Астралия Дик - Правда

– На самом деле случилось ни больше, ни меньше, а ровно то, что ты хотел, – начала объяснять Морена. – А именно сознанием и душой сродниться с реальностью прошлого. Так вот, по мере изменения твоего мировосприятия менялось и твое сознание. Чем ближе ты становился к совершенной форме бытия, тем дальше ты уходил от бытия, полного человеческих пороков и недостатков. Потому мир в этом времени ты и не помнишь.

Теперь же ты пришел в него сознательно, из будущего, для того, чтобы создать здесь подобие того мира, в котором ты когда-то жил. Ты вернулся как представитель своей цивилизации, чтобы обучить людей. Ведь так повелось издревле: тот, кто достигает следующей ступени развития, получает право передавать свои знания.

Пытаясь осознать то, что сказала только что Морена, журналист вернулся к последнему пришедшему воспоминанию.

Был ясный солнечный день. Континент находился весь в цвету. Начали распускаться бутоны у цветов, а также листья у кустарников и деревьев. Слабое похолодание лишь ненадолго остановило течение жизни, но теперь оно снова восстановилось.

Журналист помнил, как он вовремя успел сломать ловушку для своего сознания и вырвался из пирамидального храма, тем самым предотвратив глобальную катастрофу. Но сознание островитян успело завладеть информацией о местонахождении тайных сил.

Зная, что они все равно предпримут попытку изъять их, континенталы с помощью журналиста создали для тех сил невидимую защиту. И теперь при приближении к ним любого, кто не владеет силами души, защита причиняла душевную боль. Через какое-то время все островитяне в силу непреодолимой преграды оказались парализованы.

Журналисту казалось, что теперь он сделал все правильно. Он знал, что островитяне будут жить, но он больше не чувствовал на себе их влияния, равно как и влияния материального ума. Он научился контролировать это, отдавая всю власть душе.

Морена подошла к журналисту, чтобы похвалить, и сказала:

– Ты прошел последнее испытание, и теперь можешь считаться равным нам. Но ты должен знать, что то, что остановило островитян сейчас, однажды может их убить. Ведь с каждым новым желанием изъять силы душевная боль их будет становиться все сильнее, а затем начнет копиться. Из-за неумения извлекать ее она будет становиться злом. Однажды это зло поглотит сознание островитян, и они потеряют возможность контролировать его, после этого им уже ничто не поможет.

Услышав это, в журналисте разыгралось противоречие, и он сказал:

– Я не понимаю, как все, что ты описываешь, согласуется с принципом ахимсы, или ненасилия. Ведь никто из нас не должен причинять вреда другому ни в мыслях, ни в действиях.

– Все это согласуется с ним самым полным образом, – отвечала Морена. – Дело в том, что вред островитянам наносим не мы, а они сами, просто таков единственный способ обучить их приведению себя к состоянию равновесия, идущий через непрерывное создание неудобных условий.

Мы же не желаем им зла, и потому не можем допустить их смерти, поэтому нашей задачей в течение жизни становится охранять их. Теперь ты уже можешь понять, что любовь безгранична и не воспротивишься заботиться о своем враге, ибо знаешь, что тот, кто двигается по душе, врагов не имеет.

Каждый из нас ради выполнения этой задачи отправится в будущее в определенной роли. Ведь после первого столкновения с защитой сознание островитян рассеялось во времени, и каждая его крупица теперь нуждается в правильной обработке.

Ты примкнул к нам слишком поздно, потому тебя люди будут представлять в виде человека, обладающего большими знаниями и высокой духовностью. Нас же они будут видеть вернувшимися богами-покровителями в тех образах, которые соответствуют чтимой ими мифологии.

– У людей будущего теперь нет права выбора, – с досадой заметил журналист. – Их жизнь и принятие решений навсегда оказались связанными с силами души. Чем же так были опасны силы ума, что их последователям досталась столь незавидная участь?

– Тем, что они лишили мир Правды, и сделали они это только лишь по той причине, что не смогли эту Правду принять, – равнодушно ответила Морена. – И ты не прав в том, что людям не из чего будет выбирать. У них навсегда останется выбор ничего не делать, что равносильно использованию в своей жизни сил материального ума, или же делать что-либо для пользы своей души.

После того, как Морена сказала это, все континенталы стали собираться у огромной платиновой арки. С обеих сторон от нее стояли какие-то вертикальные элементы, сделанные из неизвестных металлов, и подавали на нее энергию. Соблюдая порядок очереди, континенталы проходили сквозь арку, и затем каждый из них выходил в строго определенном месте и времени.

Вернувшись мыслями в настоящее, журналист подумал о том, что не должен был так просто отпускать человека, встретившегося ему на пути и к тому же знавшего его в прошлом. Ведь он теперь ответственен за него, как и за других людей, и раз тот сам обратился к нему, значит, нужно сделать все, чтобы задать ему верное направление в жизни.

Совместив свои цели в прошлом и настоящем, и тем самым обретя душевное равновесие, журналист стал понимать, что все его прежние знания начали восстанавливаться, и это формирует для него картину новой реальности.

Он начал понимать, что тот мир, в котором он оказался, не стал жертвой всемирного потопа, поскольку война между представителями первого поколения людей не приобрела своих прежних масштабов, и благодаря этому, боги могли сейчас продолжать свое существование рядом с людьми. Правда не только вернулась в мир, но и должна была внести в него изменения согласно своим принципам.

Пожелав найти своего бывшего однокурсника, это не составило для журналиста особого труда. Благодаря взращенным силам души ему просто нужно было вернуться на место их последней встречи и подключиться к его душе. Оказалось, что однокурсник, как и все, проводил большую часть времени в одном из возведенных зданий.

Человек сильно удивился, увидев журналиста в одном помещении с ним, но был явно рад, что тот снизошел до общения с ним. Журналист в то же мгновение вспомнил, как когда-то во время учебы этот самый однокурсник всячески задирал его, а он лишь отмалчивался и не пытался понять причины столь упорного внимания, и тем более пытаться подружиться.

На протяжении долгого времени виня этого человека в своих страхах и неудачах, журналист сейчас пришел к окончательному выводу, что первый шаг к перемирию должен был быть с его стороны. Этим он впустил в свою душу своего прежнего обидчика, предоставив ему в ней место друга. Тот доверился журналисту, как существу, стоящему по своему развитию гораздо выше него, и готов был пойти вместе с ним. Так журналист испытал действие сил своей души еще раз, и произошло это уже не в воспоминаниях и не бессознательно, а наяву.