Татьяна Вяткина - Согласные. Сказки для взрослых

Радуясь и одновременно злорадствуя, Яков подходил к дому. Воспоминания нахлынули на него. Почему-то вспомнился день прихода коммунизма. Еще вчера они жили в развитом социализме, и ничто не предвещало перемен. Утро того знаменательного воскресного дня началось с громкой музыки, несущейся из уличных динамиков. Бодрые песни и марши, зовущие на трудовые свершения сменил торжественный голос диктора:

– Товарищи! Дорогие товарищи! С огромной радостью и ответственностью передаю сообщение правительства: «Считать день первое апреля тысяча девятьсот восемьдесят пятого года Днем коммунизма! Сообщаем вам, дорогие товарищи, о переходе от развитого социализма к коммунизму! Да здравствует коммунистическая партия и весь советский народ!»

И опять понеслись из динамиков знакомые песни и марши порядком поднадоевшие, но почему-то всегда поднимающие жизненный тонус и вызывающие чувство гордости за свою страну.

Люди, открыв рты, стояли возле динамиков, надеясь услышать разъяснение этой сногсшибательной новости. Как так? Никто ничего не говорил, по телевизору и в газетах никаких сообщений не было и вдруг – нате вам! Вот он наступил этот загадочный, туманный и, наверное, долгожданный коммунизм. Только непонятно с чего бы это. Неужели они все стали настолько хороши и поменяли свое мышление? Значит, нагоняющие сон лекции на бесконечных политзанятиях и политинформациях, на которые очень не хотелось ходить и от которых по всяким веским и не очень причинам старались отлынивать, возымели действие? Коммунизм казался чем-то нереальным, далеким, а каждый сам себе таким несовершенным, недостойным чести жить в славном обществе. Казалось, этот ответственный момент не наступит никогда. И вот – получите, товарищи, отныне вы живете в самом лучшем, самом гуманном, самом справедливом обществе!

Не дождавшись продолжения речей, устав от громкой музыки, люди в полном недоумении потихоньку расходились, вспомнив о своих делах. Утреннее сообщение огорошило всех, никто не представлял, что же будет дальше.

Яков, вернее Яшка, тогда он был школьником-семиклассником, с открытым ртом отошел от динамика и, забыв, что шел в магазин за хлебом, помчался обратно домой.

– Вы слышали? Коммунизм наступил! – открыв входную дверь, заорал запыхавшийся Яшка, промаршировавший семь лестничных пролетов.

– Какой коммунизм? Что ты несешь? – всполошился отец, бросив в раковину недомытую тарелку и вытирая мокрые руки о спортивные штаны.

– Полотенце не видишь, что ли? – закричала мать, – Яша, чего ты пыхтишь как паровоз?

– Не кричи, женщина. Слышишь, коммунизм наступил, – отбрил ее отец и, смеясь, потрепал сына по вихрастой макушке:

– Коммунизм говоришь? Вот, мать, шутник какой вырос. Первое апреля – никому не верю! Молодец, ну просто слов нет! Это же придумать такое! Юморист!

– Папа, я не шучу! При чем здесь первое апреля?

Внимательно посмотрев на сына, отец поинтересовался:

– Так какой там коммунизм наступил?

– Какой-какой? Коммунистический! Новости слушать надо. На улице в динамике объявили только что, – ответил раскрасневшийся Яшка.

– Вот, коммунизм наступил, а мы как всегда ничего не знаем, – злорадно посмотрела на отца мать. – А все ты! Не включай телевизор, не смотри ерунду! – передразнила она мужа.

– Любочка, не расчесывай мне нервы! Чему ты радуешься? – отец обнял жену за плечи и добавил:

– Еще неизвестно, что этот коммунизм нам принесет.

– Папа, ну ты даешь! Как что – это светлое будущее, и оно пришло!

– Люба, ты посмотри на этого патриота. Радуется коммунизму, как дяде родному, – с удивлением произнес отец.

Выбегая из квартиры, Яшка крикнул:

– Я за хлебом, забыл купить! Пап, позвони диспетчеру, там что-то с лифтом.

– Не работает?

– Да что-то с дверью непонятное. Пусть посмотрят.

А дальше все закрутилось и завертелось, и было абсолютно непонятно – за что привалило счастье населению этой страны.

В пятнадцать ноль-ноль в теле и радио- новостях объявили об отмене денег с завтрашнего дня. Это значило, что все, что есть в магазинах, отныне становилось бесплатным. Но так как мышление теперь у всех коммунистическое – брать надо по совести, то есть в запас не хватать. Единственное правило – иметь с собой паспорт, чтобы был виден состав семьи, справку с места работы или учебы, пенсионное удостоверение, потому как заповедь социализма «Кто не работает – тот не ест!» никто не отменял.

Новость шокировала народ. Как жить без денег? Разве такое возможно? Всякое бывало в этой стране, но чтобы вот так взять и оставить народ без копеечки – да это же просто «Караул! Помогите!» А куда же девать припрятанные на черный день рубли? А зачем теперь на работу ходить, если денег не платят? Тысячу вопросов и ни одного ответа! Самые предприимчивые схватили кошельки и помчались в магазины за товаром – мало ли, что будет завтра! Вспоминая прошлые времена, и не зная чего ожидать от коммунизма, сметали с полок в основном, хлеб, соль сахар, спички.

В понедельник население чудо-страны, получив необходимые справки, отправилось в магазины. Брали все, что видели. Трудно устоять и взять одну шоколадку, если знаешь, что денег за нее платить не надо. Рука так и тянется за второй, потом за третьей… Образовались очереди в кассы из-за предъявления документов и по случаю постоянного возврата товара. К слову, вместо привычных кассирш за кассами сидели серьезные молодые люди в добротных костюмах и при галстуках. Оказалось, новое мышление работает пока не на сто процентов, и по совести мало кто отоварился, в основном нагрузились, так сказать «про запас». Молодые люди строго указывали на данные паспорта, и пристыженные обыватели несли лишний товар на полки.

Но хуже всех пришлось одиноким тунеядцам. Без справки с работы никто не собирался давать им продукты. Ни слезы, ни мольбы не помогали.

– Оставьте товар и не задерживайте очередь, – как автоматы повторяли несчастливцам контролеры.

Через пару дней контроль сделал свое дело – люди успокоились, попривыкли и паспорт, с вложенной в него справкой, или пенсионное удостоверение стали эквивалентом денег.

Через неделю магазины приобрели обычный вид. Люди заходили в них сугубо по делу, то есть, чтобы взять необходимый товар. В промтоварных и мебельных магазинах особого ажиотажа не наблюдалась из-за скудности ассортимента. Правительство успокоило народ, пообещав исправить в ближайшее время эту недоработку.

К слову, тунеядцы пропали как класс. Засунув свои амбиции в глубокие пустые карманы, они устроились на работу. Престиж профессии значения не имел – кушать хочется всем: и профессору, и ассенизатору.

Даже сосед Николаша, никогда нигде толком не работавший, промышлявший сдачей пустых бутылок, устроился грузчиком в магазин. Правда, несколько раз он приходил к родителям Якова попросить то хлеба, то соли и к соли, пытаясь оттянуть свое устройство на работу. В один не самый лучший день он появился на пороге квартиры Бероевых и, как обычно, завел свою песню: