Константин Назимов - Война с Альянсом [litres]

– В общем и целом характеризуются положительно, – задумчиво ответил Анзор. – Господин Драчевский, разумеется, действует исходя и из своих интересов, но в сильном мздоимстве не замечен, из казны, естественно, приворовывает, но в пределах разумного. Наверное, если сравнивать с другими господами на аналогичных должностях, то никак не больше.

– А если провести параллель с нашим градоначальником, господином Марковым? – задаю вопрос, чтобы точно понимать ситуацию.

– Гм, ну, у Михаила Алексеевича чин заметно ниже и возможностей меньше, особенно в последнее время, – задумчиво ответил мой начальник контрразведки. – Иван Макарович, незапятнанным на таком посту можешь только ты находиться, да и то, не имей ты своих предприятий и заводов – неизвестно как бы дело повернулось. Усадьба требует денег, слугам – оплата, званые обеды и ужины – расходы, содержание детей, супруги и любовниц… – принялся перечислять мой друг, но я его перебил:

– Если про меня говоришь, то напомню, что я не женат и детей не имею, как и любовниц!

– Последние-то у тебя были, пусть не несколько сразу и не на постоянной основе, – парировал Анзор. – Подарки хочешь не хочешь, а делать приходилось.

– Не отвлекаемся от темы, – постучал я пальцем по подлокотнику кресла. – Что конкретно про губернатора тебе рассказали?

– Две любовницы, семья, работает на благо города от зари до зари. Обиженных хватает, но большинство горожан довольны правлением, да и делает он действительно много для города. Долги имеет, но небольшие, и погасить их в состоянии. Любит перекинуться в картишки, однако чувствует меру и на кон никогда ничего особо ценного не ставит, готов спасовать, если в своих картах не уверен, – наморщив лоб, явно кого-то цитируя, сказал Анзор.

– Работать с ним можно? – утвердительно спросил я и поделился собственным мнением: – На первый взгляд, Даниил Васильевич оставил приятное впечатление.

– Соглашусь, – кивнул Анзор. – А насчет работы – время покажет. Владелец доков – фанат морского дела, бывший моряк, волевой, основал все с нуля и ни от кого не зависит. Вредных привычек практически нет, семьянин, в карты не играет, любовниц не имеет. Однако долгов у него много, в это большую лепту внес заказ на подводные лодки, который потом отозвали. Господин Пергин на свой страх и риск закупил огромное количество материалов, приборов, рассчитывая ускорить процесс постройки, а деньги получить от казначейства империи. Не срослось, и в данный момент его легко за горло взять, как ты и предполагал, – достаточно выкупить долги, которые нам обойдутся в семьдесят процентов от номинала. Могу дать отмашку, и начнем переговоры: может, и меньше семидесяти процентов сторгуем.

– Не стоит спешить, – задумчиво ответил я и пояснил: – Карл Фридрихович знает свое дело, а наживаться на том, что он доверился гарантийным письмам, которые почему-то отозвали… – осекся и посмотрел на своего друга: – А еще кто-нибудь к долгам господина Пергина интерес проявляет?

– Думаешь, его специально кто-то под разорение подвел? – понял мою мысль Анзор.

– Очень на то похоже, – встал я с кресла и прошелся по комнате. – Отозвать гарантийные письма и не выплачивать причитающиеся ему за проделанную работу деньги – глупость со стороны казначейства. Какой бы чиновник на такой шаг ни пошел, у него должны иметься на то очень веские причины. Средства господину Пергину в любом случае казна возместила бы, да еще и с процентами, но лишь после разбирательства в судах, когда доки уже станут собственностью кого-то другого.

– Если твое утверждение верно, то этот «кто-то» очень высоко сидит, – резюмировал мой начальник контрразведки. – Заняться этим вопросом?

– Проследи, чтобы векселя не ушли на сторону, – попросил я, потом добавил: – Попробуй поискать того из высокопоставленных чинов, кто проявлял интерес к докам, но сильно не упирайся, это сейчас далеко не главное.

– Тогда я пошел, – пружинисто встал с кресла Анзор, взглянул на свои часы и уточнил: – На званом ужине мне находиться обязательно? Могу не успеть.

– Как сочтешь нужным, – пожал я плечами. – Возьму с собой охранителей и господ Терешкина с Бубновым.

– Насчет последних – не советую, – неожиданно заявил Анзор. – Их не приглашали, они могут оказаться лишними.

– Тогда уйдут, – пожал я плечами. – Знаешь, с одной стороны, мы в гостях, и следует придерживаться соответствующих правил, но так как мы делаем общее дело, то пусть здешние хозяева терпят, если какой-то мой шаг им не понравится.

– Никто не посмеет слова поперек сказать, – хмыкнул мой друг. – Честно говоря, я погорячился: вы, ваше высокопревосходительство, даже с цыганами заявиться на ужин можете.

– Иди уже! – с улыбкой отмахнулся я и подошел к телефонному аппарату. – Озадачу-ка я Ларионова нашими подозрениями. Может, он мне что-нибудь разъяснит.

– Мне подождать?

– Покури, десять минут погоды не сделают, – согласился я.

Связаться с Вениамином Николаевичем оказалось не так-то просто. Мой контрразведчик не дождался начала разговора и решил все же разузнать у местных знакомых, что и как. Наконец-то после примерно сорока минут ожидания со мной связалась барышня-телефонистка и заявила, что господин Ларионов согласен со мной переговорить.

– Соедините, – вежливо попросил я, понимая, что на телефонной станции не знают, что статусом я давно выше ротмистра, пусть и руководящего имперской разведкой и контрразведкой.

– Иван Макарович, что-то случилось? – послышался в телефонной трубке настороженный голос Вениамина Николаевича.

– Доброго дня, – поздоровался я.

– Гм, простите, забегался… конечно, доброго здравия, – чуть виновато ответил ротмистр.

– Ничего страшного не произошло, хотел у вас уточнить один момент относительно гарантийных писем казначейства владельцу доков, – сказал я.

– Честно говоря, что-то краем уха слышал, но не более того.

– Дело в том, что это все дурно пахнет. Отозвать выделенные казначейством средства далеко не каждому чиновнику под силу, тем более когда строительство шло полным ходом и закупались материалы. Поразмыслив, склоняюсь к мысли, что кто-то решил доки к рукам прибрать за бесценок. И, Вениамин Николаевич, вы должны понимать – такие решения принимаются очень влиятельными лицами, – заявил я, а потом поспешил добавить: – Бога ради, не подумайте плохого, никого обвинять не собираюсь, в жизни возможно все, в том числе чрезмерное усердие, плохо сказывающееся на деле.

– С такой точки зрения я не рассматривал сложившуюся ситуацию… – озадаченно ответил Ларионов после того, как выслушал меня и пару мгновений помолчал. – Справки наведу и если виновный отыщется, то дам знать. Хорошо?