Андрей Валентинов - Око Силы. Третья трилогия. 1991–1992 годы

Келюс был жив. В этом Виктор убедился сам, нащупав-таки медленную неровную ниточку пульса. Он встречался с подобным на фронте и знал, как бывает тонка эта ниточка. Но все же Ухтомский был готов верить в лучшее, если бы не ледяной холод, исходивший от неподвижного тела. Даже трупы не бывали так холодны…

Горный склон был залит утренним светом, сквозь серые облака проглядывало бледное осеннее небо, и люди, вышедшие из темноты тоннеля, наконец-то смогли перевести дух. Ухтомский окинул взглядом близкие горы, ровный квадрат станции, ажурные антенны на высоких решетчатых башнях и понял, что здесь многое изменилось. Это заметил и Глебов. Он забеспокоился, что-то зашептал Алексею, и отряд стал выстраиваться в ровную шеренгу перед усыпанным серыми камнями склоном.

…На вертолетной площадке стояло несколько огромных зеленых машин, рядом застыли три бронетранспортера, а вокруг все было заполнено десятками крепких парней в такой же защитного цвета форме, как у людей Глебова, но с золотыми трезубцами на головных уборах.

– Хозяева! – процедил сквозь зубы полковник. – Ну ничего, ненадолго!..

К ним подошел молодой широкоплечий мужчина с золотыми погонами. Он бросил взгляд на обгорелый комбинезон Ухтомского, на носилки с неподвижными телами и покачал головой.

– Генерал Нестеренко, – рука взлетела к околышу фуражки. – Решили малость вам подсобить.

– Сами справились, – Глебов кивнул в сторону туннеля. – Так что спасибо…

– Не за что! – Нестеренко усмехнулся, но улыбка тут же погасла. – Полковник, мы согласны закрыть глаза на то, что вы учинили на территории суверенной Украины, и отпустить вас, не поднимая скандала. Отдайте «Ядро»! Вы же понимаете, это наша собственность…

– У нас нет скантра, – на губах Глебова мелькнуло что-то похожее на улыбку. – Ищите! Я не знаю, где «Ядро».

– А кто знает?

– Может быть, он, – невесело заметил полковник, кивая туда, где лежал Лунин. Нестеренко подошел и замер, глядя на застывшее пожелтевшее лицо.

…Когда тьма, окружавшая его долго, целую вечность, исчезла, Келюс вдруг почувствовал, что начисто забыл все, происходившее в эти дни и недели. Там, во тьме, с ним о чем-то говорили, он с кем-то спорил, видел незнакомые и давно известные лица. Николаю казалось даже, что с ним пытались о чем-то договориться, но чем это кончилось, да и кончилось ли, уже не помнил. Он открыл глаза, увидел над собой белый потолок, заснеженные ветви высоких деревьев за незнакомым окном и понял, что жив. Рядом с его кроватью сидел тихий и мрачный Виктор Ухтомский в аккуратном белом халате поверх серого костюма. Халат бывшего штабс-капитана безошибочно свидетельствовал, что Николай находится в больнице, а заснеженные деревья за окном – что с той минуты, когда он потерял сознание, прошел не день и не два.

Лунин повернул голову и поглядел на Виктора, но тот не отреагировал, думая о чем-то своем. Келюс вдруг понял, что в его пробуждение уже перестали верить.

– Какое… какое число? – спросил он, пробуя голос. Говорить было трудно, но Ухтомский услышал и радостно встрепенулся.

– Николай! – голос был испуганным, немного растерянным. – Это… вы? Вы меня видите?

– Вот, бином! – попытался улыбнуться Келюс.

Виктор вскочил, обернулся к двери, словно хотел кого-то позвать, но затем вновь опустился на стул.

– Слава Богу! Эти коновалы еле разрешили к вам зайти! Вы были без сознания три недели, вам четыре раза переливали кровь…

– Ого! – Келюс осторожно тронул себя за руку, почувствовав слабое тепло.

– У вас тридцать два градуса, – Ухтомский виновато улыбнулся, словно сам был тому виной. – Но это все-таки лучше, чем…

Он не договорил, но Келюс понял.

– Моя кровь не годилась. Какая-то группа… резус, я в этом ничего не понимаю. Алексей дважды сдавал кровь, у него как раз ваша группа. И его сестра, ее, кажется, Стеллой зовут.

Келюс улыбнулся, вспомнив ушастую дочку Генерала. Ухтомский заметил его улыбку:

– Она тут такой шум устроила, что нас всех чуть не перестали к вам пускать. Доставала какие-то лекарства. Генерал тоже заезжал.

– Генерал… – Лунин попытался привстать. – Виктор… Расскажите!

– Вам нельзя… – Ухтомский неуверенно оглянулся. – Мы их нашли. Нарак-цэмпо убит. Крымского Филиала больше не существует. Это… – князь сделал короткую паузу, – это спрятано, как вы и говорили. Даже я не знаю, где именно…

Он коротким жестом обозначил несуществующую бороду, и Лунин понял.

– Генерал, понятно, вне себя. Его успокаивает лишь то, что эта… вещь не попала к малороссам.

– Надо демонтировать оборудование Института! – Келюс вспомнил свой разговор с Вечным. – Иначе они сумеют восстановить Канал…

– Генерал не хочет. Он сам думает восстановить Канал, чтобы эвакуировать добровольцев – и наших, и красных. И чтобы такие, как я, могли вернуться. Но я, наверное, останусь. Я ведь теперь гэгхэн дхаров, меня выбрало Великое Собрание…

– Поздравляю! Значит, бином, призвали княжить?

– Не надо, – махнул рукой Виктор. – Ну какой из меня правитель? Все делает Асх, а я вроде свадебного генерала. Даже неудобно как-то… Я ведь даже не могу управлять Дхори Архом! Правда, Лхаст и другие уверены, что есть человек, который может оживить Синий Камень – вы…

Николай так удивился, что даже попытался приподняться на кровати.

– Лежите, лежите! – остановил его Ухтомский. – Это как-то связано с вашим Знаком, но об этом после. Я был у Дхори Арха. Там мы похоронили Сержа…

– А Мик?

Ухтомский покачал головой:

– Увы… Отец его сильно сдал, а ведь казался таким здоровым. Я настоял, чтобы Михаила хоронили с воинскими почестями, как офицера.

Келюс закрыл глаза, вспомнив бесшабашного длинноволосого паренька, которого как-то привел в Дом на Набережной покойный Корф. Если бы не это, Миша Плотников до сих пор благополучно прогуливал бы занятия в Бауманке и изучал Папюса. Честный, но слабый Мик… Келюс вдруг вспомнил, что там, где его сознание блуждало в дни беспамятства, он о чем-то говорил с Плотниковым. Но о чем именно, сказать уже не мог…

– У нас много новостей, – Ухтомский неуверенно оглянулся. – Очень много, не знаю, как рассказать… Сейчас всем занимается Лидия, как вы и велели. Но об этом после, я и так вас заговорил. Мне надо идти.

– Постойте, Виктор, – заторопился Келюс. – Только скажите… Что с Олей… Ольгой Константиновной?

– У нее все в порядке! Сидела тут около вас целые дни… Она будет к вечеру, сейчас на службе. Вы даже не представляете, где она работает.

Келюс действительно не мог себе представить. Почему-то сразу подумалось о воскресной школе.

– В администрации Президента, – Виктор вздохнул. – А вот что она там делает, сия тайна, как говорится, велика есть. Все, Николай, удаляюсь, а то мне уже из-за двери дважды намекали. Похоже, эскулапы мечтают вами заняться.