Андрей Валентинов - Око Силы. Третья трилогия. 1991–1992 годы

– Вроде незаметно, – Лунин надел куртку и взглянул в зеркало. – Ого, какой тяжелый!

В самом деле, куртка стала весить чуть ли не на килограмм больше. Келюс хотел было снять значок, но что-то его остановило, и он оставил все как есть.

– Не забудьте, Николай, – повторила девушка, – мне кажется, он может помочь.

Лунин кивнул, но без особого энтузиазма. Носить усатое изображение, хотя и скрытое воротником, было неприятно. Правда, надев куртку, он ощутил не только неожиданную тяжесть, но и еще более странное чувство – уверенность и даже спокойствие, столь невероятные при таких обстоятельствах.

…Фрол вернулся из больницы после двух пополудни и долго пил холодный чай, не отвечая на вопросы. Все поняли, что дело плохо. К Лиде дхара не пустили, хотя девушка уже пришла в сознание. У нее была сломана левая рука, три ребра, но самое страшное – вчерашний диагноз относительно позвоночника оправдался. Только чудо могло помочь девушке встать на ноги.

– Я убью их, Француз, – тихо, почти без выражения сказал Фрол, глядя не на Келюса, а куда-то в пространство. – Всех, елы, на куски порву. Пусть меня потом хоть, в карету его, в зоопарк сажают, хоть стреляют…

Лунин хотел успокоить приятеля, но понял – слова не помогут.

Корф и Мик привели в порядок оружие. Келюсу достался браунинг, барон сунул в карман верный наган, а Фрол спрятал в самодельную кобуру пистолет, доставшийся барону после схватки в электричке. Гранаты были уложены в ту самую сумку, с которой полковник пришел на квартиру Луниных. Мику пришлось довольствоваться егерским ножом, который он теперь носил, как и научил его Корф – слева подмышкой. Лунин перерисовал план катакомб из записной книжки и раздал каждому по экземпляру. Кора напомнила о значке, но Николай, приподняв воротник куртки, продемонстрировал усатый профиль: подарок был на месте.

Они собрались в кабинете, где Корф когда-то передавал секретный пакет старому большевику Николаю Лунину, и присели на дорогу.

– Ну, что, дамы, господа, дхары и товарищи, – вздохнул Лунин, выждав минуту, – пора…

– Погодите, господа, – внезапно произнес Корф. – Мне довелось попасть сюда при странных обстоятельствах. Но я рад, что так вышло, и я познакомился с вами. И что бы дальше ни случилось… Ну, с Богом!

Плотников предложил подъехать к костелу на своем «Жигуленке», но машина была слишком приметной – ее уже видел Волков. Поэтому решили добираться обычным транспортом, не привлекая внимания. Выйдя из метро, они уже собрались идти прямо к костелу, но внезапно барон отозвал Келюса в сторону.

– Николай, – начал он неуверенным тоном. – Вы бы не стали возражать, если бы я зашел в церковь? На минуту, не больше. Даже свечки не стал бы ставить, просто бы зашел…

Лунин задумался.

– До Елоховской далеко… Ах да, тут есть одна, ее недавно решили снова открыть. Правда, там ремонт…

Компания сделала небольшой крюк и вскоре оказалась у небольшого храма, над которым высились строительные леса. Впрочем, храм работал – дверь была отворена. Барон, передав сумку с гранатами Фролу и перекрестившись, поспешил войти.

В церкви было совершенно пусто. Вместо иконостаса стояла временная перегородка, на которой висело несколько икон. Подойдя к той, где горело несколько свечей, Михаил замер, глядя на спокойный, надмирный лик Спасителя. Внезапно он почувствовал, что кто-то стоит рядом.

– Варфоломей Кириллович! – произнес он растерянно и одновременно с немалой радостью. – Здравствуйте! Вы-то как здесь…

И тут барон, вглядевшись в лицо старика, внезапно замолчал.

– Здравствуй, воевода Михаил. Зашел пожелать удачи. Храбрости не желаю – ты и так храбр.

– Я… понял… кто вы… – прошептал Корф.

– Полно, – улыбнулся старик. – А кто я? Раб Божий Варфоломей… Только и дивного, что наречен именем апостола, в храм коего вам идти должно. В храмину сию латинскую не заходите, того, кого ищите, там нет. В подземелье он. И держитесь вместе, что бы не случилось.

– Благословите, отче, – хрипло произнес Михаил, наклонив голову.

– Во имя Отца… Сына… И Святаго Духа… – старик перекрестил Корфа и, чуть помолчав, добавил:

– Неси свой крест, воевода. Все в руках твоих – и в руках Того, Кто над тобой. Но не поддайся искушению!

Корф понял – старик знает о заклинании из старинной рукописи. На мгновенье стало не по себе.

– А сейчас – ступай. Ступай…

Барон вышел на улицу и на секунду зажмурился от яркого света. Его с нетерпением ждали, и Корф, забрав у Фрола сумку с гранатами, кивнул, показывая, что готов.

Поход начинался спокойно и даже буднично. Они шли по оживленным улицам, среди занятых обычными хлопотами людей, пересекали полные чадящими автомобилями магистрали, и сама мысль о том, куда и зачем направляются, могла показаться дикой. Келюс ловил себя на мысли, что это просто игра – слишком нереальным казалось происходящее. Лишь браунинг в кармане куртки напоминал о том, что их экспедиция не сон и не бред.

Не доходя до костела, остановились, чтобы оговорить последние детали. С общего согласия, командование было поручено Корфу. Тот не стал отказываться. Еще раз проверив оружие, он велел идти не спеша, поглядывать по сторонам и ни в коем случае не отделяться от группы.

При свете дня костел выглядел серым и ободранным, совсем не похожим на храм. Из широко раскрытых дверей доносились отчаянные вопли: там вовсю шли занятия. Барон сделал знак, и Фрол, взбежав по ступенькам, заглянул внутрь, но через минуту вышел наружу и отрицательно покачал головой. Ни Волкова, ни его «черных курток» в костеле не было.

Корф кивнул направо, где в самом конце деревянного забора приметил калитку. Через несколько секунд все уже стояли там. Барон оглянулся: в переулке было пусто, лишь вдалеке несколько прохожих шли по своим делам.

Келюс протянул руку к калитке, но полковник отстранил его и прислушался. За забором тоже было тихо. Он потрогал калитку, убедившись, что та заперта изнутри.

– Михаил! – Фрол уже стоял рядом. – Я мигом.

Корф вновь кивнул. Дхар расстегнул куртку, подтянулся на руках и одним рывком оказался на другой стороне. В первый момент он ничего не заметил. Небольшая асфальтовая площадка, на которой там и сям валялись кирпичи и какие-то тряпки, дальше – растрескавшаяся, с вывалившимися во многих местах кирпичами, стена костела. Вдруг что-то темное бесшумно и быстро метнулось навстречу. Даже не сноровка, а инстинкт развернул дхара, и он что есть силы ударил ногой по черной тени. Тень кувыркнулась – огромная собака вскочила, встряхиваясь, готовая повторить бросок. Слева метнулась вторая тень. Собака, такая же большая и черная…

– Знакомые, в карету вас! – хмыкнул Фрол и поднял руку.