Роман Злотников - Крест и Полумесяц [litres]

Вот мы в лоб и атаковали – лучниками. Пешими лучниками с ростовыми тисовыми луками, чья дальность стрельбы едва ли не вдвое превосходит полет стрелы из лука обычного. Хазары не выдержали и получаса «залпового огня»: их пехота кое-как расступилась, пропуская закованную в броню конницу на белых конях (смотрелась она действительно эффектно!), но к началу ее атаки мои стрелки уже отступили. Вперед выдвинулись аланские алдары, до того держащиеся во второй линии. И вскоре две кавалерийские волны с треском и ревом сошлись лоб в лоб… Нетрудно догадаться, что, имея двукратное превосходство, ясы опрокинули старого врага прямо на ряды хазарской пехоты. Этим можно было и закончить битву – но, не желая более терять ценных всадников, я приказал трубить им отход. В атаку пошли горские пешцы.

К моменту их удара противник кое-как сумел выровнять и сплотить свои ряды (но не везде), однако дух его воинов был крепко подорван. Обстрел же моих лучников и бегство конницы, слепо топтавшей своих же, привели к значительным потерям. А воины кланов, собранные Дургулелем, наоборот, шли в бой с чувством победителей, они превосходили врага числом уже практически в полтора раза, и за их спинами вскоре встали половецкие лучники. Степняки точно разили хазар, пуская стрелы над головами ясов, с каждой секундой все сильнее клоня чашу весов боя в нашу сторону.

И наконец противник дрогнул. Мои воины вклинились в массу его пешцев сразу в четырех местах, медленно разрезая их строй – и именно оттуда побежали первые трусы. Пример малодушных оказался очень заразителен, а большинство сражающихся, осознав, что в узкой горловине долины неминуемо начнется давка при общем отступлении, вскоре также подались назад – успеть спастись самим!

Некоторое время спустя бой закончился – началось избиение бегущих, быстро теряющих мужество воинов. При этом хазарский военачальник, сумев собрать вокруг себя остатки боеспособных всадников, не стал вновь бросать их в сечу, а приказал развернуть лошадей – и покинул долину. Но при этом отступающая кавалерия словно пробка закупорила собой проход, благодаря чему началось настоящее избиение запаниковавших пешцев. Большинство их погибло в давке, иные нашли смерть от половецких стрел и горских клинков…

Уммах встретил нас на границе подконтрольных ему территорий с двухтысячным отрядом – в общем-то всеми воинами, которых ему удалось собрать. Впрочем, всерьез драться новый царь Сарира не настраивался, поскольку знал, что большую часть моего войска составляют его исконные союзники-ясы. Договорившись о взаимопомощи и заодно заключив союз – Уммах обещал организовать снабжение и выдать одну из дочерей за Володаря, среднего сына Ростислава, – мы двинулись к «железным вратам». А сарирцы, сохранившие верность государю, отправились на запад, зачищать свою землю от укрывшихся в горах хазарских отрядов.

Мусульман на юге мы сбили с ходу, истребив несколько небольших групп и без боя заняв Гумик – местные жители сами открыли нам ворота. Сторонники же ширваншаха устремились к Дербенту, где недавние враги, но при этом и единоверцы, решили забыть старую вражду и сплотиться против христианского войска. Стремясь перехватить хотя бы часть их, я бросил вслед половецкие отряды – но, увы, без контроля они больше грабили, чем бились с вооруженными отрядами. Пришлось мне куманов отзывать, а пару десятков особо наглых или тупых мародеров, пойманных с поличным, обезглавить на глазах у войска.

В конце концов, редкие казни за конкретные проступки только поднимают воинский дух!

Победный марш через Сарир здорово завел людей, но я не разделял их восторга, ибо знал, что у стен Дербента мы завязнем надолго. Так и получилось. Албанские ворота на деле оказались настоящей твердыней, которую пытаться взять с наскока – это лишь щедро умыться собственной кровью.

Впрочем, я не спешил: благодарный Уммах сдержал слово, организовав поставку провизии и дерева по моему заказу. Он даже прислал сборный отряд пешцев и лучников – видимо, как раз с целью обозначить свое присутствие. О возможности возвести на престол своего ставленника-эмира новый царь Сарира даже не заикнулся… Мои же люди принялись рубить ладьи – и к концу первой недели осады в нашем распоряжении было двадцать небольших судов. А к концу второй недели подходы к крепости и с севера, и с юга перекрыли сильные осадные лагеря, защищенные частоколом и неглубокими рвами – попробуй выдолби глубокие в каменистой почве! Всю половецкую конницу я также переправил на ту сторону – и она изгоном обрушилась на беззащитный эмират, чье войско к этому времени собралось в Дербенте. Главной задачей всадников была добыча провизии и глубинная разведка на случай прихода с юга сильного вражеского отряда. Смешанный же отряд сарирцев и ясов в тысячу клинков я отправил на запад, в горы – также вести разведку, добывать пропитание и заодно упредить на случай, если противник сумеет как-то сманеврировать силами со стороны Даг-бары. Остальные принялись собирать тараны, катапульты, осадные башни и громоздкие лестницы под чутким присмотром греческих инженеров.

Честно сказать – высота и мощь огромных каменных стен, построенных когда-то персами, пугают. Чтобы пробить их, необходимы мощные трибушеты или подкоп – первых у нас нет (вообще, ромеи владеют технологией их постройки, но именно мои греческие мастера с ней незнакомы), а второе неосуществимо из-за особенностей местного грунта. Но по сути, даже чисто гипотетически, мы смогли бы сделать пролом только в городской стене, тянущейся от гор к морю. Однако даже пробившись за нее, мы займем лишь жилые кварталы, в то время как возвышающуюся над местностью цитадель придется повторно осаждать. Причем из-за высоты холма ее стены неуязвимы ни для тех же трибушетов – чтобы их снаряды развалили каменную кладку, необходимо бить по ней под прямым углом, а не снизу вверх, ни для подкопа – внутри там наверняка уже горные породы, их только бурить. Единственным преимуществом при штурме со стороны города станет доступ к воротам, обращенным к морю.

Пораскинув мозгами, я решил, что штурмовать Дербент буду комбинированно и главный удар нанесу именно по цитадели. Судя по развевающимся над ней синим стягам с белыми орлами, там встали сельджуки – со слов захваченного в предместьях языка, их около полутора тысяч. Сам же город защищают до трех с половиной тысяч боеспособных и достаточно хорошо вооруженных мужчин. Изрядное число защитников, до пяти тысяч! И все же я решился на штурм, готовясь к нему в течение еще десяти дней. Но я сделал все возможное для обеспечения его успеха, желая до минимума сократить потери, продумал тактику действий – теперь все будет зависеть только от мужества воинов.