Александр Афанасьев - Золото партии

В их родном Киеве тоже было неспокойно. Бузили бандеровцы, все чаще они собирались на митинги. Требовали отделения. Кое-кто уже писал рапорты и переводился в Россию. На Острове – было неспокойно… как и везде. Проукраинские – группировались вокруг Горошко 63 63 Горошко Я. П. – подполковник, герой Советского союза, на тот момент – командир 8-ой бригады ГРУ в Изяславе. Создатель первого полка СПн Украины, расквартированного в Киеве. Погиб при подозрительных обстоятельствах 08 июня 1994 года, по предположению – отказался выполнять преступный приказ президента Кравчука. . Просоюзным или просто тем, кто не забыл, что присяга дается один раз в жизни – группироваться было не возле кого.

Он тоже написал рапорт. Его вызвали в Москву. В ЦК партии. Говорили о том, какое высокое доверие они ему оказывают. Перевели в специальный отряд, который подчинялся не министру обороны – а непосредственно партии, ее высшим органам. Хорошо было то, что вторым человеком в партии был их человек, с Украины – Ивашко 64 64 Владимир Ивашко, первый и последний заместитель Генерального секретаря ЦК КПСС, он же последний Генеральный секретарь ЦК КПСС (с августа по ноябрь 1991 года, Горбачев обязанности сложил). Фигура противоречивая и явно трагическая – упустил власть в родной Украине, переехал на повышение в Москву, имел все основания видеть себя новым Генсеком после отставки Горбачева. Но не только не вышло – но он не смог предотвратить ни путч, ни потом собрать Пленум ЦК, ни даже уговорить своего бывшего подчиненного Кравчука подписать новый Союзный договор. Умер всего в 62 года, похоронен в Харькове. , бывший первый секретарь ЦК КПУ.

Но все – в будущем. А пока он должен был сделать то, что приказали.

Приказала Партия.

Меж деревьев – вдруг появился просвет… коттедж стоял прямо в лесу, среди деревьев. Не было ни забора, ничего такого – огромные сосны росли прямо на участке. Коттедж – двухэтажный, с потемневшей от времени штукатуркой.

Он достал пистолет и замер. Примерно полчаса – стоял как статуя, и только слушал и смотрел. Выжидал. Включившийся свет, хлопнувшая дверь – подсказали бы ему как действовать. Но ничего этого не было.

Достав пистолет, он двинулся вперед особым шагом разведчика. Разведчик – перед тем как поставить ступню, машинально делает небольшие движения ногой вправо-влево, чтобы никакая ветка не хрустнула.

Пошел по дуге, осматриваясь. В последний момент понял, что кто-то рядом есть – но этот кто-то был не менее опытен и тоже умел ждать.

Из-за сосны, одной из тех мимо которой он прошел, появился человек с пистолетом.

– Стой! Руки вверх!

Привычное с фильмов про войну «Хенде хох».

– Брось пистолет

Пистолет упал на хвою, он медленно повернулся. Тот, кто поймал его был профессионалом – он не смотрел в глаза. Он смотрел в грудь – туда, куда собирался стрелять. И тут – направленный в грудь пистолет дрогнул

– Ротный!?

– Вот так вот…

Советский телохранитель, капитан спецназа, тоже «афганец», неизвестно откуда взявшийся в глухом германском лесу, покачал головой.

– Ну, дела… бандеровщина.

– Еще какая.

– А киевляне чего?

– А чего? Большинству – колбаса есть и ладно…

Внезапно оба осеклись.

– А ты чего тут делаешь?

– Служу. А ты?

– И я – тоже. Кстати, пароль – колодец.

– Колодец… ну-ну. И какой приказ?

– Тебе – уходить.

– А с ним что?

Майор молчал.

– Вы охренели, – тихо сказал капитан. – Вы точно охренели.

– Это приказ.

– Чей приказ?

– Какая разница, чей? В руки врага он попасть не должен.

…

– Ты помнишь Федота?

Федотом звали одного из их роты. В Афганистане, когда они попали в окружение, с раненым на руках выходить было невозможно. Федота пришлось добить.

По правилам спецназа – если ранение исключало возможность продолжения выполнения задачи, раненого добивали. Разумеется, это касалось только боевых выходов, когда группа находилась в тылу врага – но правило это было, и всегда выполнялось.

Они все были смертники. До Афгана они готовились с одной целью – охота на мобильные пусковые установки в тылу врага. Возвращать группу после выполнения задачи никто не намеревался. Они были смертниками и понимали это.

– При чем тут Федот?! Это наше! А он – пацан!

Майор помолчал, потом твердо сказал.

– Если не можешь, я сделаю. Но приказ надо выполнить, Саня.

Двое – оба прошли Афган в составе одной роты – смотрели друг другу в глаза. Ни один взгляд не отвел.

– Ладно.

Майор повернулся, чтобы идти в дом. Щелкнул предохранитель пистолета

– Стой.

Майор повернулся. Его бывший пулеметчик держал его под прицелом.

– Ты… на меня?

– Уйди, майор. Добром прошу, уйди.

– А дальше что? На ту сторону попрешь?

– Да не твое дело. Уйди, майор, не доводи до греха.

– Как знаешь…

Майор, поворачиваясь, выстрелил от бедра из чего-то, напоминающего ручку. Его бывший пулеметчик – упал в листву немецкой рощи…

Майор подошел ближе, отбросил выпавший из руки пистолет.

– Коля… – тяжело сказал он.

Вместе – они прошли Афган. Но приказ есть приказ. Приказ должен быть выполнен даже ценой собственной жизни. Майор спрятал ручку в карман, достал пистолет с глушителем, повернулся, чтобы идти в дом. Но не успел пройти и двух шагов – пуля ударила его в лицо, и он упал навзничь, раскинув руки…

Сбежав с крыльца, парень бросился к убитым.

– Александр Иванович…

Его телохранитель, ставший ему почти отцом – с трудом открыл глаза:

– Игорек… Уходи…

– А вы? Давайте…

– Не трогай… Возьми ключи… правый карман… езжай на… Запад…

– Запад?

Капитан вдруг как-то неуловимо изменился и уставился в скупое немецкое небо пустыми, безжизненными глазами….

Запад…

Май 2023 года. Париж, Елисейский дворец. Заседание Генерального секретариата национальной обороны в неполном составе. Действует режим чрезвычайного положения

– Господа…

Президент Франции появился в сопровождении арабских телохранителей, открыто вооруженных автоматами – раньше по Елисейскому дворцу так не ходили. Но раньше никому и в голову не приходило, что какой-то больной ублюдок может припарковать у госпиталя автомобиль, полный взрывчатки – и…

Дело происходило в зале Юпитера – главном зале подземного бункера под бывшим дворцом мадам Помпадур, оборудованного как помещение для главнокомандующего – именно здесь находилась аппаратура связи для отдания приказа ядерным силам. В отличие от американского и российского президента – у французского нет ядерного чемоданчика, и он не может отдать приказ об ответном ядерном ударе двадцать четыре часа в сутки. Это считается излишним, такая степень готовности. Но из этого зала – отдать такой приказ можно было – любой приказ можно было отдать. Но по кому бить? По парижским пригородам, в которых растут такие вот ублюдки, готовые отдать свои жизни ради того чтобы забрать с собой на тот свет тысячу жизней тех, кого они никогда не считали соотечественниками – а всего лишь неверными.