Андрей Валентинов - Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы

– Да что это вам в голову взбрело? – возмутился Арцеулов.

– …В Париже есть еще один человек, знающий о «Мономахе». Он может помочь. Фамилия вам знакома – Богораз. Аскольд Феоктистович Богораз, генерал-лейтенант, отец Семена. Точного адреса не знаю, он живет где-то на Монпарнасе…

– Наталья Федоровна, да что может случиться? – капитан всерьез забеспокоился.

– Не знаю. Наш семейный врач обязательно сослался бы на девичьи нервы. Моя покойная матушка решила бы, что это от моей беспутной жизни среди одичавших мужчин, а Семен Аскольдович просто поглумился бы. Впрочем, один факт заинтересовал бы даже его…

Наташа затянулась и резким движением затушила папиросу, бросив окурок в очаг.

– Никто, понимаете, Ростислав Александрович, никто и ни при каких обстоятельствах не имеет право разглашать название проекта «Владимир Мономах»! И если дядя в телеграмме позволяет себе намек на «Владимира» – тут что-то не так… В общем, если бы телеграмма была не от дяди, я бы скорее всего осталась с вами и вытащила бы моего Косухина на бал к губернатору…

Внезапно она засмеялась:

– Ну вот, болтаю о всякой пинкертоновщине!.. Знаете, Ростислав Александрович, вы у нас вроде старшего в семье…

Арцеулов даже и не думал обижаться. Он вдруг понял, что где-то так оно и есть.

– Вчера мистер Валюженич сделал мне предложение – руки, сердца и прав гражданки Северо-Американских Соединенных Штатов. Мы были в Агре, как раз выходили из Тадж-Махала, Тэд что-то излагал о той бедной даме, ради которой гробница и была выстроена… В общем, со стороны все это выглядело достаточно инфернально, вполне в стиле наших похождений…

– Что мне сказать? – растерялся Ростислав. – Разве что спросить о мсье Гастоне?

– О Гастоне? – Берг искренне удивилась. – Ах да, конечно. Знаете, когда Гастон мне делал предложение, то не преминул заметить, что для него наука всегда останется на первом месте и что он из семьи с устоявшимися традициями, которые я должна буду соблюдать. Впрочем, он неплохой человек…

– Но в Сибирь с вами не поехал, – хмыкнул Арцеулов.

– Не поехал. Хотя я надеялась… Впрочем, я не о Гастоне…

– Вы ждали другого предложения? – не сдержался Ростислав и ненароком поглядел на мирно дремлющего Степу. Берг перехватила его взгляд и покачала головой:

– Не ждала. К сожалению. Правда, я слабо представляю себя в роли комиссарши. Придется носить кожаную куртку, маузер и ругаться, как извозчик. Даже для меня это перебор…

Наутро прощались. Арцеулов и Степа проводили уезжающих на маленькую аккуратную железнодорожную станцию. Тэд был весел, заставлял Степу в десятый раз повторять свой парижский и – на всякий случай – американский адреса. Арцеулову же рассказал, как найти в Англии, точнее, в Шотландии, его почтенного батюшку, работавшего в знаменитом Абердинском университете по приглашению своего коллеги и друга Вильяма Рамзея.

Наташа молчала и старалась улыбаться. Степе она пожала руку, а Ростислава на прощанье обняла и чмокнула в щеку.

Поезд тронулся. Капитан и красный командир еще долго стояли на опустевшем перроне…

Несколько дней их никто не беспокоил. Лейтенант Джонс-Джойс-Джоунз укатил куда-то в глушь, где в одной из деревень произошло ритуальное убийство. Из Дели новостей не было. Лишь однажды пришла телеграмма из Бомбея – Наташа и Тэд сообщали, что благополучно добрались до порта и через час отплывают.

Однажды утром Арцеулов пролистывал купленную им накануне газету и внезапно охнул. Степа вопросительно взглянул:

– Ты чего?

– Сволочи… – негромко произнес Арцеулов. – Господи, какие сволочи!

Он бросил газету и нервно закурил. Косухин с недоумением глядел на разволновавшегося беляка.

– Они… ваши… расстреляли Верховного. Без суда! Этот ваш Чудов… Знал бы – порешил бы еще тогда!

– Колчака разменяли? – вскинулся Степа. – Ну так, чердынь-калуга, чего еще с ним делать было? Ты, беляк, хоть знаешь, чего ваши творили в Сибири? Знаешь? Небось, когда всю Центросибирь в Олекминской тайге порубали – о суде не думали. И когда в Куломзине стреляли каждого десятого! А как целыми уездами пороли? Да твои беляки – зверье, бешеные псы, похуже всяких оборотней. На вас крови – броненосцы пускать можно, поплывут!

– Я воевал, – сдерживаясь, ответил капитан. – И, между прочим, защищал народ от ваших Венцлавов, Анубисов и прочей нечисти…

– Защищал? – искренне возмутился Косухин. – А ты народ спросил? Знаешь, как народ к вашей белой кости относится? Ты бы Маркса лучше почитал, Ростислав. Или товарища Ленина. Это называется классовая борьба…

– Я читал Маркса, Степан. И, наверно, побольше вашего. Интересовался по молодости лет. Но скажите от себя – не от этого бухгалтера – зачем вам нужна эта война?

– То есть? – не понял Косухин. – Мы защищаем, чердынь-калуга, завоевания пролетарской революции от таких как ты, недобитков! Мы для чего власть в России брали, а? Потому что Вильгельм приказал? Или погулять решили, чердынь-калуга, как Стенька Разин?

Арцеулов усмехнулся. Он вполне допускал оба эти варианта.

– Не лыбься, беляк! – отрезал Степа. – Власть мы брали для построения всемирной Коммунии! И Россия только плацдарм, понял? А плацдарм нужно чистить и укреплять. РСФСР должна стать крепостью – кто не с нами, тот против нас!

Арцеулов внезапно задумался. «Кто не с нами…»

– Вот что я вам скажу, господин красный командир. Кому-то здорово надо отвлечь внимание. А лучший отвлекающий фактор – это война. Ваши же пропагандисты, помните, трезвонили, что Государь начал в 14-м войну, чтобы отвлечь народ от всякой там классовой борьбы?

– А ты, я вижу, совсем марксистом заделался, – Косухину стало весело. – Да, посуди, интеллигент, от чего нам народ отвлекать?

– От тех, кто пришел к власти, – внезапно даже для самого себя проговорил Ростислав. – От ваших Венцлавов, Анубисов, прочей нечисти – и от тех, кто повыше.

Косухин хотел возмутиться, но вспомнил холодное желтое лицо товарища Гольдина – того, второго, с мягким медовым голосом.

– Война все спишет – тех же славных бойцов 305-го. В мирное время на них обратили бы внимание, правда? И заодно перебьют всех, кто поумнее по обе линии фронта. А уцелевшие будут строить не всемирную Коммунию, а то что задумано на самом деле. Задумано – да от вас скрыто!

– Во даешь! – восхитился Степа. – И кто ж они, эти придумщики? Может, лешие с домовыми?

– Перед самой войной я купил книжку, – усмехнулся в ответ Ростислав. – Автор – какой-то Богданов. Этакий российский Уэллс! Сей Богданов пишет, что революционеры планеты Земля тесно связаны со своими коллегами на Марсе. И стало быть, помогают друг другу…

– Смеяться можно? – Косухин вздохнул. – Не какой-то Богданов, а Александр Александрович, старый партиец, большевик. Книжка «Красная Звезда» называется, написана для пропаганды идей революции среди молодежи. Читал я ее – ничего, интересная.