Юрий Панов - Меч Кощея Бессмертного

Только после этого, столкнув в реку тот самый кол, что лежал близко от реки в воду, Белава легла на него, как смогла, и поплыла к хутору жрицы Веданы…

5.

Она очнулась от того, что перестала укачиваться водой реки. Открыв глаза, Белава обнаружила, что её кол лежит на узкой песчаной косе, образованной рекой. Это место она знала: всего в версте на север по тропинке среди дремучего леса можно было быстро пройти к хижине жрицы-амазонки Веданы.

Поправив мокрую и сползающую с плеч одежду, с трудом Белава встала и, поклонившись реке со славами благодарности за её спасение, начала подниматься тропинкой по пологому склону дремучего леса. Голова и рука болели, но девушка упорно продолжала идти вверх по тропинке, пока почти на самом верху ей не перегородило путь упавшее дерево.

Неожиданно она услышала грозное и глухое: «Р-р-р!». Подняв голову, Белава увидела рысь, которая открыв свою пасть и показывая большие клыки, предупреждала рычанием, что человек вторгается в её владения.

Однако, дальше начало происходить то, о чём потом ей было стыдно рассказывать даже своему брату: вместо того, чтобы повернуться и уйти, она опёрлась своими руками на ствол упавшего дерева, открыла свой рот и тоже зарычала: – Р-р-р!

Неожиданно рысь прижала свои уши к голове, а голову опустила к лапам. Вместо того, чтобы прыгнуть на оскорбившего её своим неповиновением человека, она вдруг прижалась телом к земле и начала отползать, удивляя этим Белаву, хотевшую всего-то передразнить большую кошку, так как сил уходить назад уже не было.

Тем не мене, рысь, отползя на несколько шагов назад, вдруг приподнялась, повернулась и побежала от Белавы, которая, поправляя сползшуюся одежду с плеч, без сил уселась на перегородившее тропинку дерево.

Сколько вот так сидела на стволе Белава, безразлично уставившись куда-то вдаль, она не знала. Но в какой-то момент ясно услышала приказ. – Вставай и иди к жрице Ведане!

Вздохнув горько и не раздумывая над тем, кто ей приказал и сколько ещё придётся идти, она встала и, подобрав палку, захромала по тропинке…

К полуземлянке жрицы Веданы она добралась, когда в лесу стало совсем темно, и упала прямо перед дверью…

Очнулась она только тогда, когда услышала голос молодой жрицы Веданы, усердно трудившейся над её раной. – Очнулась, голубушка! Молодец… А я уж думала, всё напрасно делаю… Уж очень хотелось узнать, как там наши дела на заставе!

– Нет заставы… Разрушена готами!– из глаз Белавы полились слёзы: она вспомнила всё, что увидела после того, как выбралась из-под трупов – Но погибли не все: жив Беловолод, Ведагор и Буеслав из тех, кого видела сама! А застава сгорела…

– Ну, раз ты жива и другие, значит, не все погибли! – усмехнулась Ведана. – Да и застава жива!

Такой подход Веданы к случившемуся сразу же вернул на место всё, что произошло.

Тем более, что Ведана, бывшая примерно такого же возраста что и Белава, увидев на плече девушки татуировку, следом спросила. – А откуда у тебя татуировка Гепарда?

– Это какого ещё Гепарда? – удивленно спросила Белава, но, увидев палец жрицы, указывающий на её татуировку, добавила. – Это этого, что ли?

– Этого… Этого… – качая головой вперёд-назад, утвердительно произнесла жрица. – Так, откуда у тебя она?

И Белава рассказала честно всё, как это было. И про зеркало, и про рысь, которую встретила по дороге к жрице.

– Так-так… – задумчиво произнесла Ведана. – Значит, всё это не просто так… Значит, ты и у меня оказалась не просто так, а по велению жрицы Амаги…

Она какое-то время смотрела куда-то вдаль, а потом произнесла. – Будем заниматься… Я хотела бы сделать из тебя новую жрицу-амазонку!

И, улыбнувшись Белаве, добавила. – А сейчас – ужинать и отдыхать! К утру отправимся на заставу, найдём твоих братьев и Беловолода, а вы с братом будете у меня жить и учиться, каждый своему делу…

Так судьба Белавы сделала новый поворот…

6.

Утром следующего дня Белава узнала, что женщины и мужчины хутора на лодках собираются плыть к заставе и отправилась с ними заниматься похоронной процессией в соответствии с культом мёртвых.

В соответствии с этим культом, после того как человек умер, к трупу могут прикасаться только особо подготовленные люди и носильщики. Чтобы изгнать злые силы, в комнату или на территорию, где лежал труп, вводили собаку, а затем очищали помещение или место с помощью огня.

Огонь не мог располагаться ближе трех шагов к мертвецу. Носильщики на специальных носилках из железа переносили труп к месту погребения. Это делалось ночью и только в сухую погоду (чтобы не осквернить воду).

В отдалении от заставы поставили дакмы – высокие башни цилиндрической формы, на вершине которых находились три желоба: для мужских трупов, женских и детских. Внутри дакмы концентрическими кругами поднималась лестница. Носильщики поднимали труп на вершину, снимали с него всю одежду и оставляли на какое-то время для воздействия ветров, дождей и солнца.

Вокруг дакм (башен молчания, как их часто называли) кружились стаи коршунов и воронов. Высохшие тела и кости, после того, как были сожжены, прахом впоследствии сваливались в колодец, а сама дакма должна была по прошествии многих лет быть разрушена. Однако в этот раз почему-то Ведана часть праха поместила в керамическую вазу и спрятала её.

Таким образом, от покойника не оставалось и следа. За это время, согласно религиозным правилам зороастрийцев, никакие «чистые» стихии не соприкасались с мертвым телом. Каждую ночь вокруг «башен молчания» бесилась, плясала, пировала и пила огромная свора чертей.

Такое отношение к телу умершего отнюдь не означало, что о его душе не беспокоились родственники и близкие. В его честь шли красивые и торжественные богослужения, которые должны были помочь душе покойника переместиться в рай…

Ярьку привели к Белаве, которой пришлось рассказать ему о смерти матушки и батюшки. Уткнувшись в грудь Белаве, Ярька тихо оплакивал родителей, прощаясь с ними…

В тот же день жрица с Белавой и Ярькой, отправившись на заставу, недосчиталась по трупам на заставе троих мужчин, а Белава – отсутствие зеркала в мешочке…

– Эх, ты, потеряла… – расстроенно произнёс внутренний голос. – Такую вещь и потеряла! И что же ты собираешься делать теперь? Пойдёшь на заставу искать его?

– Конечно, пойду! – решила Белава, но сомнение опять взяло своё. – Вот только найду ли его?

Горько вздохнув, она опустила голову, вдруг ощутив, что зеркало стало чем-то родным ей.

За те три дня, что отпевала и хоронила жрица погибших воинов, Белава не могла найти себе место и готова была сама искать зеркало, если бы не Ярька: потеряв отца и мать, он совсем стал другим… И, чтобы не потерять ещё и брата, она теперь всё время была рядом с ним. Однако, понимая, что для этого одного её присутствия ему мало, придумывала какие-нибудь занятия.