Александр Афанасьев - Золото партии

– Шарль, найдется комната?

– Для друга всегда. Только боюсь, кровати там нет

– Нам не нужна кровать. Нам нужен стол.

* * *

Стол был.

Солидный, времен Директории. Настоящий стол, таких сейчас уже не делают.

Они сидели друг напротив друга. Изучали друг друга ощупывающими взглядами, не зная как начать.

– Я не думал, что тебя увижу, – сказал, наконец, профессор

– Все бывает.

Профессор достал пачку «Житан».

– Не возражаешь?

Морена пожала плечами.

– Ты хорошо пошла. По-настоящему хорошо.

…

– Но я и не ждал другого. У тебя…

Профессор пощелкал пальцами, подбирая нужное слово.

– Неленивый ум… неленивый ум, да. Большинство из студентов просто отбывают свой номер… для них ничего не важно, не интересно. Бывает, отвечает он, а тебе хочется сказать – не мучайся, иди и займись тем, что тебе нужно по-настоящему. Но ты не такая, верно?

– Спасибо.

– Не за что. Я говорю, так как есть. Ты – одно из моих лучших творений. Возможно, самое лучшее. Мало кто смог бы так вжиться в роль всего лишь после полугода изучения экономики.

Алиса вдруг подумала, что она постоянно была чьим то творением. Сначала один урод по имени Сёма, бывший мент, использовал ее, как наводчицу, заставляя снимать богатых клиентов в одесских клубах, чтобы потом грабить их. Потом Жорж – Георгий, внук белогвардейского офицера и бывший профессиональный убийца ЦРУ США – научил ее выживать и убивать на городских улицах. Когда же ей удастся стать самой собой?

Наверное, никогда.

– Рассказывай, – просто сказал профессор.

* * *

Когда Морена рассказала ему все – она утаила только название и местоположение банка, сказав что он в Цюрихе, и утаила названия корпораций, и понятное дело, утаила что на одной из них записано активов на восемь с половиной миллиардов долларов США – профессор задумался. Потом щелкнул пальцами.

– А знаешь… мне это кое-что напоминает…

– Что именно, профессор?

– Ты знаешь, что такое Московский народный банк, Евробанк?

– Русские банки…

– Вот именно. Но есть еще банки. Тоже русские – только не такие заметные. Понимаешь, о чем я?

– Мафия?

Профессор раздосадовано покачал головой.

– Я перехвалил тебя. Хотя… ты еще слишком мала, чтобы помнить об этом…

…

– В начале 80-х годов прошлого века – американцы ввели санкции против русских. Примерно, как сейчас, только никаких русских не было – а был Советский Союз – СССР. Но они все равно были русские. Как и тогда – Европа не была согласна с тем, что происходит. Регулирующие органы смотрели на все сквозь пальцы. У нас – к власти пришла коммунистическая партия во главе с Миттераном. Он, конечно, тот еще был коммунист…

…

– Так вот, американцы создали координационный офис для предотвращения попадания в СССР образов высоких технологий… оборудования… это называлось КОКОМ. Координационный комитет.

…

– Что произошло потом?

– Европейцы стали зарабатывать на санкциях.

– Умница. Санкции – это всего лишь способ поднять цену на тот или иной товар. Финляндия, в которой ничего не было кроме лесов – вложила полученные от русских деньги в высокие технологии и теперь там средняя зарплата выше, чем во Франции, раза в полтора.

…

– Для того чтобы обходить санкции – мы и русские открывали кучу фирм… трастов… всего такого. Против американцев.

– Вы думаете, это…?

– По времени совпадает. Знаешь, немало людей заработали тогда на этом целые состояния. В Париже целые кварталы принадлежали советской и французской компартии.

– А что было потом?

– Потом пришел Горбачев, и началось разоружение.

Морена улыбнулась

– Но фирмы использовать не перестали?

– Не перестали. Только теперь через них утекало на запад русское богатство. «Золото партии» – слышала когда-нибудь?

Морена покачала головой

– Когда демократы пришли к власти в России, у них на всю страну было сорок миллионов долларов США.

Морена удивленно присвистнула

– У России? У них сейчас пятьсот миллиардов!

– Да, у России. Деньги куда-то делись. Их искали, а потом почему то перестали искать. Или… тебе не надоело?

…

– Вот и отлично. В конце 80-х русские проводили программу теневой конвертации советской валюты, рубля. Залогом конвертируемости должен был быть депозит в нескольких швейцарских банках.

…

– Двести миллиардов рублей. Это при том, что тогдашний курс даже здесь не превышал двух советских рублей за доллар. Посчитаешь?

– Сто миллиардов долларов.

– И это еще тех долларов. Сейчас это как минимум двести. А есть еще слух, что в программе участвовала и вторая страна.

– Германия?

– Нет, им было не до того. Япония. Это еще одна загадка конца восьмидесятых. Почему страна, прущая вперед как локомотив и уверенно обгоняющая США – вдруг стала экономическим хромцом и погрузилась на двадцать лет в депрессию.

– Это просто – сказала Алиса – они финансировали развитие промышленности за счет банков, не считаясь с рисками. Это долго играло на их стороне, но в какой-то момент их банки оказались живыми мертвецами с пассивами, которые переоценены во много раз…

– А еще Китай подоспел – подхватил профессор – который перехватил у Японии роль мастерской мира. Мол, мы можем делать всё, и по цене намного ниже, чем Япония и США. Так ведь?

– Ну… примерно.

– А теперь послушай. Конец 80-х. Япония наводнила рынки дешевыми и качественными товарами. Японские автомобили, японская электроника завоевали весь мир, и в первую очередь США. Они не знают, куда вкладывать деньги, небоскребы в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе скупаются пачками. Китайского экономического чуда нет и в помине. Лондонский Сити только начинает свой разбег. На месте Дубая – пустыня и несколько уже построенных зданий. Представила?

Алиса кивнула

– Но Япония понимает, что в какой-то момент она уперлась в стену. И чтобы бежать дальше, чтобы обеспечить еще десятилетие или два экономического роста и окончательно обогнать США. Подумай, что им для этого было надо?

– Рынок! – догадалась она

– Именно. Свободные рынки. Такие как рынки СССР и стран Восточного блока. Там где проживает полмиллиарда потребителей – это в полтора раза больше чем в США – и где ничего нет. Ни машин. Ни электроники. Ни нормальной одежды. Там все в дефиците. Единственная проблема – конвертируемость валюты СССР и проблема Курильских островов.

…

– Горбачев должен был передать острова. В обмен японцы должны были обеспечить конвертируемость советского рубля к йене, для этого японские банки депонировали у себя еще больший объем советских рублей – до полутриллиона. Возможно, еще больше. Не забывай, японцы нацеливались на почти незанятый рынок с полумиллиардом потребителей, они могли играть по высоким ставкам.