Иван Оченков - Мекленбургская принцесса [litres]

– Но как же он смог спастись… погоди, это же ты его спасла, ведь так?

– Да.

– Ты так его любила?

– Больше жизни!

– А теперь?

– Теперь… не знаю. Но мне очень неприятно, когда ты говоришь о моем возможном замужестве!

– Я больше не буду!

– Очень на это надеюсь. А теперь иди к господину фон Гершову и попроси у него прощения.

Шурка вздохнула и направилась к тому месту, где сидел померанец. Он с хмурым видом поглядывал на воду, видимо прикидывая, когда лодка прибудет в очередной раз, но та еще была очень далеко. Девочка тихо подошла к офицеру и присела рядом с ним на песок.

– Вы на меня сердитесь? – немного виновато спросила она.

– Нет, ваша светлость, – односложно ответил он, не повернув головы.

– Терпеть не могу, когда меня титулуют! – вздохнула Шурка. – Обычно ко мне так обращаются, когда собираются наказать.

– Вероятно, это случается довольно часто, – слабо улыбнулся тот.

– Язык мой – враг мой, – не стала отпираться принцесса.

– Вы что-то хотели?

– Да. Извиниться. Вы простите меня, господин фон Гершов?

– Я уже простил вас, ваша светлость.

– Ну вот опять!

– Но как мне называть вас?

– Друзья зовут меня Марией.

– Но вы принцесса…

– Я маленькая девочка, потому не будет никакой беды, если вы станете называть меня по имени.

– Хорошо… Мария.

– Вот и прекрасно, а как мне обращаться к вам? Так… господин фон Гершов слишком длинно… Боле-слав мне не нравится… давайте я буду звать вас Болеком?

Лицо померанца снова дрогнуло, и он поспешно отвернулся.

– Что случилось? – переполошилась Шурка. – Я опять сказала что-то обидное?

– Нет… просто так меня называла только матушка и… ваш отец.

– Герцог Мекленбургский называл вас Болеком?

– Ну да, а моего брата Леликом. Это почему-то его забавляло.

– Странно… но если вас это обижает…

– Нет, отчего же. Если вам нравится, то можете. Только не на людях.

– Хорошо, ведь вы тоже не будете звать меня по имени при всех?

– Разумеется.

– Ну вот и замечательно! – поднялась Шурка и довольно улыбнулась. – Теперь мы друзья?

– Как вам будет угодно… Мария.

– Да, совсем забыла, – замялась девочка, прежде чем уйти, и лукаво улыбнулась. – Моя матушка рассердится, если узнает, что я это сказала, но… она не только очень красивая, но к тому же добрая и умная. А еще у нее никогда не болит голова!

– Я вполне разделяю ваше мнение о фройляйн Марте, – удивленно вытаращил глаза померанец, – но боюсь, что не слишком понимаю, о чем вы!

– Это потому, что вы еще не женаты, – снисходительно заметила принцесса и с довольным видом отправилась назад.

Берлин был в те времена далеко не самой блестящей столицей в Германии, а потому в нем не часто собиралось такое представительное общество, как осенью 1618 года. Главным гостем был, несомненно, молодой шведский король Густав II Адольф, прибывший в Бранденбург инкогнито и, к своему удивлению, заставший там свою сестру мекленбургскую герцогиню Катарину, приехавшую накануне вместе с детьми. Он, разумеется, рад был встрече, тем более что они с самого детства были очень близки. Но все же визит ее оказался полной неожиданностью. Король прибыл по весьма личному, можно даже сказать – интимному, поводу. Дело в том, что он, наконец, осознал необходимость жениться. Не то чтобы Густав Адольф не понимал этого раньше, но, будучи без памяти влюблен в свою давнюю фаворитку Эббу Браге, он не хотел слышать ни о ком другом. Увы – ни риксдаг, ни – королева-мать не одобряли подобного мезальянса, и его – величеству, – несмотря на все усилия, не удалось сломить их сопротивления.

Первой это поняла Эбба и неожиданно для всех ответила согласием на предложение руки и сердца со стороны Якоба Делагарди. Правда, злые языки поговаривали, что любимец короля специально женился на его любовнице, чтобы прикрыть грех своего сюзерена – но правды в этом было мало. Густав Адольф действительно любил Эббу и хорошо относился к Якобу, но их брак стал для него полной неожиданностью, чтобы не сказать – ударом. Однако, поразмыслив хорошенько, шведский монарх решил, что все, что ни делается – все к лучшему, и принялся подыскивать себе невесту.

Вот в чем в Священной Римской империи германской нации не было недостатка, так это в юных принцессах, отцы которых страстно мечтали поскорее выдать их замуж. Но, поскольку шведский король позиционировал себя как одного из лидеров протестантского мира, девушки-католички отпадали. Впрочем, среди последователей Лютера потенциальных невест тоже хватало, так что оставалось лишь выбрать. В общем, выбор Густава Адольфа пал на Бранденбургский дом, где у курфюрста Иоганна Сигизмунда были две дочери подходящего возраста и уже подрастала третья.

Причин тому было несколько. Во-первых, бранденбургские Гогенцоллерны были знатным, богатым и влиятельным родом, а после фактически состоявшегося объединения с Пруссией их могущество должно было только возрасти.

Во-вторых, кузен шведского короля – Владислав Ваза, принадлежавший к католической ветви их семьи, тоже присматривался к дочерям курфюрста. Допустить союз между Речью Посполитой и Бранденбургом было совсем нежелательно, а вот щелкнуть по носу враждебно настроенного родственника, опередив его – напротив – весьма заманчиво.

Наконец, в-третьих, все три девушки слыли красавицами! Конечно, в таких делах, как брак сильных мира сего, третий пункт вовсе не является решающим, но молодому королю все же не хотелось связать свою жизнь со старухой или уродиной.

Благородные родители принцесс – Иоганн Сигизмунд и его супруга Анна – оказались в непростой ситуации. С одной стороны, шведский король – это вовсе не та польская пародия на монархию, которую и называть королевством стыдно, ибо должность короля там выборная, и он невероятно ограничен в своих возможностях польским шляхетством.

Но с другой, Швеция – она ведь за морем, а Речь Посполитая – вот она, рядышком! И не то чтобы курфюрст слишком уж опасался соседей, хотя другое его владение – герцогство Пруссия – было вассально по отношению к Польше. Но все-таки ссориться лишний раз не хотелось, а польские Ваза, узнав, что одну из дочерей отдали за их врага, могли и обидеться.

Надо сказать, что юные принцессы, узнав, какая крупная рыба плавает рядом с их сетями, также крепко призадумались. Все-таки настоящий король, да еще такой красавчик – это вам не фунт изюму!

Старшую из них звали Анна София, и шел ей уже двадцать первый год. Возраст, как вы сами, вероятно, понимаете, уже почти критический. Большинство ее ровесниц давно были замужем, да еще и успели нарожать своим суженым ребятишек, а вот ей, бедняжке, пока не везло. Еще ребенком она была помолвлена с пфальцграфом Вольфгангом Вильгельмом Нейбургским. Но он, увы, мало того что перешел в католицизм, но еще и ухитрился победить Иоганна Сигизмунда в войне [9] Война за Клевское наследство. , вследствие чего увел у него из-под носа Юлихское герцогство. Спустить подобное было конечно же никак не возможно! Но политика политикой, а принцесса осталась без жениха.