Павел Крапчитов - На 127-й странице

Там оживления было больше. Думаю, что условия третьего класса были гораздо скромнее тех, в которых находился на корабле я. Поэтому неудивительно, что эти люди в отличие от «первоклассников» в массовом порядке вышли подышать воздухом. В основном это были китайцы. Надо отдать им должное. Эти люди, одетые в простые темные одежды, не слонялись толпой по палубе, не создавали сложностей для работающих матросов. Они рядами, спиной к друг другу, сидели на палубе. Без звуков и лишних движений. Некоторые из них были заняты делом. Я заметил, что несколько человек, это были женщины, то ли что-то шили, то ли что-то штопали. Некоторые из сидящих держали в руках дымящиеся палочки. Поэтому со стороны этой палубы шел приторный, сладковатый аромат, который никогда мне не нравился.

– А где все? – спросил я, у пробегающего мимо меня матроса.

– Может спят, но, скорее всего, морская болезнь, сэр, – ответил он, не останавливаясь.

Ба! Морская болезнь! Как я про нее мог забыть! Тошнота, рвота, головокружение. Получается, что большинство пассажиров сейчас лежат в своих каютах и наслаждаются этими чувствами. Не позавидуешь! А я? Почему я ничего не чувствую? Еще один подарок от Деклера?

Я вернулся в каюту, вызвал чудо-электрическим звонком Гила. Было приятно смотреть на его удивленное лицо, когда я стал заказывать ему омлет с беконом, яблочный пирог и побольше кофе.

– Все сделаем! Я мигом!

Гил умчался, предвкушая чаевые. Видно с едой его беспокоили сегодня немногие.

В каюте явно не хватало кресла. Сидеть на стуле было неудобно, а ложиться на кровать я не хотел, чтобы не помять костюм. Поэтому какое-то время бездумно смотрел в иллюминатор, наблюдая за волнами, качающими корабль. Благо, что никаких негативных ощущений у меня это не вызывало.

Пришел Гил с едой. Омлет был большущий. Наверное, кок бухнул в него не менее пяти штук яиц. Бекон был превосходный и еще пытался шкворчать. А еще песочный яблочный пирог! Все как я люблю!

Каким бы хорошим не был мой аппетит, съесть я смог только половину. Я откинулся на спинку стула, пил кофе и думал, что «жизнь хороша». Еще бы полежать, но все эти одевания и раздевания мне уже надоели. «В чем ходят эти господа в домашней обстановке? В халатах?» На ум пришла когда-то виденная в учебнике картина «Утро свежего кавалера». Кажется, так она называлась. На ней какой-то с похмелья, не проспавшийся барин тыкал себя в грудь, на которой был прикреплен орден. Сам барин был в пижамных брюках и халате. Мне что ли такие «одежды» завести? Но картина была написана мастерски и вызывала не самые приятные чувства. Легкая усмешка, ироничное сочувствие и немного брезгливости. Эти чувства моментально переносились и на одежду, в которую был одет этот «свежий кавалер». Поэтому следовать его дресс-коду не хотелось совершенно. Но тут в голову пришла превосходная мысль. Я допил кофе, снова вышел на палубу и спустился по лестнице к китайцам.

Я стал ходить между рядов сидящих китайцев и, как бы мимоходом, разглядывать, во что они одеты. В основном одежда была грубой и примитивной. Что-то типа балахонистой рубахи сверху и просторные брюки. Те, кто померзлявее, одевали сверху рубахи жилетки из толстой ткани. Даже, пожалуй, не жилетки, а настоящие «душегрейки». И еще … от рядов ощутимо попахивало. Здесь аромат тлеющих палочек уже не казался неуместным.

Несколько китайцев носили то, что мне было нужно. Ничего особенного. Рубаха из темной, плотной ткани, похожая на френч, с воротником стойкой и с веревочными застежками спереди. Ну, а брюки и есть брюки. Главное, чтобы движения не сковывали. Я собирался в них заниматься по утрам на палубе, ну, и валяться на кровати. Куда уж без этого? Если ткань будет не толстой, то много места в багаже такой костюмчик не займет.

Среди серой массы, расположившихся на палубе китайцев, выделялся один пожилой мужчина. В отличие от всех остальных он сидел на деревянном шезлонге, явно принесенным с прогулочной палубы пассажиров первого класса. Но тем не менее ни один из, бегающих поблизости, матросов не только не отобрал у него стул, но и не сделал никакого замечания. Одеждой этого пожилого китайца были все те же черная рубаха-френч и такого же цвета брюки. Только отвороты были другие. Белые, белые.

"Как стрелки на брюках," – подумал я. – "Не иначе, чтобы подчеркнуть статус".

А еще рубаха и брюки были расшиты причудливыми драконами, которых я поначалу не заметил. Для вышивки использовалась черная, явно шелковая нить. Рельеф рисунка лишь слегка выделялся на поверхности основной ткани. Но когда этот китаец немного менял позу: небольшое движение ногой или рукой – драконы на мгновение оживали. Это солнце отражалось от шелковой нити и оживляло рисунок. Потом пожилой китаец снова замирал в своем кресле, и драконы затихали вместе с ним.

Я подошел к двум что-то шьющим китаянкам. Обе сидели прямо на палубе, скрестив перед собой ноги, и шили что-то цветастое.

– Добрый день, – на английском поздоровался я. – Мне нужно сшить одежду.

Китаянки смотрели на меня снизу верх и явно ничего не понимали.

– Рубаху и штаны, – я показал на свой пиджак и брюки. – Только не такую одежду, а как у вас.

– Нет, нет, – замотали головами портнихи.

Наверное, у меня бы ничего не получилось, если бы мне на помощь не пришел, проходивший мимо, матрос-китаец.

– Они вас не понимают, мистер. Вам помочь?

– Да, помогите, – обрадовался я. – Я хотел бы у них заказать для себя одежду по китайскому образцу: рубаху и брюки. Вот как у них.

Я рукой указал в сторону китайцев, чья одежда мне понравилась.

– Буду в этой одежде заниматься … спортом, – я решил открыть все свои карты.

– Спортом? – удивился моряк-китаец.

– Ну, да, – я немного расставил ноги, присел и помахал из стороны в сторону, как будто отгонял мух. Типа, стиль боевого журавля.

– А, – закивал, улыбаясь, мне матрос и что-то быстро, быстро стал говорить сидящим женщинам.

Женщины послушали моряка, посмотрели на меня, а потом повернули головы и осторожно взглянули на пожилого китайца в расшитой одежде. Этот китаец, оказывается, давно наблюдал за нами. У него был внимательный и какой-то очень спокойный взгляд. "Как у тигра," – пришло мне на ум. – "Захочу – съем, а захочу – не съем". Пожилой китаец еле различимо кивнул, и тут же китаянки что-то загалдели. "Фу-ты, ну-ты," – подумал я. – "И тут свои тайны, свои правила".

– Завтра, – дергала меня за рукав, сидящая внизу китаянка. – Пять долларов.

– Завтра? – не понял я. – Все будет готово? Так быстро?

– Нет, нет, – возразила она. – Нельзя быстро. Завтра.

– Я хотел сказать, что завтра – это быстро, – пустился я в объяснения, но понял, что зря.

– Нет, нет. Нельзя быстро. Завтра.