Андрей Шопперт - Колхозное строительство 2 [СИ]

— Дмитрий, когда у вас сессия заканчивается?

— Числа десятого июня. А что? — встретились в холе гостиницы Россия и оттуда проследовали в ресторан. Пётр, не скупясь, заказал все три перемены. Плюс пирожное. Сам был студентом. Себя тоже не обидел, чёрт его знает, когда удастся поесть в следующий раз.

— И куда нацелился на каникулы? — а антрекоты вполне себе ничего.

— Домой к родителям. Они у меня в колхозе работают. Яков разводят.

— А мне сказали, что ты из Улан Удэ.

— Так и есть. Переехал на время учёбы в город к родственникам. У нас ведь в селе только восьмилетка.

— Понятно. И что, яки в ваших местах хорошо себя чувствуют? Не холодно им зимой? — Пётр ведь хотел небольшой зоопарк в Краснотурьинске организовать, почему бы не начать с яков.

— Наоборот, они жары не любят, а мороз любой переносят.

— И много у вас в колхозе яков?

— Несколько сотен.

— А можно будет купить десяток. Молодых.

— Можно, наверное. Это с председателем нужно говорить, — паренёк принялся за пирожное.

— Смотри, Дмитрий. Я хочу в Краснотурьинске создать небольшой зоопарк. Купить яков, овцебыков, северных оленей, диких лошадей. Нужно будет найти человека, который умеет обращаться с этими животными. А ещё я хочу у нас в городе создать элитный Дом Моделей. Что если ты с родителями и переедешь в Краснотурьинск. Институт закончишь заочно. В армию тебя не заберут. Будешь жить вместе со всей семьёй.

— Ну, не знаю. Подумать надо. А почему именно я?

— Потому, что ты будешь главным модельером, а выпускать будем модную одежду под брендом "Дима Габанов" в СССР и "Дольче Габана" в остальном мире.

— В остальном мире? — даже компотом подавился.

— Поверь. Будешь занимать первые места на всех международных конкурсах.

— Шутите.

— Да некогда шутить. Дел невпроворот. Вот тебе мой телефон в Краснотурьинске. Сессию сдашь, позвони. Да, если хочешь, то можно организовать звонок ректору вашего института, чтобы тебе сессию разрешили сдать досрочно. Нужно?

— Ректора зовут Будников Владимир Иванович. Было бы неплохо.

— Ну, тогда готовься к экзаменам. Всё, извини больше времени нет, побежал. Как разделаешься с гранитом науки, позвони.

Мужчины — женитесь, женщины — мужайтесь.

"Т.И. Губина — главный редактор", — гласила жёлтая табличка на кабинете. С чёрными буквами. Ага. Это окраска пчёл. Креативно. Пётр прождал перед этой табличкой больше часа. Сто раз бы ушёл, но "НАДО". Вот и ждал. Наконец, был допущен в святая святых. Таисия Ивановна была женщина строгая, очкастая, деловая и срашненькая. Если бы не женская кофта, то старичок обычный. Особенно портил образ главного редактора нос. Большой — даже не картофелиной, а огурцом. Да и ладно бы, не семью же со старушкой заводить. Своя есть. Только кроме не привлекательной внешности Таисия Ивановна имела и характер под стать. Когда узнала, что Петру нужны рецепты снадобий из мёда и других продуктов пчеловодства, то крякнула и чуть не в крик.

— Мы научный журнал, а вы лезете со всякой ерундой. Возьмите стакан чая, добавьте две ложки мёда, вот и всё лекарство.

— А вы знаете, что мёд при ста градусах становится бесполезен и даже ядовит. При сильном нагревании в продукте начинает вырабатываться вещество под названием оксиметилфурфурол. Это канцероген, что пагубно воздействует на желудок и кишечник человека. Мёд можно принимать с чаем только в прикуску, — и гордо откинулся на стуле. Название ещё в той жизни увидел и запомнил, чтобы блеснуть красивым словом в какой компании.

Пётр думал, что хоть после этого женщина проявит интерес и чего интересного посоветует. Дудки. Эффект получился обратным.

— Больше ничем не могу вам помочь товарищ Тишков, — и демонстративно уткнулась в явно иностранный журнал. Красивые картинки, белоснежная бумага. Умеют ведь.

— До свидания, — только головой мотнула.

Вот и поговорили. Плюнуть и уйти. Ну, нет. Она ведь не одна в журнале работает. Вышел, прошёлся по коридору до двери с жёлтой же табличкой "Редколегия". Толкнул без стука. Четыре стола по углам. Три человека. О чём-то громко спорят. Увидели, закрыли рты и один товарищ, явно не русский, поинтересовался.

— Вам кого, уважаемый товарищ?

— Мне бы знатока народный рецептов из мёда и других продуктов пчеловодства.

— В смысле — пончики с плюшками, — прыснула дамочка за спиной.

— В смысле — лекарства, — надо стерпеть.

— Может, представитесь? — это снова кавказец.

— Конечно. Тишков Пётр Миронович. Я — Первый секретарь горкома КПСС. Ещё вы, наверное, слышали мои песни: "Миллион алых роз", "На недельку до второго я уеду в Комарово".

— Как же, как же. Наслышаны. Значит, рецептами снадобий интересуетесь. Разрешите отрекомендоваться и мне. Аветисян Гурген Арташесович — доктор биологических наук, профессор, заведующий кафедрой пчеловодства МСХА имени Тимирязева. А позвольте полюбопытствовать от каких именно болезней вы собираетесь мёдом лечиться, — а очки заблестели, неужели наткнулся на нужного человека.

— Туберкулёза.

— Интересненнько. Интересненнько. Сами что-то знаете или вы неофит.

— Слышал про маточное молоко, пыльцу и экстракт личинки пчелиной моли.

— Пчелиной Огнёвки. Интересненнько. А ну выкладывайте, — и за ручку схватился, принялся колпачок откручивать. Ну, надо же — "Паркер". Хотя профессор же. Наверное, и за границами нашей великой Родины бывает. Симпозиумы всякие.

— Так я, Гурген Арташесович, за знаниями приехал в такую даль, а не знаниями делиться.

Товарищ сник, но не на долго.

— Человек, который знает о лечебных свойствах личинок Пчелиной Огнёвки, не может быть неофитом. Читали статьи основоположника микробиологии господина Мечникова?

Не читал. Так, интернет как-то просматривал, попалась реклама этого самого экстракта. Там ещё слово запомнилось — цераза. Фермент, который растворяет оболочку палочки Коха. Запомнилось потому, что похоже на слово "зараза". Хотел даже четверостишье написать, хорошо ведь рифмуется, но так и не собрался. А вот слово запомнил. Это сейчас и выложил.

— Интересненнько! — Паркер летал по листку, — Знаете что, Пётр Миронович, а поехали сейчас ко мне на кафедру. Вы своими рецептами поделитесь, а я вам свои дам почитать. Взаимообогатимся. У меня под окнами машина, да тут и не очень далеко. Или спешите куда?

— Конечно, спешу, но рецепты важней. Поехали.

Готовились. Не хотелось заметать следы таким радикальным способом, как пожар. Одного раза хватит, счастье, что соседи не пострадали. Купили в магазине новые шерстяные перчатки. Синие. Красивые. Даже жалко будет выбрасывать. Ещё на три часа дня заказали к подъезду грузовое такси. Никто в квартире дамочки не бывал, но, по словам Петуша, то бишь — Макаревича, должны быть ценные картины. Картины вещь громоздкая, в руках много не унесёшь. Хорошо им тут в столице, в таксопарках есть не только простые Волги, но и ГАЗ-53 — грузовое такси. Вот этот грузовичок и заказали. Переезжаем, мол, на дачу в деревню Лыткарино. Сказали почти чистую правду. Пётр Миронович снял дачу на лето с последующим выкупом. Правда, в Переделкино. Снял у детей писателя Кнорре. Не того, что написал сценарий к фильму "Родная кровь". У детей его брата Георгия Фёдоровича. Сыновья тоже не из простых. Учёные. Есть свои дачи. Вот и решили пока сдать отцовскую, а осенью продать. Цена запредельна. Двенадцать тысяч рублей. Но! Во-первых, такие деньги есть, а во-вторых, дача под Москвой всегда может пригодиться. У простого человека при покупке возникли бы проблемы. Там ведь есть "Товарищество" и оно может слесарю "Тимофеичу" и не разрешить продать в Переделкино дачу, но Пётр Миронович член Союза Писателей, да и министр культуры к нему не ровно дышит. Разрешат покупку. Вот туда всё экспроприированное у гражданки Фаины Львовны Рукшиной-Дейч и перевезём. Потом закажем контейнер до Карпинска. Да, вот это и называется: "делить шкуру неубитого медведя".