Андрей Шопперт - Колхозное строительство 4 [СИ]

— Повесьте, пожалуйста, куртку.

— Не повешу: у вас нет петельки.

— Ну, хотя бы за капюшон!

— Не повешу: у вас нет петельки!

— Ну, сейчас же спектакль начнётся!

— Не начнётся: вон сидят актёры, и все пришивают петельки.

Домой опоздал. Нельзя было опаздывать — гости. И, тем не менее, умудрился. На этот раз было совещание с очередной мифической подотраслью сельского хозяйства: были представлены лучшие возделыватели герани. Пётр и шелководов, и этих цветководов собирал с целью сломать сложившийся уклад земледелия на юге страны. Все производили хлопок — в Средней Азии даже клумбы в городах уже им засажены. Почва истощена монокультурой. Туда вбухивается море удобрений и пестицидов, строятся плотины, разбираются по арыкам Амударья и Сырдарья. Они уже почти не несут воду в Аральское море, а то, что впадает, отравлено. И что делать? В его истории либо не нашли, либо и не хотели искать выхода.

Герань даёт гераниевое масло. Очень дорогой продукт. С руками оторвут капиталисты, и с удовольствием поменяют на золото, а золото — с не меньшим удовольствием на качественный, самый первосортный хлопок, с самыми длинными волокнами. Вот, может, можно часть площадей засадить геранью?

Разбирался. Слушал товарищей, складывал цифры. Делил и умножал. Получалось следующее. Сейчас производится в стране порядка 45–50 тонн гераниевого масла в год, причём половина — в Армении, остальное — почти полностью в Таджикистане, и совсем немного — в Грузии. Армению с Грузией Пётр решил оставить в покое, а вот Таджикистаном стоило заняться. Всё это масло до последней капли остаётся в стране. Что, если вырастить побольше и торгануть?

Традиционным методом извлечения эфирного масла из герани является перегонка с водяным паром. Этой переработке подвергается свежескошенная надземная часть растения. В зависимости от сроков уборки и влажности сырья выход эфирного масла колеблется от 0,1 до 0,2 %, так что для получения одного килограмма масла приходится перерабатывать 500-1000 кило растений. С гектара можно собрать около сорока тонн. Считаем и получаем от 40 до 80 кило масла с гектара.

Цена на масло на мировых рынках колеблется вокруг 50 долларов за килограмм. Если перемножить и эти циферки, то имеем около 3000 долларов с гектара.

И последние цифры. Урожайность хлопка в СССР — в среднем 20 центнеров с гектара, то есть 2 тонны. Цена на мировом рынке хлопка — 400 долларов за тонну. За очень хороший хлопок. Получается, что геранью торговать в три раза выгоднее. А ещё есть кориандровое масло, а также мятное. Подумаем и насчёт них.

Есть нюансик — зимой хранить черенки герани нужно в теплицах, даже в Таджикистане. И нужно построить заводики по отпариванию герани и перегонке масла. С кориандром и мятой чуть проще. Кориандр просто сеять каждый год, а мяту — вообще один раз посеять, потом хрен избавишься.

Что ж. Будем строить теплицы, да купим парочку таких установок во Франции — уж там-то на маслах пуд соли съели. Одна лаванда чего стоит.

Опоздал на званый вечер, как раз с французами. Киношники в гости пожаловали. Закончили они съёмки эпизодов в «Рогоносце», где нужен снег и избы покосившиеся — и вот перед отчаливанием решили зайти на огонёк к Петье. Те-то сначала хотели в ресторан, но дрюк Марсель сгоношил посмотреть, как живут обычные комми.

Разве мог Пётр в той жизни представить, что к нему гости на рюмочку чаю забредут такие люди? И ладно забредут, а ещё и будут смирно сидеть, дожидаясь запоздавшего хозяина!

Опоздал не сильно, минут на десять — гостей пока жена Лия и две дочери развлекали. Самое интересное, что появление хозяина прошло незамеченным. Мужчины осматривали устройство смесителя для кухни и систему фильтров для холодной воды. Зашёл на кухню на голоса, а там — картина маслом. Стоят на коленях Жан Маре и Ален Делон и суют головы в небольшую дверку под раковиной, только две задницы видны. Эх, фотоаппарат не заряжен и не под рукой. Снял бы кадр, о котором мечтают все женщины в СССР. Две элитные задницы сразу.

Рядом на корточках Бельмондо, но голову никуда не сунул, с вожделением ждёт очереди. Приобщиться хочет к допущенным до «чуда очистки воды». И возвышаются над коленопреклонёнными перед советской сантехникой барон Марсель Бик и режиссёр Жан Жиро. Блин, ну как не хватает иногда рояля в кустах. Был бы сейчас смартфон с хорошей камерой! Нету. Всё, и момент упущен. Поднялись звёзды французского кинематографа с колен. «Морды красные — во». Ну, может, и не «во», но красные. Смутились. Барон ржёт и чего-то им на чистом французском говорит, указывая на Петра. Теперь все ржут. Это над министром сельского хозяйства СССР?

— Петья, привет, Жан говориль, что русскую воду пить нельзья. Она грьязная. Я показаль. Теперь он говорить, что французскую воду пить нельзя.

— А над чем смеялись?

— Жан говориль, что пока хозяин нет, нужна тут всё открутить и в карманьи распихать. Я им сказаль, что хозяин пришёль и надо выворачивать кармань, — опять ржёт.

Весёлый народ французы. А чего им не смеяться? Вон даже ракеты с атомными боеголовками теперь не на Париж нацелены, а на Брюссель. В Брюсселе паника, демонстрации, чуть короля не свергли. Но об этом позже.

Решили идти искать дам. Тихо, никто песен не поёт. Нашли. Ну, кто бы сомневался! Дамы в спальне. Тренируются. Э, двусмысленно. Раздвигают. Тьфу! Ещё хуже. Раскладывают? Друг друга? Да чего ж всё на пошлости-то тянет?! Но как описать процесс, когда Мишель Мерсье и Брижит Анн-Мари Бардо раздвигают и раскладывают шкафы-парты-кровати девочек и визжат, когда у них получается?

Брижит в «Рогоносце» играет эльфийку. И чего удумала, чертовка — припёрлась в гости в гриме! Нарисованы на диве раскосые глаза и приклеены длинные уши. Три розы в волосы вплетены. Увидишь где в городе, да и поскачешь в психушку.

Солидно за всем этим действом наблюдает Маша-Вика. Таких звёзд ещё не было у них в гостях, только вопрос: «а кто здесь звезда»? Зато Тишковы хлопочут вокруг актрис и советы дают на французском. Типа: абажур, абориген, абсент, авантюра, автограф, актриса. Вот, точно — автограф актриса.

Да половина русских слов, оказывается к нам с берегов Сены и Луары переехала. Переплыла. Ещё половина — из немецких сумрачных лесов в наши степи, и половина — с Туманного Альбиона. А был ли мальчик? Был, конечно. Вот есть же, к примеру, слово «хрен». Хотя как-то слышал, что существует голландский глагол «schrijnen», который обозначает «жечь, вызывать сильный зуд, царапать». Не иначе, хрен вместе со словом завёз из Голландии царь Питер. Ну да хрен с ним.

— Мусью, мадемуазель, пойдёмте к столу, — проходил через залу — видел, что стол накрыт, и сидит сбоку бедной родственницей Филипповна. Скучает.