Олег Кожевников - Михаил II: Великий князь. Государь. Император [сборник litres]

Это был сам батька Махно! Да-да – Нестор Иванович Махно, родившийся в селе Гуляйполе и оказавшийся здесь под Житомиром в результате побега из московской Бутырки. Сначала я не поверил словам мужика, которого начал допрашивать. Скользкий был тип, можно сказать карикатурный «хохол». Сначала юлил, утверждая, что его просто подрядили перевезти валежник, а дорогу он перегородил совершенно случайно. Быки испугались змеи, выползшей на дорогу, шарахнулись в сторону, ну и получился такой казус. Я рассвирепел от такой наглой лжи, выругался матом и приказал охраняющему задержанных Угрюмову расстрелять негодяя. Как только боец начал подталкивать мужика к кювету, чтобы выполнить приказание, этот хитрозадый селянин повалился на колени и начал умолять меня простить его, что он расскажет все как на духу. Ну что же, меня это устраивало и совсем не хотелось крови пускай хитрого и скользкого человека, но все-таки своего. После этого мужик рассказал все о себе и о своих соратниках. Вот так я и узнал все о мужике и о его подельниках. И то, что главным у них является Нестор Иванович, как они его звали – батька Махно.

Перед тем как ко мне привели Нестора Ивановича, я допросил еще двух человек, которых подобрали на пустыре, по которому работали пулеметы, – остальные пленные были местные крестьяне и их захватили возле повозок, перегородивших дорогу. А вот двое, которых я допросил, были подобраны на пустыре и входили в основной состав банды. Оба были дезертирами и очень неуютно себя чувствовали перед генерал-лейтенантом с георгиевским крестом. Речь одного из дезертиров была корявой, но мне все-таки удалось выяснить, что их командир Нестор Махно был приговорен к двадцати годам каторги и имел большой авторитет среди бандитов. Его любили и боялись, поскольку здоровых мужиков приводил в трепет взгляд батьки, холодный, расчетливый, пронизывающий. Банда образовалась недавно, меньше месяца назад. И это было не просто сборище дезертиров и уголовников, а целое политическое движение, члены которого обосновывали свои действия борьбой за народное счастье, называли они себя анархистами. Был и идеолог этого движения. С анархистом Аршиновым Махно сбежал из Бутырки. Этот Аршинов стал в банде, можно сказать, политруком. Проводил душевные беседы и всячески обелял самого батьку. Который представлялся не атаманом бандитской шайки, а борцом за народное счастье. Этаким малоросским Робин Гудом. Как-то одному из дезертиров, кстати, недоучившемуся студенту, Аршинов рассказал, что в Бутырке Нестор не терял времени даром: он не только впитывал основы идеологии, почерпнутые у старшего коллеги по борьбе, но и занимался самообразованием, прочитал множество книг по политэкономии, истории, изучал математику, грамматику, русскую литературу.

Политрук в этой вылазке участия не принимал, он остался в месте дислокации банды с несколькими десятками бойцов. Это были новички, и Аршинов остался промывать им мозги. Проводить, так сказать, курс молодого анархиста. Основной костяк банды состоял из 87 человек. Много было привлекаемых для разовых акций крестьян. Банда была дислоцирована в большом хуторе в двенадцати верстах от Житомира. Но это было временное место дислокации. Вскоре махновцы собирались перебираться на родину своего батьки в село Гуляйполе. Сейчас велась подготовка к этой передислокации. Готовились подводы и такая вещь, как тачанки с пулеметами. Кстати, грузовик потребовался Махно для этой передислокации. До этого банда даже не помышляла о захвате военного имущества. Нападала только на гражданские обозы и на имения помещиков. Может быть, поэтому армию он не интересовал. У Махно было много информаторов в среде чиновников, телеграфистов и железнодорожников.

Одним словом, Махно был предусмотрительным и умным атаманом. Не зря он прославился во времена Гражданской войны. С ним не могли справиться ни красные, ни белые. И он реально создал в своем Гуляйполе республику анархистов. То он воевал за красных, то за белых, а чаще всего сам за себя. Меня атаман бандитов заинтересовал по двум причинам. Во-первых, как легендарная личность – про батьку Махно знали все в моем времени. Во-вторых, у меня возник интерес по использованию этого атамана в своем плане. Почему бы этому явно талантливому командиру не побуйствовать в тылах у австрийцев. Судя по историческим данным, Махно обладал не только военными талантами, но и был хорошим организатором, разбирался в людях, к тому же инициативен и деятелен. Несомненно, забравшись в тыл неприятеля, он спокойно сидеть там не будет, а начнет щипать эту разлагающуюся империю. И людей найдет нужных и не только среди местного населения. Наверняка у австрийцев тоже имеются анархисты, которые будут помогать своим идейным братьям.

Обуреваемый этими мыслями, я приказал Угрюмову привести последнего захваченного на пустыре пленного. В отличие от остальных, он вообще не имел пулевых ранений. Конечно, предводитель хотя и находился в тылу своего воинства, но все равно получил травму и, можно сказать, серьезную – сломал руку при падении с лошади, сраженной пулеметными огнем с «Форда». Ребята наложили на его руку шину, и теперь Махно был вполне адекватен. Как доложил мне Угрюмов – пленная сволочь уже не орет и готова к допросу. Вот я и вызвал эту сволочь на допрос, а если прямо сказать, у меня было именно такое отношение к этому человеку, несмотря на мысли использовать его на пользу России. Но, несмотря на эти мысли, я был сама вежливость и даже попытался вызвать у Махно симпатию к себе.

Так как допросы происходили рядом с «Фордом» на дороге, а мое преимущество перед допрашиваемыми заключалось только в том, что я сидел на спущенной из кузова боевой машины спецгруппы скамейке, моя вежливость перед Махно заключалась в том, что его Угрюмов усадил на эту скамейку, ну а я уселся на подножку «Форда». Когда боец привел Нестора Махно, я поразился несоответствию моего представления об этой легендарной личности реальному человеку. Он был какой-то неказистый, невысокого роста, имел довольно-таки щуплую фигуру. Явно не герой. А как я знал из истории, женщины его любили и боялись. Хотя что такого страшного в этом шибздике, я не понимал, но с историей не поспоришь. Я и стал с ним обращаться, исходя из своих знаний об этой самой истории.

Так как я знал, что Махно в нужное для него время ладил то с красными, то с белыми, я и решил перетянуть его на этом этапе на свою сторону. Пускай повоюет пока на нашей стороне. Я же не собирался убеждать его отказаться от анархизма. Конечно, мужик обижен на царский режим и мечтает его свергнуть, но пока он в его власти, а значит, пойдет на сотрудничество. Махно будет думать, что это временно, и как только он обретет свободу, получит оружие и возглавит подобранных им людей, то опять возьмется за старое – создание анархической республики. Да и флаг ему в руки, только пускай создает эту республику в австрийской зоне. Естественно, австрийцы этого не потерпят и начнут прессовать это недоразумение. Махно мужик верткий, и просто так его не раздавят – вот и получим бои в австрийских тылах.