Андрей Валентинов - Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы

– Товарищ майор! Сюда нельзя!

Их было двое – молодые, порядком испуганные бойцы, державшие винтовки неумело, наперекосяк. Юрий очнулся. Хорошо бы успеть уйти подальше, пока вокруг паника…

– Мне надо пройти, товарищи!

Он достал бордовую книжечку и показал караульным. Те растерянно переглянулись:

– Не положено, товарищ майор. Мы лучше лейтенанта покличем!

Лейтенант оказался таким же молодым, растерянным, вдобавок смертельно побледневшим при виде удостоверения.

– Вы… товарищи бойцы! Вы что, не видите, кто перед вами?

– Не надо, лейтенант! – Орловский шагнул вперед, оказавшись как раз между бойцами. Секунда – и крепкие руки сжали запястья.

– Маску! Живо!

Голос «лейтенанта» стал совсем другим – жестким, решительным. Юрий успел лишь оценить этот маскарад, когда один из «бойцов» достал что-то из-за спины. Обожгло горло, в мозг словно вонзились тысячи острых иголок, и Орловский провалился в бездонную гулкую тьму.

…Единственное, что он еще ощущал – это время, бесконечное, бездонное. Не было ни страха, ни надежды, лишь молчаливая покорность этой всевластной вечной ночи…

– …Еще минуту!

По векам резанул свет, что-то острое укололо в предплечье…

– Пришел в себя…

– Хорошо! – второй голос показался знакомым. – Оставьте нас…

Безразличие уходило, сменившись болью. Ныло все тело, ломило правую руку. Бьющий в глаза свет казался невыносимо ярким.

– Юрий Петрович, вы меня слышите?

– Свет… уберите.

Губы с трудом шевельнулись, но сознание уже возвращалось. Орловский понимал, что лежит на чем-то жестком, где-то рядом горит фонарь. Воздух был сырым и одновременно затхлым.

Глазам стало легче. Орловский с трудом разлепил веки. Фонарь, низкие деревянные нары, сырой камень вокруг…

Рядом с ним сидел человек в широком плаще. Капюшон закрывал лицо; вдобавок фонарь был установлен так, что неизвестный остался в густой тени. Впрочем, голос выдавал того, кто когда-то называл себя Агасфером, а теперь предпочитал скромную фамилию Иванов.

– Ну что, пришли в себя?

– Вполне!

Юрий сдержал стон и попытался встать. Ноги не держали, и он поспешил присесть обратно на нары. Пальцы скользнули по предплечью, ощутили вспухшие следы уколов, затем коснулись многодневной щетины на щеке…

– У нас мало времени, Юрий Петрович. Сейчас вы сообщите мне Великое Заклинание. Врач уверяет, что с памятью у вас все в порядке, а я верю нашей советской медицине. Итак?

Орловский молчал. Отрицать, спорить – зачем?

– Вы еще не поняли, что запираться не имеет ни малейшего смысла. Товарищ Волков подробно обрисовал ситуацию, но вы, похоже, ему не поверили…

На миг мелькнуло удивление. Значит, краснолицый все-таки с ними, и его визит – просто игра? Или упыря тоже сунули в это подземелье и накачали уколами?

– Буду краток. У нас есть средства заставить вас говорить – живого или в каком-либо другом виде. Дабы вы, Юрий Петрович, не думали, что с вами блефуют, кое-что напомню. «Мэви-идхэ» могли знать два человека – вы и Андрей Крапивин. Список заклинаний найден именно у вас. Тот, кто прочитал его, действовал извне. Вывод?

Орловский решил не отвечать. Верно, список надо было уничтожить… Ничего, пусть говорит, у него будет время немного собраться с силами.

– Есть еще две возможности. Первая – наш общий знакомый с саперными петлицами. Но он не может произнести «мэви-идхэ». Почему, разъяснять долго, так что поверьте на слово. И второе – лейтенант запаса Крапивин послал своего разведчика, чтобы тот прочитал заклинание, находясь на линии окопов. И снова, – увы. Вас не удивляло, что ни Фроат, ни его сыновья не использовали магию? Скажу по секрету: Великое Заклинание мог прочитать лишь человек, и этот человек – вы…

Человек? Ах да, дхары уверены, что они не люди! Интересно все же, чем они прогневили Высокое Небо?

– Мои условия: вы называете «Ключ», вам уменьшают срок и возвращают в камеру, где вы сможете дописать книгу о дхарском эпосе. Между прочим, скоро амнистия по поводу 20-летия Октября, подумайте… Естественно, мы не тронем ту, которую вы называете Никой…

Из складок плаща на миг появилась фотография. Ника была снята на фоне чего-то южного – беседка, пальмы… Разглядеть он не успел, снимок исчез.

– Не убедил?

– Интересно, за кого вы меня принимаете? – Юрий попытался улыбнуться, но лишь скривился. Губа была разбита.

– Вас? За очень умного человека. Вы прекрасно понимаете, что все имеет свою цену… Лучше бы вы согласились сейчас, Юрий Петрович, ведь все равно придется договариваться!

Что у них там еще? Пообещают новый приговор?

– Ну, как хотите. Тогда ставки меняются. Для начала – взгляните!

Рука в перчатке извлекла из-под плаща что-то небольшое, прямоугольное. Книга?

– Я придвину свет. Разглядывайте, не спешите…

Орловский осторожно взял в руки картонный переплет. Чем это они хотят его удивить? Фамилия автора была незнакома. Париж, 1937 – свежая. Ну, что пишут эмигранты?..

Он небрежно раскрыл томик где-то посередине, глаза пробежали по строчкам… Пальцы дрогнули. Все еще не веря, Юрий открыл первую страницу. Так и есть!.. Все-таки книга вышла! Его книга! А ведь он даже не верил, что когда-нибудь подержит ее в руках…

– Смотрите, смотрите! – подбодрил тот, кто называл себя Ивановым. – Я лично читал – не отрывался…

Вместо фамилии – псевдоним, изменилось и название. Темно-красные, словно пропитанные кровью, буквы: «Обретенный ад». Чуть ниже: «СССР в тридцатые…»

Чужое название показалось безвкусным и претенциозным. Наверняка постарались издать поэффектнее, дабы привлечь внимание! И зря, он ведь не писал агитку. Правильнее всего было назвать: «Внутренняя политика СССР в первой половине 30-х годов». Конечно, такое наукообразие кажется слишком пресным…

Главы… Первая, о коллективизации, написанная по материалам Флавия. Друг Терапевта сумел достать уникальную статистику. Одно дело – эмоции, совсем другое – таблицы, сводные данные по областям, ориентировочные цифры по Союзу…

Глава о голоде 33-го… Украина, Северный Кавказ, Казахстан. Тут помогли какие-то неведомые знакомые Терапевта. Юрий вначале не верил тому, что приходилось читать, но бумаги, подлинные, с грифами «Секретно», не вызывали никаких сомнений. Как не сошли с ума те, кто это подсчитывал? В Украине – каждый пятый, в Казахстане – каждый третий…

Следующую главу он написал первой и очень гордился, поскольку материал добыл лично. Помог старый знакомый отца, служивший при большевиках в наркомате водного транспорта. Так родился очерк о Беломорканале, а вместе с ним и замысел книги. И вновь никаких эмоций – только факты, доказательства, цифры. И жуткий вывод: экономически Беломорканал не рентабелен. Они бесполезен даже для обороны! Тогда зачем? Орловский не стал писать об этом. Пусть думают…