Искандар Бурнашев - Икам – неисполненное задание. Вторая книга романа «Икам – легенда легиона»

* * *

Караван медленно двигался, сначала по каменистой, а затем и по песчаной пустыне от одного источника воды к другому. На стоянках, с животных снимали груз и, пока погонщики отводили ослов на водопой, на кострах готовился ужин. Ночью, погонщики и Кана охраняли пасущихся животных, а Воозаль, Икам и Келаф, охраняли груз. Выяснилось, что приобрести продукты в придорожных деревнях, стало очень сложно. Крестьяне, ссылаясь на войну и военные налоги, просили за продукты вдвое, против обычного. Чтобы не слушать стенания Воозаля, по поводу дороговизны зерна, Икам предложил питаться всем с общего котла, при условии, что Икам дает продукты, а Летиг готовит на всех. Стенания Воозаля прекратились, а аппетит возрос вдвое. Икам, чтобы не вносить в команду раздора, приказал Летиг, не экономить на питании.

Икам знакомился, с организацией движения больших караванов. Возле каждого источника воды, местные старшины выделяли каравану места для ночлега. Места выделялись таким образом, чтобы каждый караван, пас своих животных только на своём участке, не допуская потравы других. Караван на ночлег становился в круг, стараясь, расположиться так, чтобы в центре круга оказалась лощина или низина. После вечернего водопоя скот загонялся внутрь круга, где он и пасся всю ночь, пока не высыхала роса, и скот гнали уже на утренний водопой. Затем груз снова грузился на ослов и, заняв места в караване все, по команде Главы каравана, начинали движение. Движение продолжалось в течение дня, пока не достигали места следующего водопоя. Там, весь этот цикл повторялся до утра следующего дня.

После ужина, у костров начинались неторопливые рассказы караванщиков обо всём на свете. Когда очередь рассказывать доходила до Икама, он начинал рассказывать бородатые анекдоты, переделывая их так, чтобы они стали понятны его слушателям. Его выступления имели оглушительный успех. Неизбалованные слушатели, слушая рассказы, как незадачливые простаки попадали в смешные ситуации, падали на песок и икали от смеха. Вот только, про неверных жен, анекдоты не звучали. Супружеская измена, считалась в этой среде, таким серьёзным преступлением, что смеяться, над обманутым супругом, было кощунственным, как шутить над подвигами маньяка Щекатило. Келаф с восторгом слушал рассказы Икама и даже старался их запоминать. Иногда днём, он просил напомнить ему, о чем шла речь вечером у костра. Однажды Икам заметил, как Келаф наносил тоненькой палочкой, какие-то знаки на листке бумаги, свернутой в рулон. Дождавшись, когда они останутся одни, он потребовал от него объяснений. Келаф показал ему рулон бумаги, на котором были значки и рисунки, похожие на те, что Икам видел на ножнах кинжала урибах.

– Ты знаешь письменность Тепиге?

Тут, пришло время удивляться Келафу.

– Ты знаешь про письменность Тепиге? И, ты умеешь читать?

Икам не стал скрывать своего неумения, понимать письмена, но, сделал это так неопределённо, что у Келафа остались сомнения, в его откровенности.

– Икам, я, действительно, владею секретом письма Тепиге, но это, может быть, небезопасным для меня. Не говори об этом никому. Я не лазутчик. Просто я долго жил в Тепиге, и теперь возвращаюсь домой.

– Келаф, а письменность царств рек Ргита и Тарфве, тебе знакома?

– Да, но об этом, тоже, лучше не распространяться, а что тебя интересует?

– Келаф, меня не интересуют твои секреты. Ты мне нравишься, и я готов, помочь тебе добраться до родины, если это не будет, во вред другим людям. Просто, я не могу понять, почему, у вас письмо делают таким сложным. Неужели, нельзя его упростить, и сделать понятным для всех?

– А зачем?

– Как зачем? Ну, чтобы обмениваться знаниями, новостями, чтобы люди, лучше понимали друг друга?

– Икам. Никогда и никому не повторяй этих слов. Иначе тебя сочтут беспочвенным мечтателем или опасным смутьяном. Ты, тоже, нравишься мне. Я вижу, что ты принадлежишь к людям, рождённым править и управлять другими. Поэтому, я постараюсь разъяснить тебе основные истины Правителей. Знания и новости – это сокровища, которые необходимо хранить и умножать. Украденное золото, можно вернуть. Украденные знания вернуть невозможно. Каждый правитель, который заботится о своих наследниках, делает все, чтобы количество грамотных людей было ограниченно. У каждого царства есть свои секреты. Поэтому, у каждого царства, есть своя система передачи знаний и своё письмо, секреты которого строго оберегаются. На подконтрольных землях, распространяется и письменность главного царя. У каждого царя есть свои писцы, которые хранят и передают знания в своей касте. Чтобы тебе было понятно, приведу пример. Ты никогда не задумывался, почему в больших городах, правители запрещают пользоваться ручными зернотерками и требуют, чтобы зерно мололи только на мельницах? Конечно, это приносит дополнительный доход, но это не главное. Общественные мельницы позволяют Правителю и его людям, контролировать запасы и расход зерна у населения. Грамотность писцов, позволяет контролировать знания у народа. Зачем народу лишние знания о том, что происходит в других странах? Всё, что ему нужно знать, он узнает от своего правителя. Чтобы написать письмо в другой город, надо идти к писцу. А, чтобы его могли прочесть в другом городе, нужно, чтобы и там был писец. Таким образом, пресекается связь с врагами. Ведь врагам ничего не стоит, через легковерных грамотеев, распространять в народе ложные слухи, порочащие правителя и подстрекающие простой народ к бунту. А правители, чтобы общаться, друг с другом, могут поменяться писцами и понимать друг друга, чтобы договориться. Я двадцать лет прожил у Ноарафа в Тепиге, и теперь, возвращаюсь домой. Чтобы вырваться оттуда живым, я отдал главному Визирю все, что получил за двадцать лет своей службы. Теперь, вместо меня, туда пошлют другого молодой писца, который не вернется оттуда никогда. Таковы правила. Поэтому, письменность и должна быть сложной и непонятной, для непосвященных, ибо таковы правила заботы о благе государства. А простая письменность существует, и существует давно. Её придумали торговцы, для своих нужд. Передавать знания можно на любом языке. Двадцать знаков для передачи глухих звуков и три условных знака, для передачи звонких звуков, могут передать речь на любом языке, который понимают оба – тот, кто пишет и тот, кто будет читать. Чтобы передать цифры, для первых десяти цифр нужно десять знаков, для передачи десятков еще десять. Так, что меньше двадцати букв в алфавите быть не может. Конечно же, было бы хорошо, если бы букв было больше тридцати, чтобы и сотни имели своё обозначение, но, купцы обходятся и двадцатью. Но, и купцы, учат грамотности только тех, кому это необходимо. А для защиты своих посланий, им приходится придумывать, как усложнить, это простое письмо. Вот и выходит, что простая письменность, не нужна никому, потому, что нет ничего хуже, полуграмотных крикунов, которые, прочитав слова, и не поняв. смысл прочитанного, объявляют себя оракулами и пророками.