Александр Михайловский - Самый трудный день. 22 июня 1941 года

– Добрый вечер, Борис Михайлович, – поздоровался Шаманов.

– Добрый вечер, Владимир Анатольевич, – ответил Шапошников. – Дела приняли?

– Да тут особо нечего было и принимать, Борис Михайлович… – И Шаманов коротко рассказал об обнаруженном поддельном плане отражения агрессии. – Сейчас пытаюсь поставить задачу местным товарищам, чтобы завтра они во всеоружии встретили врага.

– Ну, – кивнул Шапошников, – бывший командующий Западным Особым округом теперь проходит совсем по другому ведомству. Так что вы, голубчик, постарайтесь в кратчайший срок ввести их в курс дела.

Потом старший майор попросил связаться с его начальством. Пара щелчков клавишами – и вот на экране появился «лучший менеджер всех времен и народов» в своем пенсне, после чего старший майор кратко доложил ему текущую обстановку.

– Товарищ Сергеев, – произнес Берия, немного помолчав, – то, что Павлова взяли в целости и сохранности – это хорошо. Продолжай в том же духе. Назначаю тебя исполняющим обязанности начальника особого отдела фронта. Цанаву я предупредил, он в твои дела соваться не будет. Сам буду у вас в Минске к утру вместе со следственной группой. Желаю тебе успеха, товарищ старший майор.

Когда Берия отключился, в штабе началась повседневная работа. Генерал-майор Сазонов принялся названивать из своего кабинета, поднимая по тревоге подчиненный ему западный округ ПВО и отзывая с полигонов зенитно-артиллерийские полки, отправленные туда по приказу Павлова. Например, в настоящий момент небо над Минском защищали всего восемь, оснащенных приборами управления стрельбой ПУАЗО-3 зенитных батарей по два зенитных орудия 85-мм 52-К в каждой. Против массированного налета это все равно что ничего. Впрочем, массированных налетов вражеской авиации никто допускать не собирался.

Первым рубежом обороны должна была стать воздушная армия ОСНАЗ, истребительные полки которой сейчас выполняли перелет из Смоленска на подготовленные для них полевые аэродромы. Второй рубеж состоял из двенадцати трехбатарейных дивизионов снятого с хранения комплекса «Куб», которые после 22:00 должны были выйти на свои позиции в окрестностях Минска, Барановичей, Кобрина, Бреста, Белостока, Гродно. Непосредственно в частях экспедиционного корпуса для обороны от самолетов противника имелись ЗРК «Стрела-10» на шасси МТЛБ и ПЗРК «Стрела-2». Конечно, для двадцать первого века старье ужасное, но «мессершмиттам», «юнкерсам» и «хейнкелям» всего этого хватит с лихвой.

Тем временем Шаманов, Василевский и Семенов склонились над картой плана прикрытия границы.

– Значит, так, Иван Иосифович, – сказал Василевский Семенову, – общее приграничное оборонительное сражение по плану «Гроза плюс» распадается на три отдельных оборонительных операции: для 11-й армии – Алитускую, для 3-й армии – Гродненскую и для 4-й армии – Брестскую. Все три операции начнутся одинаково – с сокрушительного артиллерийского контрудара по позициям вражеской артиллерии и по исходным рубежам развертывания танков и пехоты противника.

– Простите, товарищ Василевский, – решил возразить Семенов, – но для вашего сокрушительного артиллерийского контрудара в нашем округе недостаточно орудий крупных калибров. Кроме того, далеко не все из них находятся там, где надо.

– Необходимые для такого удара дальнобойные и мощные средства массового поражения «Град», «Ураган» и «Смерч» в достаточном количестве имеются в составе экспедиционного корпуса наших союзников из будущего, – ответил Василевский и вытащил из чемодана несколько карточек.

– Вот, – он разложил карточки на столе, словно пасьянс, – чтобы вы имели представление о том, какие силы и средства планируется задействовать в операции… Установка «Град». Сорок направляющих для 122-мм реактивных снарядов, дальность стрельбы до двадцати километров, залп одной установки длится тридцать две секунды и обеспечивает поражение живой силы и открыто стоящей артиллерии на ста сорока пяти тысячах квадратных метров. На Алитусском и Гродненском направлениях таких установок будет по триста двадцать четыре, на Брестском – четыреста тридцать две. Установка «Ураган». Шестнадцать направляющих для 220-мм реактивных снарядов, дальность стрельбы до тридцати пяти километров, залп одной установки длится двадцать секунд и обеспечивает поражение живой силы и открыто стоящей артиллерии на четырехстах двадцати шести тысячах квадратных метров. На Алитусском направлении таких установок будет сто сорок четыре, на Гродненском и Брестском – по двести восемьдесят восемь. Установка «Смерч». Двенадцать направляющих для 300-мм реактивных снарядов, дальность стрельбы до девяноста километров, залп одной установки длится сорок секунд и обеспечивает поражение живой силы и открыто стоящей артиллерии на шестистах семидесяти двух тысячах квадратных метров. На Алитусском направлении таких установок не будет. На Гродненском их будет сто восемь и на Брестском – пятьдесят четыре. Если «Град» предназначен для поражения частей противника, непосредственно придвинутых к границе, то «Ураган» предназначен для работы по удаленным флангам, дивизионным, корпусным и частично армейским тылам. А «Смерч» должен бить по единичным особо важным объектам в глубине вражеских позиций: железнодорожным станциям, складам, штабам и особенно по аэродромам. В зоне поражения «Смерчей» в обеих ударных группировках немцев базируется вся их истребительная и штурмовая авиация, а также все пикирующие бомбардировщики. Иван Иосифович, скажите, как вам концепция завоевания господства в воздухе с помощью дальнобойной реактивной артиллерии?

– Идея интересная, Александр Михайлович, – кивнул Семенов, – но прежде не реализуемая из-за отсутствия подходящих средств. Кстати, нет ли ТАМ чего-нибудь подальнобойнее «Смерчей», чтобы доставать объекты, расположенные в глубоком вражеском тылу?

– ТАМ такие комплексы, с дальность стрельбы до пятисот километров, есть, – ответил Василевский, – но в связи с тем, что вся германская армия вторжения придвинута практически вплотную к границе, ЗДЕСЬ для НАС такие системы не являются предметом первой необходимости. Так что давайте вернемся к нашему насущному…

– Хорошо, товарищ Василевский, – сказал Семенов, разглядывая карту, – общий замысел оборонительных операций мне ясен: ведь именно для противостояния немецким ударным группировкам вы в Генштабе усилили фланговые армии и ослабили центр? Хотя от механизированных корпусов в резерве я бы не отказался.

– Вопрос с мехкорпусами был решен на самом высшем уровне и сейчас не является темой нашего обсуждения, – пожал плечами Василевский. – О степени боеспособности этих самых мехкорпусов, слепленных «из чего было» вы осведомлены не хуже меня. Часть исправных устаревших танков, как вы сами знаете, была переделана в артиллерийские тягачи, а часть передана в другие округа. Теперь вернемся к нашим баранам. Начнем с Алитусской операции. После огневого контрудара противник понесет тяжелые потери и будет ошеломлен, но и только. После задержки в шесть-десять часов, вызванной необходимостью вывезти раненых и провести перегруппировку сил, 3-я танковая группа генерала Гота в любом случае начнет наступление на Алитус по заранее намеченному плану. К этому моменту части прикрытия из состава 128-й дивизии должны оставить недостроенный Олитский УР и отойти на удобный для обороны промежуточный рубеж у озерных дефиле в районе станции Симнас. Там дивизия должна снова остановить передовые отряды противника из состава 39-го моторизованного корпуса и заставить его, подтянув отставшую пехоту, развернуть свои боевые порядки по всем правилам. После чего немцы получат еще один огневой удар, а 128-я дивизия сможет организованно отойти на рубеж реки Неман в районе города Алитус к основным оборонительным позициям 16-го стрелкового корпуса и механизированных бригад наших потомков.