Константин Назимов - Война с Альянсом [litres]

Медленно перешли дорогу, движение по которой перекрыл городовой. Не дело это – такие исключения для высокопоставленных особ, тот же пешеходный переход не так далеко. Конечно, два извозчика и один грузовик легко переждут пару минут, но так ведь дойдем до того, что начнем придумывать опознавательные устройства на машины, чтобы все прочие участники дорожного движения расступались и проезд давали. Помню эти мигалки на машинах чинуш, когда для проезда важных деятелей перекрывали трассы и заставляли автомобилистов ждать в пробках. Пожалуй, следует в правила дорожного движения вписать пункт о наказании за такие нарушения, невзирая на чины и должности. Скорее всего, ничего из этого не получится, но хоть попробую…

– Иван Макарович, о чем задумались? – спросила императрица, когда мы вошли на территорию парка.

– Боюсь и слово при вас вымолвить, мысли все улетучились, когда рядом такая женщина, – ответил я.

– Сомнительный комплимент, – усмехнулась Ольга. – Ваня, ты для чего меня на этот спектакль направил?

– Я? Насколько помню – инициатор-то как раз ты. Еще и обиделась, что у меня дела на этот час… – парировал ее слова.

– Двойственное у меня впечатление, – не обратила внимания на мои слова императрица, – вроде и разврат, но в красивой форме, и приличия соблюдены. Видела, как господа на своих спутниц смотрели и, честно говоря, от избытка эмоций могла всего ожидать… Ладно, – она махнула рукой, – про театр поговорим, когда не будет лишних глаз и ушей. Ты из-за чего пришел? Мы договаривались, что сегодня я приеду к крестникам на ужин и там с тобой увидимся. Если не забыл, то и ночевать я запланировала у Катерины. – Она лукаво на меня посмотрела.

– Да, все верно, но… возникли некоторые обстоятельства, – вздохнул я. – Звонил мой главный конструктор, отправившийся с господином Бубновым в Санкт-Петербург для строительства подводной лодки. Там сплошные недопонимания и прочие трудности.

– Подробнее, – попросила императрица.

Пересказал почти дословно, что поведал мне Василий Андреевич. С минуту императрица обдумывала услышанное, а потом поморщилась и сказала:

– Да, такое поведение владельца доков вполне предсказуемо. Не помню, как его фамилия. – Она наморщила лоб.

– Господин Пергин, если не ошибаюсь, – подсказал я.

– Да-да, верно, Пергин Карл Фридрихович, – кивнула Ольга Николаевна, – потомственный кораблестроитель. Его семья обосновалась в Санкт-Петербурге давным-давно, приехав из Германии. Так сказать, обрусевший немец. Рассудительный, дотошный человек и свое слово до сих пор держал…

– И почему же, имея столь хорошую характеристику, он так нагло поступает с моими и вашими людьми? – удивился я.

– В этом следует разобраться, – ответила императрица и поманила кого-то пальцем, а мне сказала: – Сейчас нам министр путей сообщения расскажет, как так получилось.

Гм, а ведь императрица знает больше, чем говорит мне, и затронутая тема для нее болезненна. К нам же вальяжной походкой направился плотный господин во фраке, с бородкой, лет сорока на вид или что-то около того.

– Господа, если не знакомы, то представлю вас, – сказала императрица, когда министр подошел. – Чурков Иван Макарович, официально занимающий должность наместника Урала, но по своим полномочиям ставший Хозяином Сибири.

Вежливо указала Ольга Николаевна на мою персону… Я по достоинству оценил ее реплику и то, что она подчеркнула мой чин и негласный статус.

– Министр путей сообщения Российской империи Вахлов Василий Сергеевич, прошу любить и жаловать, как говорят в таких случаях, – посмотрела на господина во фраке императрица.

Гм, случается, что человек вызывает антипатию с первого взгляда, вот и сейчас – не понравился мне Василий Сергеевич. Да и он как-то не рад тому, что нас познакомили. Тем не менее мы друг другу кивнули и одновременно заявили:

– Очень приятно познакомиться.

– Василий Сергеевич, поясните Ивану Макаровичу ситуацию вокруг доков в Санкт-Петербурге, где мы закладывали строительство двух подводных лодок, – обратилась к министру Ольга Николаевна.

– Ваше императорское величество, так там и говорить не о чем, – беспечно махнул рукой Вахлов. – Прожект всеми ведомствами признан бесперспективным, соглашения разорваны, и казначейство пытается взыскать потраченные средства.

Его слова меня ошарашили! Господин Бубнов не скрывал, что финансирование прекращено, он бегал по кабинетам и выбивал средства, но чтобы после заключения контрактов и начала работ разорвать все договоренности да еще взыскать потраченное – ни в какие ворота не лезет! Ольга Николаевна тоже такими речами своего министра озадачилась.

– Какие-то работы уже делались, материалы закупались, почему же решили потраченное вернуть в казну? Кто такое решение принял? – тихим голосом, в котором проскользнули угрожающие нотки, задала она вопросы министру.

– При согласовании бюджета в Государственной думе выявлен перерасход средств. На нескольких заседаниях большинством голосов принято решение: проекты, признанные провальными и невыполненными, остановить, провести финансовую проверку, по результатам которой принять соответствующие меры, – медленно проговорил министр. – Вашему императорскому величеству об этой инициативе известно. Все эти мероприятия проводятся из-за казнокрадства и растраты имперской казны.

– Да, знаю о таком, – задумчиво ответила Ольга Николаевна. – Но как быть с тем, что заказ на производство одобрялся военным ведомством и лично мной? Под статью о растрате легко подвести все что душе угодно! Даже строительство дорог! Которые в Москве намного хуже, чем в Екатеринбурге! У меня сложилось впечатление, что и автомобилей тут больше, и дорожное движение регулируется. А в столице? Почему так отстали?!

Императрица стала заводиться, накручивать себя, а министр начинает втягивать голову в плечи. Разноса он не ожидал и не оказался к этому готов. Да и как тут что-то сказать в оправдание? Результат не оспоришь, когда он перед глазами.

– Что вы молчите? Сказать нечего?! Ступайте с глаз долой и подумайте, как ситуацию по вверенному вам направлению исправить, – сжала губы императрица. – Жду вас с докладом через три дня. Не с общими и пустыми словами, а с конкретными предложениями. Все, идите, господин Вахлов, и благодарите Ивана Макаровича, что он мой гнев сдержал!

– Все понял, ваше императорское величество. Исправлю все то, за чем недоглядел. Ольга Николаевна, матушка, вы не судите строго, тут же случился мятеж, опять-таки нависла угроза войны… – попятился Василий Сергеевич.

Хм, от важного и уверенного в себе господина не осталось и следа. Сейчас он лебезит и заикается. Императрица его не слушает, нервно рукой дернула, а я готов поспорить, что если министр еще пару слов в свое оправдание скажет, то лишится занимаемого поста.