Валерия Лагутина - Игры Богов. Книга первая. Захватчик: Тропою войны

Что бы отточить бойцовские и командные навыки Шаман поручил своему ученику подобрать десяток мальчишек примерно его возраста:

– Научившись управлять десятью, сможешь управлять и тысячью, – сказал он.

И небольшая толпа беззаботных пареньков под чутким руководством учителя стала превращаться в хорошо организованный, сильный и смелый отряд воинов.

Наверное, по началу, каждый из них хотел быть ловчее и сильнее Теймура. Но, то ли тот действительно был крепче всех от природы, то ли мудрый наставник применял к нему свои тайные знания, но никто и никогда не мог победить маленького сына каюма. И вскоре весь отряд признал его своим командиром и стал беспрекословно подчиняться его приказам.

Видя, как ловко его сын стреляет в цель на скаку или побеждает в кулачном бою, стареющий каюм больше и больше благодарил богов, пославших ему такого наставника, как этот странный, не известно откуда пришедший чужестранец.

Мог ли он знать тогда, что тот укрепляет не только физическую оболочку, но и подавляет человеческие эмоции своего ученика?

Действительно, многие представители клана стали замечать, что с каждым годом сердце взрослеющего Теймура становится более чёрствым, а душу наполняют тщеславие. И даже повзрослевшая рыжеволосая Хайна стала бояться ставшего таким чужим друга детства.

– Ты стал каким-то другим, – сказала она, увидев, как пятнадцатилетний подросток размозжил камнем голову слабеющему от старости псу.

–Ты из-за него?– удивился паренёк, кивнув на мёртвую собаку, валяющуюся в расползающейся по земле луже крови. – Всё равно она бы сдохла. Не сегодня, так завтра.

–Я боюсь тебя, – дрожащим голосом ответила девочка и, отступив назад, бросилась бежать, сверкая грязными от пыли пятками.

Юноша пожал плечами, ещё раз посмотрел на труп пса, пнул его ногой и направился в сторону тренировочных курганов.

Ежегодные состязания в канун бога лета были для него не просто дружеской забавой, а очередной демонстрацией его силы и ловкости. И каждый раз, после лёгкой победы он призывал публику к восхищению им, наслаждаясь их восторженными криками.

Бледноликая Луна освещает темный дремучий лес, безмолвно наблюдая за его трепетом под напором лёгкого ветерка.

И здесь, между корявых стволов мохнатых елей на засыпанной хвоей земле раскинулась деревня иирков. Крыши вырытых в земле полуземлянок, обложенных внутри плохо обтёсанными брёвнами, покрывает толстый слой зелёного ельника, отчего и сами землянки кажутся молодой порослью, скрывая их от глаз непосвящённых. Однако нависающие вместо дверей звериные шкуры с иссохшими от времени мордами указывают на человеческое жилище. А пугающие черепа животных, величаво красующихся на воткнутых в землю кривых палках у входа, говорят о ловкости и доблести обитателей этих жилищ.

На поляне между деревьев тесными кругами вокруг кострища сидят полуобнажённые ирки- мужчины и женщины с чёрными, отдающими синевой, волосами и разрисованными узорами телами. Хорошо выделанные меховые штаны закрывают их ноги, а обнажённые мускулистые тела и руки говорят о силе и ловкости.

Среди женщин выделяется Кайра – статная чернобровая красавица с хищным лицом и сверкающими чёрными глазами. Массивное золотое ожерелье украшает её обнажённую молодую высокую грудь с вызывающе выпирающими сосками. Из – под густых бровей она стреляет метким взглядом на сидящего напротив неё через костёр молодого, атлетически сложенного мужчину, Ратибора, который, однако, не обращает на это никакого внимания. Его почти наголо выбритая голова с пучком длинных волос посередине украшена татуировкой волчьей морды, а мощную грудь украшают две звериные лапы что, несомненно, должно навлекать страх на врагов, если таковые были бы.

Ратибор сидит рядом с уже седеющим, но ещё не утратившим упругости мышц вождём племени Стриборгом, сверкающим ещё зоркими глазами из-под нависших на лицо поседевших прядей когда-то иссиня-чёрных волос.

Сидя на коленях и положив на них руки сидящего рядом, ирки передают друг другу рог с напитком и делают по глотку, плавно раскачиваясь под методичные звуки бубна в руках прыгающего вокруг костра обнажённого Шамана в накинутой на голову длинной волчьей шкуре. Его тонкое, истощённое тело с выпирающими костями и длинными руками и ногами разительно отличается от его атлетически сложенных соплеменников.

Когда последний ирк делает свой глоток, Шаман в бурном экстазе бросается на землю рядом с костром и, продолжая изгибаться и извиваться, как змея, поднимает руки с бубном вверх.

Громкий удар.

Далеко в небе появляется падающая звезда, навстречу которой летит белая птица.

Шаман вытягивает руку в её сторону.

Ратибор поднимает лежащий перед ним лук, вставляет стрелу, и, встав на одно колено, натягивает тетиву.

Упругий звон тетивы.

И острая стрела летит навстречу своей жертве.

Меткий выстрел пронзает несчастную птицу и она стремительно падает далеко в лес, беспомощно распластав белоснежные крылья.

– Новый бог спустился на землю! Нас ждёт великая охота! – Взвизгивает Шаман и подскакивает с земли с такой необычной для его сложения резвостью лани.

Багровый закат мирно отражается в зеркальной глади реки. Плакучие ивы полощут свои тонкие ветки в чистой воде, роняя молодые, ещё не окрепшие листья в прозрачную воду. То тут, то там на солнцепёках из земли показывают свои головки первые цветы, а воздух наполнен свежей сыростью, переплетающейся с тонким лесным ароматом и болотной гнилью.

По лесу идут Койву и Йорка.

Койву – не высокий, светлокожий, русый, крепко сложенный, в длиной холщовой рубахе, подпоясанной переплетённой разноцветными нитями верёвкой и в высоких ичигах из тонко выделанной кожи, обмотанной такими же кожаными шнурками.

Йорка – тоненькая голубоглаза девушка, с выразительным лицом, на котором сверкают широко раскрытые глаза, отражающие красоту утреннего неба.

Закрывая высокую молодую грудь, выглядывающую из – под глубокого выреза светлой рубахи, две тяжёлые пряди волос цвета пшеницы волнами падают на её плечи и ниже, касаясь тонкой, грациозной талии.

Хруст веток заставляет молодых людей остановиться и пристально всмотреться в чащу девственного леса.

Тишина.

Снова хруст, будто кто-то с силой ветра бежит среди ещё не налившихся весенним соком кустов, ломая их неокрепшие после зимней спячки ветки.

Ещё мгновенье и Койву видит, как впереди за деревьями мелькнули рыжие пятна и благородный олень стремительным рывком вырвался на поляну.

Прячущиеся за деревьями Койву и Йорка увидели, как он, оглядевшись по сторонам, звучно цокнул копытом и призывно затрубил, вскинув мощную голову.