Атуна Койдергем - Горлинка Хольмгарда. Книга 2

– Тогда ты бы мог хотя бы обеспечить дядю сулицами…– уже совсем расстроенно предложила Желана. Вариант с сулицами Ярополк обозначил как нежелательный, годный на самый крайний случай. Ведь сулица представляла собой нечто среднее между копьем и стрелой и годилась только для метания.

– Ничего себе, да ты смыслишь в вооружении, как опытный воин…– трунил Трувор. – Но тогда ты должна помнить, что сулицы служат лишь дополнительным оружием в бою, а не основным. Используют их нечасто и далеко не все бойцы.

– Сулицы – это хоть и не мечи, но…– продолжала Желана, натягивая сорочку на плечо, с которого Трувор ее стянул. Девица уже начинала тревожиться. С некоторых пор переговоры с ним ничем путным не оканчивались. А итог усилий нужен хоть какой-то! – Но зато брат говорил, что сулица удобнее лука. Она занимает только одну руку. А в другой в этот момент можно держать щит…Он сказал, что сулица надежнее стрелы…

– Почему это? – удивился Трувор, который даже отвлекся от плеча Желаны.

– Потому что сражающая сила у сулицы выше…– сообщила девушка с видом знатока.

– Это смотря с какого расстояния метать, – резонно заметил Трувор. – А у лука дальность лучше…И прицельнее он.

– Дядюшка говорит, с двадцати шагов самое подходящее расстояние. Кроме того, он сказывал, будто сулица хороша еще и тем, что застревая в щите противника, мешает сражаться, отвлекая. Брат сам несколько раз видел, как воины делались уязвимыми на время попытки избавиться от застрявшей сулицы, – Желаны так много лгала, что уже не замечала, как путает брата, отца и дядюшку в своих повествованиях.

– Какие глубокие познания, – усмехнулся Трувор. – Тебя должно волновать вышивание, а не это.

– Если я буду вышивать, то дядюшка все-таки увезет меня завтра в Полоцк! Поэтому я пытаюсь найти решение, – поясняла Желана. – Я лишь хочу, чтобы он позволил мне остаться здесь вместе с тобой. И ежели б ты поддержал его хотя бы вооружением, то в благодарность он бы разрешил нам…

– Желана, Снежевиночка моя, видишь ли, в чем дело: сулицы также не решат трудности твоего дядюшки, – уже серьезно глядя на свою гостью, объяснил Трувор. Ему не нравилось, что она подослана клянчить что-то, но зато ему нравилась она сама. И он не хотел ее обижать. – Поскольку для того, чтоб от них был толк, необходимо, дабы еще до начала боя у каждого воина имелось хотя бы по несколько сулиц. Дабы при приближении врага успеть метнуть все свои запасы дротиков. Понимаешь? Это говорит о том, что их понадобится очень-очень много, а столько у меня нет. Да если бы и было, сулицы не могут служить основным оружием. Все равно нужны мечи и копья, луки и стрелы. И золото, чтобы нанять наемников для защиты города, если настоящих воинов среди населения мало.

– Могут сулицы и основным оружием служить, – не отступала Желана. – Брат рассказывал, что бывают легкие воины, у которых основное вооружение – сулицы…Главное, ловкость и отвага…

– Только беда в том, что упомянутые тобой воины, потратив весь свой запас сулиц, выбывают из сражения…Милая, не надо тебе это все, не понимаешь ты в военном деле. Оставь эти рассуждения.

– Пусть запас будет значительным, – упорствовала Желана, уже предчувствуя провал переговоров и на ступени, посвященной сулицам.

– Этот запас не может быть значительным, Желана. Самое мыслимое – дюжина сулиц. Больше этого количества трудно унести за раз. Они все-таки существенно тяжелее стрел. Так что сулицы – это тоже не выход, Желана…– Трувор выпустил гостью из своих рук. Теперь он уже точно решил, что посвятит себя дневному сну.

Ярополк отдыхал в избе, полулежа в роскошном кресле. Для того, чтоб доставить сей предмет обстановки в терем, понадобилось трое носильщиков. Отличали кресло особые размеры и форма – оно имело широкое удлиненное сиденье и удобные подлокотники, на которых могли бы уместиться не только руки, но и утварь. Как раз сейчас на этих подлокотниках расположились вишни в блюде и высокий резной кубок. Ярополк то и дело прикладывался к сосуду, заедая вино кисловатой ягодой. Его глаза наблюдали за взбудораженной Желаной, снующей по горнице от сундука к сундуку.

– Ты не помогаешь своим братьям, – зловеще произнес Ярополк, выплевывая косточки в ладонь.

– Я сделала все, что было в моих силах. И даже более того…– оправдывалась Желана, сворачивая одежду и укладывая ее в сундуки перед дорогой. – Я запрашивала все, о чем мне было велено. Но нет…

– То, что нет , это я уж вижу…– отозвался Ярополк. – Совсем недавно ты обещала, что наместник сделает все так, как ты попросишь, – напомнил князь. – Ты не сдерживаешь своих посулов. А значит, я свободен от моих собственных. И твои братья никогда не покинут заточения. Или даже не так. Твои братья все же будут казнены.

– Да в чем моя вина, князь? – Желана опустилась на колени рядом с Ярополком, ухватив княжескую длань, решающую судьбу ее братьев. – Князь же сам видел, как удачно все складывалось поначалу. До этого проклятого покушения наместник был так увлечен мной, что отдал бы не только сулицы и копья, но и мечи с лошадями и всадниками! Все испортило то посягательство. Но не по моей вине это содеялось. Отколь мне было знать про его давнишнюю любимую? – оправдывалась Желана.

– Причем здесь покушение? Напротив, я считаю, он должен был еще больше увлечься тобой. Ведь он лично выручил тебя из плена смерти, – размышлял Ярополк с видом знатока души Трувора. – Ведь это было так трогательно!

– Он не меня выручил, а новгородскую княжну. Он только и думал, что о ней. А про меня забыл, доколе она не отбыла со своим мужем в Новгород. А как ее не стало, я еще седмицу его не видела. Сокрушен он был и тосковал. Нет в этом моей оплошности, князь. Я делала, что могла. Прошу пощадить братьев моих, – снова взмолилась полочанка.

– Ты сама виновата. Не следовало так скоро подпускать его к себе. Легко достается, мало ценится, – нравоучал Ярополк. – Нужно было сулить себя, покуда он ни согласится на наши условия. А уж после…

– Да как же так? Князь же сам мне велел…– осторожно напомнила Желана, не решаясь спорить со своим могущественным покровителем.

– Я велел, поскольку ты утверждала, что это единственный способ не упустить его совсем!

– Так и было. Ведь после отъезда княжны Росы он день и ночь в печали кутил со своими другами, забыв обо мне. А после еще та девка из деревни подвернулась, совсем не до меня ему стало…А позже он…

– Довольно! – прервал Ярополк цепь размышлений Желаны. – Надо было ждать своего часа терпеливо, а не допускать до себя этого мота преждевременно.

– Да после уже и допускать было бы некого. Начальный его интерес ко мне утерялся среди всех грустных событий. Кроме того, по сути из-за меня пострадала его давняя любимая…После такого во мне уже не было столько прелести в его глазах, чтоб я могла на ровном месте вымогать у него что-то. А сейчас я, по крайней мере, могу попытаться его уговорить, пока мы еще не отбыли…– объясняла Желана, уверенная, что успех переговоров зависит не от условий и выгоды для сторон, а от взаимосимпатий.