Александр Афанасьев - Золото партии

– Это пистолет. Стоит нажать на спуск, и вы никогда не встанете на ноги. Хотите, чтобы я это сделала?

Это была женщина. Доктор мгновенно вспотел – она говорила на арабском, но чужом, нездешнем арабском, и от того ему показалось что с ним говорит джинн

– Хотите или нет, доктор?

– Нет… нет!

– А еще у меня есть гранаты. Под вами находится супермаркет. Хотите, я брошу туда гранату, доктор?

– Нет… не делайте этого.

– Тогда возвращайтесь в кабинет, доктор. Нам нужно кое-что взять…

В кабинете – доктор сумел разглядеть незнакомку… даже мешковатая одежда, скорее характерная для выходцев из провинции – не могла скрыть, что она очень хороша собой. На ней были очки на поллица. Волосы убраны под косынку – но никаб она не стала надевать. В Алжире никаб носили далеко не все, а те, кто носил – привлекали внимание полиции.

– У вас есть хирургический набор, доктор?

– Есть… малый.

– Берите его. Еще берите обезболивающие… антибиотики… все что есть.

– Но… зачем.

– Одному человеку нужна помощь. Я хорошо заплачу

Доктор понял – его вызывают к раненому террористу.

– Пощадите – взмолился он – у меня семеро детей, мне не нужны неприятности. Если служба безопасности узнает, что я вам помог, меня схватят, и будут пытать!

Про семью он сказал напрасно, незнакомка обвела взглядом кабинет, и остановилась на семейном фото на стене.

– Ваша семья, доктор? Это хорошо, что у вас много детей. Аллах доволен вами…

Доктор с ужасом смотрел, как она достает фотографию из рамки. У нее на руках были перчатки с обрезанными пальцами – но не всеми, а только одним.

Указательным. Который нужен чтобы стрелять.

– Что встали? Берите все что нужно, доктор! И побыстрее.

Доктор засуетился…

– Не сюда!

Они вышли на улицу – было темно, Кромешная тьма. Она подтолкнула доктора стволом

– Вон к тому. Черный Фольксваген. Садитесь сразу назад. Дверь открыта.

Доктор с опаской потянул на себя ручку двери.

– Не тяните, доктор. Садитесь…

Первым делом – доктор, садясь в чужую машину, почувствовал тонкий, но хорошо знакомый по армии запах пороха – только недавно в машине стреляли. Потом его глаза наткнулись на лежащую у борта машины винтовку. И человека – на полу.

– У вас есть мечта, доктор? – вдруг сказала эта женщина

…

– Наверное, есть. Переехать в нормальную страну. Где нет террористов. Диктаторов. Где людям не отрезают голову за то, что они верят не так как надо. Где никого не бросают в тюрьмы. Где можно пить кофе по утрам, никого не боясь. Отдать детей в нормальные университеты и знать, что у них есть будущее. Купить им гражданство, недвижимость…

…

– Если вы спасете этого человека, доктор – ваша мечта станет реальностью. Даже если у вас семеро детей – они будут жить в хороших странах все…

Два часа спустя – доктор стянул одноразовые перчатки и бросил их в кувез. Вытер лоб салфеткой.

– Я сделал все что мог – сказал он – для большего обращайтесь к Аллаху

– Он будет жить?

– Да. Если не занес инфекцию в рану. Вода залива… скверная штука, знаете ли…

Доктор прищурившись, посмотрел на Морену

– Кто вы? Вы ведь не террористы, верно? Ни он, ни вы…

– В какой университет вы хотите послать своих детей, доктор? Выбирайте.

– Чикаго. Да… Чикаго.

– Почему Чикаго, доктор? Королевский колледж в Лондоне ничуть не хуже. Даже лучше.

– Вы что, не понимаете? В Лондоне полно исламистов. Ты идешь в мечеть, а на пороге к тебе подходят, говорят про страдания мусульман, предлагают бесплатный хадж… и вот ты теряешь сына. Спасибо, нет. Я хочу, чтобы мои дети учились как можно дальше от этого…

Лето 2024 года

Лотарингия, департамент Вогезы

Франко-германская граница

Вогезы – горный департамент на самой границе Франции, часть некогда могущественного пограничного княжества Лотарингия, поглощенного Францией, через эти места проходит деление романских и германских языков. Долгое время – этот департамент был предметом споров, здесь так же французская революционная армия вела ожесточенные бои с силами контрреволюции. Но все это давно в прошлом, сейчас это французская Швейцария и границу можно пересечь пешком. Или на велосипеде.

Места эти – чем-то напоминаю Англию. Такие же холмы – только покрытые лесом, а не вереском. Замки на высоких утесах. Крестьянские избы и многочисленные стада. Здесь живут так же как жили деды и изменений не любят.

В тот день – около дома главы коммуны – это был огромный, крытый тесом дом на три этажа, чем то напоминающий техасские ранчо – остановился автомобиль БМВ Х7 с немецкими номерами. Его водитель – мужчина лет пятидесяти, хорошо, консервативно одетый, вылез из машины, достал карту, долго смотрел на нее, пытаясь что-то понять, потом беспомощно огляделся по сторонам.

Хозяин дома – решил помочь

– Что-то ищете тут, месье?

– Да. Вы говорите по-английски

Ну, конечно. Немец и француз вынуждены общаться на английском. Черт бы побрал всех этих англичашек

– Я говорю по-немецки.

– О, как удачно. Мы сами из Штутгарта и ищем дорогу… кажется на Страсбург.

– Далеко же вас занесло… сейчас. Смотрите…

Небольшой внедорожник Рено остановился на подъездной дорожке к дому, из него вышла женщина с ребенком. Девочка. Совсем кроха

– Кто это? – окликнула она мужа

– Немецкие туристы. Заблудились

– Хорошо… через полчаса все будет готово

– Это ваша супруга?

– Да, герр…

– Мюллер. А вон там в машине моя дочь.

– Моя совсем кроха. С детским садом у нас опять проблема, супруге приходится брать ее с собой на работу… она врач.

– Ну, значит, и ваша дочь будет врачом.

– Упаси Бог. Кем угодно, только не врачом. Так вот, смотрите, как вам надо ехать чтобы выбраться на дорогу.

Не доезжая четыреста двадцатой департаментской дороги – БМВ остановился. Поросший соснами холм – угрожающе нависал над дорогой. Пели цикады.

– Почему ты не вышла?

…

– Сейчас они нас запомнили – сказал мужчина – но через полгода можно попробовать

– Нет – сказала Морена

– Но почему?

– Ты что, не видишь?

…

– Она счастлива. И они счастливы

…

– Пусть так будет и впредь…

А в Санкт-Петербурге – была осень. Типично балтийская осень – стылая, соленая, просушенная постоянными ветрами…

Сейчас на побережье не так то много мест, где можно просто погулять. Везде стройка… строятся порты, строятся дороги и мосты, сейчас вон заговорили о строительстве второго центра Петербурга вдоль моря – ватерфронт как сейчас говорят, северный Нью-Йорк. То-то попилят на этом на всем.

Но без него уже.

Он прекрасно понимал, что – выпал из обоймы. Понимал и то, что стало тому причиной. Точнее – кто. Нет, его не арестовали и даже пока не уволили. Но люди стали обходить его стороной. Замолк телефон.