Иван Оченков - Мекленбургская принцесса [litres]

– Но также дошли до меня слухи, что ты много лет жил в разлуке с семьей своей. Грех это! Вот и навестил я твои вотчины в Неметчине.

– Вот как! Может, ты и супругу мою в православие перейти уговорил?

– Всякому овощу – свое время, государь. Жена твоя в вере тверда, а что инославная, так то – невелик грех. А вот царевича надо будет окрестить в греческой вере. Без того на Руси никак!

– Вот будем в Москве и займемся.

– Как повелишь.

– Что же, на том и порешим. Кстати, как тебе княжество-то мое?

– Мекленбург? Да ничего так, не хуже Ростова. Москва, правда, лучше!

– Ну-ну, – уловил намек царь. – Ладно, после еще побеседуем, а теперь прости, владыко, мне тут кое с кем потолковать надобно.

Рюмин, всегда отличавшийся тонким чутьем, был рядом, и едва царь отошел от митрополита, был тут как тут.

– Государь, – как бы невзначай спросил он, – а отчего ты с такой большой свитой на богомолье-то отправился?

– Да так, Климушка, – скупо улыбнулся в ответ Иван Федорович. – Тут один король совсем берега попутал. Корабли мои топить вздумал, послов захватывать… ну и, вообще, озорничает, сукин кот!

– Так ты на Копенгаген собрался?

– Да Господь с тобой, где я и где тот Копенгаген! Нет, дружище. Я ведь человек умеренный и, можно даже сказать – скромный. Так, решил тут один островок навестить.

– Эзель, что ли?

– Ага. Какой-то он бесхозный, что ли…

– Это дело богоугодное, – не стал перечить думный дьяк. – Вот только король Кристиан к моему похищению не причастен!

– А кто причастен, папа римский?

– Ну, зачем папа. И поближе у тебя, государь, «друзья» есть.

– Клим, ну что ты жилы тянешь, прямо скажи, чьих рук дело?

– Графа Юленшерны.

– Карла Юхана?

– Его! И дочку твою тоже он хотел похитить.

– И где же он прятался все это время?

– Ну, прятался-то он в Дании, это было. И король Кристиан его принял, но вот про дела его вряд ли знал!

– Знал, не знал… какая разница?! Датчане вообще в последнее время охамели паче всякой меры. На Белом море до того дошли, что рыбачьи карбасы топят да деревни по берегам разоряют.

– Так то – норвеги [30] Норвегия и Дания в то время входили в состав одного государства. .

– А мне без разницы! Его подданные, его и ответ. К тому же у моих солдат на рожах не написано, кому они служат. Должок вернут и назад, а датчане пусть чухаются.

– Ну, так-то оно так…

– Кстати, что ты там про дочку мою толковал?

– Про Марию-то? Гром, а не девка, даром что мала еще!

– Что, правда?

– Не то слово! Неудивительно, что Катарина ее в Мекленбурге оставила. Побоялась, небось, что ее детей еще и не таким песням научит.

– Каким песням?

– А ты послушай, вон Карлушка с Женей напевают.

Иван Федорович с удивлением обернулся и увидел, что Карл Густав, Евгения и еще какой-то мальчик, только что к ним присоединившийся, дружно поют:

– Отец, тебе нравится эта песня? – с улыбкой спросил принц после окончания куплета.

– Очень! – хмыкнул тот в ответ и развернулся к Рюмину: – Кто, ты говоришь, научил?

Mutti – мамочка ( нем .).

Терпсихора – муза, покровительница танцев и хорового пения.

Виттельбахи – один из самых знатных и разветвленных дворянских родов Германии, к которому принадлежал Фридрих Пфальцский.

Амт – территориально-административная единица в Северной Германии. Здесь – владение.

Нобили – сословие высшей аристократии в древнем Риме. Здесь – представитель высшего общества.

Кюлоты – короткие штаны.

Германская миля – 7420 метров.

Дворяне, не состоявшие на военной службе, в ту пору носили оружие на поясных портупеях.

Война за Клевское наследство.

Бранденбург – не только курфюршество, но и маркграфство.

Кристиан Датский – имел заболевание кожи головы, приведшее к образованию колтуна.

Пражак – так чехи называют жителей своей столицы.

Ольстр – седельная кобура.

Опашень – старинная долгополая русская одежда.

Кутейник – лицо духовного звания (обычно употребляется с оттенком пренебрежения).

Осьм – восемь ( устар .).

Большим обычаем – то есть земно.

Морген – старинная мера площади в Германии и Польше. Приблизительно – 0,56 га.

В нашем варианте истории у Фридриха Ульриха было еще два брата. Правда, не было Иоганна Альбрехта, ставшего русским царем.

Куафер – парикмахер ( устар .).

Kinder, Küche, Kirche . – Дети, кухня, церковь. – Немецкое устойчивое выражение, характеризующее положение женщины в обществе. Обычно его приписывают Вильгельму II, но он лишь озвучил существующее положение вещей.

Летник – старинная русская верхняя одежда, как мужская, так и женская. Здесь – женское платье.

Тропарь и кондак – религиозные песнопения (в данном случае православные), кратко выражающие суть празднуемого праздника или празднуемого святого (простите за тавтологию).

Сорок – единица счета звериных шкур в тогдашней Руси.

Договоры наследования 1573 и 1584 годов. Завершили долгую распрю между герцогами и городом Ростоком. Хотя горожанам пришлось признать верховенство герцогов, их крепость была срыта, а городские укрепления восстановлены.

Мальчики в лавках служили в те времена разносчиками.

Кнедлики с омачкой – чешское блюдо.

Штормтрап – аварийный трап в виде веревочной лестницы. Подать такой владельцу судна – немалое оскорбление.

Черная смерть – чума.

Норвегия и Дания в то время входили в состав одного государства.

Москва – неизвестная и таинственная,

С куполами из червонного золота,

И холодная, словно лед.

Москва, те, кто знает тебя лучше,

Понимают, что в тебе горит

Обжигающий огонь.

Песня «Москва» группы Genghis Khan, 1979