Астралия Дик - Правда

– Ты уверенно хочешь мне доказать, что Люцифер – бог, и бог добрый, но ведь боги бывают и злыми, почему он не может быть из их числа? – спросил Игнатий, пытаясь поверить словам Уны.

На что она ответила ему:

– Потому что добро в мире абсолютно, а зло относительно. То, что существует само по себе, не может иметь злую природу. Лишь соприкасаясь с человеком, оно приобретает измененные черты.

– Что же, теперь ты убьешь меня? – потерянно спросил Игнатий, ожидая приговора.

На это Уна улыбнулась и сказала:

– Сначала ты должен научиться жить с тем, что только что услышал от меня. Ведь Люцифер будет находиться и править в нашем мире еще очень долго.

После этого она обратилась к Люциферу:

– Я всегда боялась людей, потому что они безответственно относятся и к своей, и к чужой жизни. Как видишь, мои опасения подтвердились. Их неспособность размышлять и ослепленность собственной важностью способны разрушить целый мир, точно так же, как поиск правды и единения может способствовать воссозданию мира.

Люцифер был неописуемо рад от того, что Уна жива, и от того, что она хранит в себе такое сильное знание о цельности бытия. Ведь именно оно может защитить мир от дьявола, которого на самом деле никогда и не существовало.

– Ты спасла меня, – сказал он, желая всем сердцем выразить ей свою благодарность. – Ведь я и сам уже не помнил, что когда-то был другим. Но после осознания этого мир уже не будет прежним ни для меня, ни для всего человечества.

Закончив пересказ притчи, Морена решила резюмировать ее:

– Несомненно, в этой притче ты можешь разглядеть в имени главной героини отсылку к этрусской верховной богине Уни, имя которой означает «спасительница», она в свое время стала прототипом римской богини Юноны. Так же римское происхождение имени Игнатий указывает на его значение «незнающий», что ярко характеризует типичного представителя современного человечества. Имя Люцифера, как и всегда, несет в себе свое светлое происхождение, что ввело в заблуждение немало людей, относящихся к религии.

Эта притча показывает, насколько правильным был бы мир, если бы бог и человек были едины. Ведь только находясь на одном уровне понимания, можно увидеть всю правду. Потому, если бы Уна сама не открылась Люциферу, показав тем самым, что она и без его божественной помощи знает, кем является, то и он бы не открыл ей свое истинное лицо. Она бы не смогла тогда услышать зов старых богов в его лице о помощи и откликнуться на него.

Благодаря тому, что Уна верила в силу начала, где царит единение и чистота – в то же, во что веришь и ты, она смогла увидеть все, что есть на самом деле, увидеть Правду.

Журналист на основании всего вышесказанного составил свое мнение:

– После того, как ты дала расшифровку всех имен, представленных в этой притче, у меня сложился несколько иной ее сюжет. Теперь она рассказывает мне о том, как верховная богиня спасла одного из богов от результатов его взаимодействия с людьми. Но, конечно же, я имею и собственный взгляд на эти вещи, что согласуется с моими прошлыми размышлениями.

Прежде всего, в образе Люцифера я представляю змея-искусителя, который однажды должен быть побежден архангелом Михаилом. И эта победа есть не что иное, как очередная отсылка к победе верховного бога в его извечной битве со змеем. Потому, в подтверждение рассказанной тобой притчи я могу с уверенностью сказать, что Люцифер относится к первородным богам эпохи матриархата. Точно так же к ним относятся его приближенные Астарот и Вельзевул, включая и многих других князей ада.

Астарот это мужская ипостась финикийской богини плодородия и любви Астарты, вышедшей из культа вавилонской Иштар. Имя Вельзевула относится к верховному богу большинства семитских народов – Баалу, который также являлся финикийским богом плодородия и приходился Астарте мужем.

Их пара для древних народов символизировала супружескую верность и преданность. Но когда представители еврейского народа стали устанавливать свою религию, они превратили эту пару в рассадник похоти и разврата, ведь какая еще может быть любовь между языческими богами. Истинная же любовь может исходить только от одного бога и проявляться по отношению к человеку.

Еще позже Астарту и Баала вовсе демонизировали, создав в Ветхом Завете тексты о том, что обращение к ним приносят несчастья и беды. И все это только для того, чтобы навсегда отвратить людей от якобы пагубного влияния язычества.

Люцифер появляется перед глазами религиозной общественности только в Новом Завете, но его имя было известно и раньше. Так римляне называли утреннюю звезду, что самой первой появляется на небе, и это делает его подобным греческому зареносцу Эосфору. Люцифер приходился сыном римской богини утренней зари Авроры, которая соответствовала арийской богине Ушас и греческой Эос.

По некоторым представлениям богиня Ушас была прообразом великой богини, свергнутой после становления эпохи патриархата богом Индрой. Потому, используя метод мифологического параллелизма, Люцифер, как сын зари, снова оказывается имеющим прямое отношение к великой богине. Значит, введение в притчу имени Уни также не случайно. Оно не просто указывает на защиту богиней бога, а на ее защиту собственного сына.

Жизнь Люцифера была полна света, пока однажды христианские толкователи не увидели в стихе о падении утренней звезды, как описании природного явления, изображение падшего ангела, что навсегда изменило его судьбу. И это еще одно доказательство того, что Люцифера в привычном для нас понимании никогда не существовало.

Многие считают, что с происхождением Иисуса связана подобная история, и его жизнеописание целиком перенято из древнейших представлений о солнце, включая описание второго пришествия. Потому его рождение приурочено ко дню зимнего солнцестояния, которое было связано с римским богом солнца Митрой и славянским – Колядой, а также праздникам, посвященных окончанию земледельческих работ и сбору урожая (сатурналии), и началу нового года (Йоль). Кроме того, образ сына и богоматери, такой привычный для христианства, считается взятым из египетских представлений об Исиде и ее сыне Горе, который опять же является богом солнца.

– Стремление к абсолютным величинам по-прежнему не отпускает тебя, – саркастически подметила Морена. – Неужели ты сделаешь вывод, что Люцифер и Уна – родственники, и тем самым нарушишь их любовную идиллию?

Журналист ответил ей в соответствующей манере:

– Я мог бы ответить тебе, что люди годами разрабатывали сложную систему взаимоотношений богов, потому мне бы не хотелось ее ломать. Но такого никогда не было, потому и никаких родственников среди них там быть не может.