, и стал размышлять.

— «И был вечер, и было утро: день шестой» [64] — Бытие, 1 глава, 31 стих. . Времени все меньше, но из плюсов — письма переданы, и в разные центры. Быть может хоть в одном будет воспринято серьезно, и будут приняты меры.

Очень не хочется повторения того сволочного будущего, у которого самого — будущего нет. Планета катится в тартарары, а всем как бы и нет никакого дела до этого. Все заняты процессом потребления благ материальных и якобы духовных, тратя свое время на зависание в соцсетях, — себя показать, и других оттроллить. Настоящая «Ярмарка тщеславия» [65] — «Ярмарка тщеславия» (англ. Vanity Fair: A Novel without a Hero) — роман Уильяма Мейкписа Теккерея об эпохе Наполеоновских войн, который публиковался в сатирическом журнале Punch с января 1847 по июль 1848 года. , куда там Уильяму Теккерею, он бы удавился от зависти к такому сюжету, предоставленному самой жизнью. «Убить за лайк» — чем не лозунг «дивного нового мира».

Все делается напоказ, и даже процесс дефекации могут заснять и выложить, в погоне за столь желанным лайком. Возможно, я отстал от жизни, и этим давно забиты все соцсети, но я там не бываю, слишком уж это унижающее род людской зрелище. «А я могу еще и так», и каждому десятому можно смело вручать премию Дарвина по достижению ими должного результата.

Что-то я скатываюсь к мировоззрению интелей из «Хищных вещей века», а моя цель наоборот — найти выход или надежду, как сделал это Иван Жилин. А то даже до мизантропии докатился, а ведь пытаюсь спасти род людской от вымирания. Цель то достойная, а нет — нет, да и вкрадывается сомнение, а стоит ли человечество спасения? Сегодняшнее, мечтающее о бескрайних просторах космоса, и готовое ради этого трудиться не покладая рук — безусловно достойно. А вот будущее — с удобствами расположившееся у сытной кормушки, общающееся только со своим смартфоном, не замечая окружающих, озабоченное зоной покрытия, и днём грядущим нисколько не озабоченное, — достойно ли оно? Что оно оставит потомкам — изгаженную отходами и свалками Землю, с полностью истощенными ресурсами?

Наверно, это наступила закономерная реакция на то, что я из активных действующих лиц, переместился к зрителям в партер, и ожидаю финала? Не рано ли успокоился, и перестал искать другие пути к спасению человеков?!

Недовольный подполковник прошел в свой кабинет в здании Комитета Государственной Безопасности республики, и уселся за свой стол. Перед ним вытянулся дежурный, и стал ждать распоряжений.

— Давайте докладывайте, зачем было меня в субботу тревожить, что я был вынужден все отменить, и прибыть на службу. Надеюсь, это было оправданно?

И он еще раз хмуро оглядел, стоящего перед ним старшего лейтенанта.

— Вчера после 18 часов поступил запрос из ЦК ВЛКСМ, по указанию Первого Секретаря установить наблюдение за школьником девятого класса средней школы. Была выслана машина по адресу, и дано распоряжение установить телефон на прослушку. Но тут оказалось, что тот подключён к аппаратуре правительственной связи, и на станции входит в закрытую группу, где подключены райкомовские и райисполкомовские аппараты. Это несколько замедлило постановку на прослушку, но вечерний звонок школьника домой удалось записать. Он сообщил, что не будет ночевать дома, и не указал, места ночёвки. По месту расположения таксофона отправили машину, но обнаружить звонившего не удалось. Утром, установили наблюдение за всеми членами семьи, и затребовали личные дела из архива. В девять часов тридцать семь минут на домашний телефон был совершен звонок неизвестным, и он договорился о встрече с отцом школьника. Наше наблюдение отследило их встречу в «Тополях», где отец школьника передал неизвестному какую-то записку. Они пообщались около пятнадцати минут, и расстались. Агент принял решение последовать за незнакомцем.