Андрей Земляной - Шаг вверх

— А как высоко может подняться ваша машина?

— Не пробовал если честно. — Александр вздохнул. — Но по расчётам на километр — максимум. Чем выше, тем эффективность антиграва падает. Уже на пяти сотнях метров, расход должен быть очень серьёзным. Скорость до пятисот километров в час должна быть точно, а выше просто не знаю. А ещё нужно обязательно сделать эскортные антигравы типа наших мотоциклов. И всё это можно показать на параде посвящённом Дню Революции. Переоборудовать «Чайки» под антигравы, да пустить их перед строем парада, чтобы наши европейские и американские друзья сдохли от желчи. Или ещё лучше — соорудить сухопутный линкор весом под двести тонн, чтобы с бронёй под пару метров, да орудия натыкать погуще. И всё это безобразие на антигравитационной подушке.

— Почему безобразие? — Удивился Устинов которому идея такого линкора чрезвычайно понравилась.

— Так не в этом году, так через пять лет или через десять сделают управляемые ракеты, и кирдык такому танку, пусть у него броня будет хоть два метра. Сто килограммов кумулятивного заряда прошьёт любую броню. А уж для боевых энергетов, такая мишень просто подарок. Причём стоить такой танк будет в тысячи раз дороже самой мощной ракеты. Но надеюсь, что американцы и европейцы купятся на эту дурацкую идею, и начнут клепать эти бронированные гробы.

— А что, могут? — Спросил Берия Устинова.

— Ну я вот купился, дурак старый. — Маршал с улыбкой развёл руками. — А как Александр объяснил, так и правда. Глупость какая-то. За эти деньги можно танковую роту [18] Танковая рота — 12 танков (три взвода по четыре машины). сделать.

— А ещё, наверное, можно сделать антиграв-шасси для самолётов, чтобы поднимать их с необорудованных полос. — Добавил Александр. — Только мне, это всё не потянуть. Нужна нормальная исследовательская работа, и испытания.

— Ты, товарищ Саша и так делаешь больше чем мы рассчитывали, и даже больше чем втайне надеялись. — Иосиф Виссарионович наконец закончил чистить трубку, и сложил принадлежности для ухода в специальный пенал. — У нас есть кому закончить эту работу, и кому рисковать головой испытывая новую технику. Испытателей много. А вот людей, выдающих раз за разом такой результат — мало. Совсем мало творцов, товарищ Саша. Так что работай спокойно. Я сам скажу патриарху, пусть за тебя помолится, и отпустит все грехи. У него говорят, прямой аппарат для связи с богом имеется. А если кто рот откроет, так товарищ Шелепин его быстро вылечит. Он доктор опытный.

Тема с антигравами закрутилась неожиданно быстро. Уже в понедельник сам антиграв и документацию на него забрали в НИИ физики твёрдого тела Академии Наук СССР, и внесли Александра Мечникова в весьма короткий список штатных консультантов этого уважаемого научного учреждения.

Но вот звонок самого Несмеянова был неожиданностью. И дело тут не в том, что традиционно научная элита смотрела на элиту управленческую с лёгким презрением, а в том, что Александр совершенно не видел темы для обсуждения между главой Академии Наук, и собой, как заместителем председателя одного из комитетов при Совмине СССР.

Но разумеется не стал отклоняться от встречи, и поехал, согласовав время.

Естественно на мальчишку, который утёр нос всей научной общественности, в кабинет Несмеянова забегали посмотреть разные люди, со значками лауреатов Сталинской премии, орденами и медалями, и очень часто вполне боевыми наградами. А позже в небольшом банкетном зале за столом, после традиционных здравиц за науку и страну Советов, озвучили предложение Совета Академии, стать членом-корреспондентом, или даже академиком АН СССР, которое Александр конечно же не принял.

— Ну как это будет выглядеть товарищи? — Александр удивлённо посмотрел на академиков. Люди учатся на химиков, физиков и прочих, годами, после занимаются исследовательской деятельностью десятилетия, чтобы в конце карьеры, как признание научных заслуг стать академиком, и тут прихожу я, весь такой красивый чтобы стать академиком в девятнадцать лет. И я могу ещё представить зачем это вам. Закрыть таким хитрым образом ошибку в оценках перспектив антигравитации. Но вот зачем это мне, я решительно отказываюсь понимать. И так, со Сталинской премией, вышло неудобно. Наградили фактически не за что. Но там такие подписи под указом стояли, что оставалось только взять под козырёк, и стоять по стойке смирно. А сейчас-то? Нет уж. Хотите как-то отметить ваш недогляд? Дайте больше свободы молодым учёным. Не ставьте свои фамилии под их работами, не корчите из себя новоявленных идолов, и не превращайте науку в новую религию.

Впервые в СССР, Всесоюзная Выставка Достижений Народного Хозяйства, покажет товары выпускаемые кооперативными, колхозными и личными предприятиями со всей страны.

Тысячи малых предприятий, покажут свою продукцию в ходе Кооперативного Фестиваля, который пройдёт с первого по четырнадцатое декабря этого года на ВДНХ.

Производственники не только покажут свои товары, но и дадут возможность купить многое из того, что будет выставлено на прилавках самого большого базара в СССР. Но не только на покупательский интерес рассчитывают кооператоры и кустари. В первые пять дней, когда Фестиваль будет принимать только работников торговли, они планируют заключить договоры на поставку своих товаров в торгующие организации по всему Союзу.

Как же может существовать рыночная стихия в плановой экономике? Этот вопрос мы задали заместителю председателя правительства товарищу Рокоссовскому.

— Плановая экономика пока не в состоянии посчитать сколько, например, нужно носков каждому гражданину, или сколько потребуется лампочек. Пусть Госплан, занимается автомобилями, самолётами и вообще определяет стратегию развития производства. А мелочи нужные каждому гражданину пусть делают кооперативы. Увидели работники кооператива, что с прилавка стали исчезать пуговицы, да наделали их столько чтобы было везде. И не нужно ставить завод — гигант, по выпуску миллиона пуговиц в час. Пусть этими мелочами занимаются кооперативы и частники. Они ближе к людям и знают, что сейчас нужно советскому гражданину.

— Так прямо и сказал? — Сталин держа трубку смотрел через окно кабинета в сад, где носились и играли его внуки. — А что академики?

— Сейчас Коба я тебя удивлю. — Берия говоривший со Сталиным жизнерадостно расхохотался. — Ты хорошо сидишь? Смотри не упади. Так вот, наш мальчик, выдал свою речь и ушёл, оставив академиков за накрытым столом. Понимаешь, да? Ткнул их как детей малых и ушёл.