Евгений Косенков - Волею случая

Валера присел прямо на тротуар и отрешённо смотрел по сторонам. В груди кольнуло, и сердце словно сдавило железным обручем. Правая рука дёрнулась к левой стороне груди, но остановилась на полпути. Тело повалилось на бок, и сознание медленно выключилось.

Первое, что услышал Валера, была полная тишина. Он медленно приоткрыл глаза. Небольшой кабинет. Рабочий стол, шкаф с папками документов справа рядом с дверью, слева окно почти во всю стену. Напротив на стене часы, но секундная стрелка замерла ровно на цифре двенадцать. На подоконнике ни одного цветка. На столе несколько раскрытых документов из толстой папки, две дорогие ручки, карандаш, выстроенные в ряд четыре телефона и настольная лампа. Ничего лишнего. Хотя лишним можно было назвать овальное зеркало, висящее с торца шкафа.

Валере очень захотелось посмотреть на того, в чьё тело ему довелось попасть на этот раз. Он был готов к любым неожиданностям. Прежние скачки из тела в тело приучили к тому, что нужно быть постоянно собранным и готовым к действию. Зачастую он не знал «своих» имён, времени, года, профессий. Он понял только, что, попадая в чужое тело, должен выполнить нечто, что затруднительно настоящему владельцу. Чужое – оно и есть чужое, к нему надо привыкнуть и понять, что оно умеет и на что способно. Вот только некто, переселяющий его из тела в тело, не даёт такой возможности. «Врубаться» приходится сразу.

Хотелось рывком вскочить со стула, но не тут-то было. Валера с изумлением уставился на свой огромный живот.

– Мда, – пробормотал он и с трудом выполз из-за стола. – Одышка будь здоров. В этой куче мяса килограммов сто пятьдесят будет, наверное.

В отражении зеркала он увидел немолодого обрюзгшего, с красным лицом, гражданина. Шевелюры почти не было, на груди лежал тройной, а может, и больше, подбородок. Плечи раздавались широко, но живот выпирал намного сильнее.

В момент созерцания в дверь постучали.

– Входите, – грубоватый властный голос вылетел из недр массивного тела.

В кабинет вошли два субъекта. Один из них был с бумагами.

Валера медленно прошествовал на свое место и, показав взглядом вошедшим на стулья, присел сам.

– Документы готовы, Борис Ильич. Всё, как вы велели. Деньги будут списаны сразу, как только поставите подпись. Народ будет счастлив обрести свободу.

Взявшийся было за ручку Валера вдруг остановился. Последняя фраза, словно пуля, вошла в плохо еще соображающий мозг.

Он медленно поднёс бумаги к глазам. Прочитал раз, другой, третий, потом перевёл взгляд на субъекта, который с приклеенной улыбкой в подобострастном полупоклоне стоял перед ним.

– Из всего, что здесь написано, я ровным счётом ничего не понял. Кому, куда и зачем уходят наши деньги?

– Вы же всё обговорили с Джеймсом Вулвоортом. К тому же деньги не наши, мы только посредники.

– Посредники в чём? На какое дело должны пойти эти деньги? – придав голосу как можно больше суровости и раздражения, спросил Валера.

Субъект, личность которого была настолько заурядной, что даже при сильном желании запомнить его лицо было невозможно, растерянно оглянулся на второго, который вошёл вместе с ним.

В глазах второго читался недюжинный ум и понимание ситуации.

– Борис Ильич, если бумага будет подписана, то уже через месяц мы будем жить в другой стране.

– Что вы имеете в виду? – насторожился Валера и упёрся взглядом в говорившего.

– Страны той, которая есть сейчас, не будет. Только голод и разруха. Но мы с вами будем жить на Западе и получать деньги за плевки в сторону нашей бывшей тогда уже родины.

Валера откинулся на спинку стула.

– Это деньги на восстание?

– На переворот.

Первый субъект выглядел растерянным и бледным.

– Борис Ильич, если вы не подпишете, то это сделает ваш заместитель. А с вами разберутся в скором времени, – он попытался сгрести со стола бумаги, но Валера его опередил и разорвал их пополам.

– Ты зарвался! – взвизгнул субъект и быстро вылетел из кабинета, с силой грохнув дверями.

Второй субъект улыбнулся.

– Круто, но деньги все равно уйдут туда, куда надо. Заместитель имеет полное право на подпись. Иностранные банки они и есть иностранные. Даже если банк в России и директор русский. Они перестраховались, – горькая усмешка тронула губы.

Валера думал недолго.

– Вот что, братец! Срочно переводи деньги на счета детских домов. Оттуда они их взять не смогут. Надо исправлять то, что накуролесили. Охвати как можно больше адресов по всей стране, раздроби сумму на много мелких.

Взгляд парня изменился, стал решительным.

– Я не ослышался? – вкрадчиво спросил он.

– Выполняй, друже, выполняй! Надо опередить этого прохвоста!

Дверь закрылась, хозяин кабинета остался один.

«Подставил я этого мужичка по полной. Завалят, однозначно».

Он нажал кнопку переговорного устройства.

– Начальника охраны ко мне, срочно! – и отключился, не дожидаясь ответа.

Вошёл начальник охраны – приятной внешности подтянутый мужчина, уверенный в себе и своих действиях. Колючий пронзительный взгляд сразу просверлил патрона.

– В общем так. Юлить не буду. Меня должны будут убить. Берёшься охранять меня лично? – Валера встретился со взглядом начальника охраны и выдержал его. – Готов послужить стране?

– Причём тут страна и вы? – неожиданно спросил тот, усмехнувшись.

– Пока я жив, деньги через этот банк на разрушение России, перевороты и тому подобное не пройдут. Это, конечно, капля в море, но капля к капле – и наша страна выдюжит, выстоит, а потом встанет на ноги. Ты готов помочь стране и мне?

– Готов, Борис Ильич! Значит, зря на вас наговаривали. Всё сделаем, что от нас зависит.

– Вот и отлично. Приготовь хороших ребят. Ну, что там вам надо? Может, из амуниции или из оружия? Вот деньги. Трать. Спрашивать о расходах не буду. Верю.

Начальник охраны, продолжая сверлить шефа взглядом, взял пачку денег и сунул в карман пиджака.

– Я могу идти?

– Давай, работай, друже!

Валера смахнул рукавом пот со лба и задумчиво посмотрел на окно. Рука сама нащупала кнопку, и плотные шторы отгородили кабинет от всего мира. Валера устало закрыл глаза в темноте…

Гудок парохода нельзя было перепутать ни с чем. Валера открыл глаза. В маленький иллюминатор светило солнце, освещая небольшую каюту. Он сразу ощутил, что-то здесь не так. Нет, тревоги не было, просто ощущения были другие, необычные. Повертев головой, он так и не понял, в чём необычность. Но вот взгляд остановился на ногах. Он был в платье! Рука скользнула по груди он – женщина!

«Вот ничего себе поворот! Я-то думал, что меня вселяют лишь в тела мужчин, а тут – женщина! Интересненькое начало. Значит, предела нет. Могу быть мужчиной и женщиной, к тому же любой национальности. Надо же такому случиться!»