Яр Серебров - Фронтир Индикона. Часть I

С собой, как всегда, походный набор: переноска с углями, запас факелов и воды, топоры, копьё и пара дротиков. Но, к моему сожалению, охота в очередной раз не задалась. Буйволов и антилоп гну мне одолеть не по силам, а небольшие антилопы, словно чувствовали опасность, и не попадались по пути. Достигнув пальмы дум, немало попортившей мне кровь пару дней назад, решил срубить теперь живой ствол, идеально подходивший на роль рессоры. Совсем другое дело, живое рубить гораздо веселей. Решил, что часть ствола будет ударным телом в дробилке. Поваленное дерево оказалось неподъёмным. Не-а. Не потяну. Только если разделить на несколько частей и тащить по отдельности. Так и сделал. Подвязав часть ствола к едва не развалившимся от подобной тяжести волокушам, я потянул добычу к лагерю, костеря Ваньку самыми добрыми словами. Хоть тащить придётся вдвое ближе, чем от разлома, но заметно тяжелей. Не по Сеньке шапка. Стало быстро смеркаться. Делать нечего, если хочу успеть, придётся сократить, срезав путь через заросли колючек. Скорость черепашья, так что змеи не так страшны, а ноги, чтобы не разодрать в кровь, обмотал пучками волокон. Преодолев неприятный участок, я бросил груз и осмотрелся. Место напоминало райский уголок, поросший невысокой травой с жёлтыми, колышущимися на ветру, метёлками. Пригляделся, а там! Птицы. У горла торчат в обе стороны пышные усы, образованные пучками перьев, глаза большие, блестящие, с темно-бурой радужиной, клюв толстый и крепкий, темно-серый, шероховатый, немного погнутый книзу, большие ушные отверстия не закрыты перьями. Весь верх спины ржавый и по всему этому фону разбросаны тонкие, поперечные пестрины и узенькие полоски. Зоб рыжий, брюхо белое с сизоватым налётом. Хвост в тон спине, но несколько крайних рулевых перьев белые. Пух повсюду коричневый и немного серый.

Африканская дрофа! Увлечённо ковыряя каких-то жуков из сваленного ствола, дрофы совершенно не обращали на меня внимания. Медленно, почти не дыша, я приблизился. Лучи заходящего солнца, проходя через заросли и кроны деревьев, должно быть, слепили птиц. Медленно-медленно вложил дротик и резко, без замаха метнул.

А-а-а-а-а-а! Попал, попал, блин! Дрофа, услышав свистящий звук, дёрнулась, но поздно. Дротик повредил ногу, отчего птица не могла убежать. Подскочив, ударом копья я прервал её страдания. Да она килограмм на десять потянет! Побольше индейки! Пир закатим! Не разделывая, закинул добычу на плечо и с новыми силами взялся за груз. Стемнело разом, но я упрямо шёл вперёд, подсвечивая дорогу импровизированным светильником-скорлупкой из трута, пропитанного смолой. С правой стороны висит погремушка на длинной «удочке», а слева на такой же светильник, да ещё бревно производило не малый шум. Чудо-юдо рыба кит по саванне к нам бежит или скорее ползёт, наверное, так думали все обитатели саванны и держались от меня подальше.

Грунт под ногами сменился, тащить стало тяжелей, словно водорослей налипла тонна. Посветил под ноги, оказалось, что это та тонколистная травка с чудным ароматом, которая уже встречалась мне ещё в первый день!

Отложив груз, споро нарезал травы, скатал в большущий стог-цилиндр и поспешил на свет костра, будто висевшего в воздухе. Мартин разжёг, Мартин, ну а кто ещё?

– Кто там? – раздался тревожный голос, когда я подошёл к дереву. По всей видимости, Мартин не сразу узнал меня из-за стога травы, издали превращающей меня в горбатого тролля.

– А вы ещё кого-то ждёте, герр Мартин?

– Слава богу, слава богу, это вы! Опрометчиво с вашей стороны так поздно передвигаться ночью по вейду без хорошего ружья!

– Я рисковал не больше, чем вы, когда шли сюда. Не забывайте, что у меня есть факелы, они помогут отогнать гиен или одинокого льва. Помогите мне лучше затащить охапку отличной травы для тюфяка и ещё кое-что, – я поднял тушку повыше чтобы Мартин увидел. – Кажется, сегодня вы получите свой мясной рулет, герр Мартин!

– Но как вы смогли? Это же дрофа! У неё великолепное мясо! Вы совершили чудо! Давайте её сюда и позвольте мне разделать. Дома я не раз охотился на дроф и знаю, как с ними обращаться.

– С удовольствием, герр Мартин! Признаться, у меня нет никакого желания заниматься ощипыванием перьев и разделкой.

Похоже Мартин хорошо знал своё дело, и вскоре птица была ощипана и выпотрошена.

– Полагаю печень и сердце нужно изжарить сейчас, – подал голос Мартин, опаливая дрофу над костром.

– Поступайте как знаете!

Я установил у очага рогули для вертела, в роли которого выступила толстая хворостина.

– Какой божественный аромат, не правда ли? Последние пару дней я только и мечтал о куске горячего, истекающего сочным жиром, мяса!

– Честно сказать, Мартин, плоды баобаба мне уже порядком надоели, вчерашним вечером я в серьёз подумывал отведать филе павиана.

– Боже мой, так эти ваши раны…

– Да, герр Мартин! Вчера я столкнулся с небольшой стаей и мне стоило большого труда их выгнать. Вожак меня немного покусал, но в итоге его шкура оказалась у меня.

– Павианы известны своими свирепым нравом, как вы с ними справились в одиночку?

– Долгая история, расскажу как-нибудь в другой раз. Как там мясо?

– Почти готово, ещё немного и можно приступать.

– А ведь я ни разу не проболел эту дичь. У нас это деликатес. Через раз браконьеры доставляют его в дорогие рестораны.

– О! У нас дрофа частый гость. По вкусу как индейка, только подстрелить её непростая задача! Птица очень пуглива. Держите, – он протянул мне кусочек печени. – Я сделал всё, что вы просили и даже скрутил ниток.

– Это как нельзя кстати, с верёвками у меня полный завал.

– Готово! – Мартин снял добычу с вертела и шустро разрезал на несколько частей.

Не утерпев, я схватил истекающий жиром кусок грудки и впился в неё зубами. Сочное, нежное мясо, в меру прожаренное, фазан и индейка в одном флаконе!

– Не увлекайтесь! От жирной пищи, всякое может случиться.

– Не стоит беспокоиться, у меня желудок лужёный. Случалось, голодал и больше, тем более по дороге я подкреплялся заболонью и бушменским рисом

– Каким рисом?

Он недовольно поморщился и махнул рукой.

– Греховная еда. Яйца термитов, которые готтентоты употребляют заодно с жареной саранчой и личинками жуков.

Умяв добрую часть птицы, мы сидели и пили из скорлупок напиток по вкусу похожий на цикорий, из порошка жаренных семян баобаба.

– Немного горьковат, но бодрит не хуже кофе. Неправда ли?

– Полностью согласен, но ещё больше мне пришлись по вкусу запечённые ростки дум в глине. Вкус не хуже, чем у французской спаржи.

Герр Ярослав, я жду объяснений.

– Сначала я должен прочесть ваши записи, а вы займитесь обустройством места для сна, свой тюфяк я вам не отдам!