Александр Афанасьев - Золото партии

– Заходи.

Ангел взял фонарь, огляделся. Грубо сколоченные… точнее сваренные нары, которые можно использовать и как полки, многочисленные ящики, толстый слой пыли на всем – но кое-где он явно недавно стирался.

– Вон те смотри.

– Не взорвется?

– Нет.

Это были кейсы, очень старые, сделанные еще до того, как изобрели прочные пластики. Стальные, блестящие застежки. Ангел открыл один из кейсов – там, на негорючей парашютной ткани лежала винтовка.

Это был Хеклер и Кох. Модель G41, Со складным прикладом. Подствольный гранатомет… оружие созданное гением немецких инженеров и трудом лучших в мире немецких рабочих. В те времена, когда еще не все в мире было сделано в Китае.

– Что это?

Лекони победно подбоченился

– Это моя находка. Слышал про программу Гладио?

– Слышал. Переход к партизанской войне.

– Да, если коммунистическая партия в любой стране Западной Европы возьмет власть

– Интересно. Миттеран был коммунистом.

Лекони рассмеялся

– Он такой же коммунист, как и твой дед. В сороковые его едва не посадили за коллаборационизм. Он всегда был правым. Но нам не доверяли. Потому и оружие немецкое. Да и Клерон 102 102 Сленговое название французской боевой винтовки. В основе она, кстати, имеет отвергнутую в СССР схему автоматики Германа Коробова – не лучшее из того что придумано на свете.

Ангел нажал на рычажок, освобождая ствол гранатомета – он тут откидывался вниз

– Закладка для групп коммандос. Этот дом специально построен, под ним – бункер. Мне шепнул по секрету один человек, что эту недвижимость стоит купить.

– И про нее забыли?

– Как видишь.

Одних автоматических винтовок – было, судя по ящикам штук двадцать. G41 – редкая, сейчас уже коллекционная вещь. Ее сделали на основе G33, специально совместимой с американскими магазинами и боеприпасами. Все восьмидесятые производили мелкими сериями, потом производство свернули – началась разрядка, да и… дорого. Но за качество стоило и заплатить.

Получается, что были и серии, которые прошли мимо учета и направились в такие вот бункеры.

– Поразительно.

– Брюссель и не такое может. Здесь есть и пистолеты. Причем с глушителями. Старые – но вполне годные, я думаю. Взрывчатке вряд ли стоит доверять. Все-таки много времени прошло.

– А патроны?

– Динамит Нобель, немецкие

Вопросов не было.

– Ну и сколько ты хочешь за свой старый хлам?

– Договоримся…

За винтовку и Узи с глушителем Ангел отдал пять тысяч. Еще столько же потянули очки ночного видения – первое поколение, дрянь редкая – но выбора не было. Вертолетные, первое поколение – в таких громили Саддама во время Бури в пустыне.

Передвигаться с таким количеством оружия близ Парижа было смертельно опасно, но выбора у него – не было…

В Школе Америк – еще одно «богоугодное» заведение, подрывной центр мирового уровня, где латиноамериканских военных учат вести войну с собственными народами – его учили противостоянию партизанской войне. Кубинцам. Русским. С какого-то момента и венесуэльцам.

Первым делом – найти укрытие. Любое. Купить или снять квартиру. Арендовать или угнать машину. Выкопать землянку. Главное – исходная точка. Рядом укрыть снаряжение.

Затем определить список целей и последовательность их устранения.

Все правильно. Только времени уже не было.

Вечером – Ангел остановился перекусить в забегаловке рядом с заправкой, и узнал, что в Париже предположительно заложили атомную бомбу и правительство начало эвакуацию города.

21 мая 2023 года

Париж

Морена пришла в себя на какой-то квартире.

Это была французская квартира. Она была в этом уверена, потому что пожила в разных городах и смогла бы опознать французскую квартиру среди других. Высокие и узкие окна. Плетеные коврики. Гравюра вместо картин. Белые, крашеные простой краской стены и простой деревянный пол как в старых домах…

Она цела или ранена?

Она начала прислушиваться к себе. Кажется, ранена, но ее кто-то перевязал. И двигаться она может.

А значит, надо бежать…

Она спустила на пол одну ногу, потом другую. Неслышно встала. Она может стоять? Может. Отлично, значит, может и идти. Уязвимые места – окна, дверь. И что-то надо в качестве оружия…

Не нашла ничего, кроме тяжелой книги. Окно… вот окно оказалось закрытым. И не просто закрытым – а заколоченным. Кто-то не пожалел гвоздей, вбил как минимум четыре.

Кто-то, кто сейчас в доме. Она слышала, что в квартире кто-то есть…

Дверь оказалась открытой. Она выбралась в коридор, там было тихо и пусто. Входная заперта, никаких висящих ключей. Звуки доносились спереди. По запаху она поняла, что это кухня…

Шаг. Еще…

Мужчина, среднего роста, с проседью в волосах, с пистолетом за поясом – хозяйничал на кухне. Она не успела понять, что дальше делать – он сторожко обернулся, их взгляды встретились. Это он. Он убил Дэвида.

А сейчас он показал ножом на стол

– Садись. Яичницу будешь?

Яичница была вкусной. Настоящая яичница, кондовая такая, советская. С колбасой, за неимением которой была ветчина. Она сильно проголодалась.

Он, судя по тому, с каким аппетитом ел – тоже.

Вова – солдат. Киллер КГБ, потом член одной из московских ОПГ. Больше восьмидесяти трупов – только тех, о которых известно…

– Почему ты меня не убил? – спросила она, облизывая ложку

Вова – Солдат странно смотрел на нее

– Я тебя убил.

…

– Тогда. Ты ведь меня узнала, так?

Морена понимала, что если солжет, то Вова-солдат, скорее всего, поймет это, и тогда хрупкую атмосферу доверия, ту незримую нить, которая сейчас связывает их – уже не связать заново. Потому она просто кивнула

– Да

– Ну, вот. А расстреливать два раза – уставы не велят.

Морена не знала, откуда это. Знает ли он про нее. Если нет – то у нее есть шанс. Надо будет добраться до ножа или пистолета.

Потом она отомстит.

Дэвид был не при делах. Это было убийство…

– Тебя зовут Вова-солдат – сказала она

– Да, меня зовут и так.

– А как еще?

– Какая тебе разница?

– Просто хочу знать.

Алиса не была уверена в том, что он ответит. Но он вдруг сказал

– Тимаков. Я – Володя Тимаков. А как тебя зовут?

– Алиса.

– Откуда ты?

– Из Одессы.

– А я из Москвы.

Повисло молчание. На плитке – закипал чайник

– Я был студентом – сказал Вова-солдат – в Институте иностранных языков. Это был военный институт… закрытый такой, знаешь. Я хотел служить своей стране. Однажды ко мне пришли и спросили – готов ли я сделать больше чем другие. Я сказал, что готов. Тогда они отвезли меня… далеко. Там было поле… а в нем корова… с теленком. Они дали мне винтовку и сказали – убей теленка. И я убил…