Андрей Валентинов - Око Силы. Третья трилогия. 1991–1992 годы

Валерий достал из папки ксерокопию газетной полосы и показал всем присутствующим.

– Аккурат под праздник какие-то хулиганы разбили на старом кладбище несколько надгробий. Шум, естественно, пресса осуждает родимые пятна капитализма… Какие именно надгробия разбиты, естественно, не указывается. Тогда я подумал: а может быть, милицейский архив уцелел? Выправил я допуск…

– Ну? – взволнованно воскликнул Келюс.

– Вот, – бородач достал из коричневой папки несколько фотографий. – Разбитые надгробия. На одном из них, вот погляди, хоть и плохо, но читается: Николай… и так далее.

– Значит, точно, – констатировал Лунин. – Большие Мертвецы!

– С выводами спешить не будем, но можно согласиться с тем, что на нашем кладбище был похоронен человек по имени Николай, имевший ту же фамилию и отчество, что и наш Вождь. Человек этот умер в начале 1893 года, а в ноябре 25-го его надгробие было разбито и заменено другим.

– Спасибо, – усмехнулся Келюс, – значит, все-таки, я не сумасшедший!

– Погоди благодарить! Ты писал, что такая же хитрая могила есть в Днепропетровске. По списку, это номер 5. Я написал моему тезке – Валере Зайцеву. Вчера ему звонил… В общем, сходится, только надгробие заменили в 1960-м году…

Поскольку все остальные мало что поняли в этой тарабарщине, Лунин коротко растолковал в чем суть.

– Так что же это выходит? – поразился Фрол. – Все эти годы нами правил один и тот же человек? Вот, елы!..

– Человек? – переспросил Келюс, и дхар умолк.

– Кстати, воин Фроат, – продолжал Лунин. – Тут есть кое-что и по твоей части. Дайте-ка мне этот чертов ящик…

Порывшись в «дипломате», он извлек оттуда три папки.

– Об этом уже кое-что писали, – начал он, открывая одну из них. – Справка по программе «Зомби», которая на самом деле «Программа „СИБ“». Так сказать, поточное производство яртов… Между прочим, тут указывается, что «СИБ», то есть ярт, ничего не помнит о своем прошлом. В общем, понятно, почему они накололись с Волковым – он-то был не просто зомби…

– А кто такой Волков? – поинтересовался Валерий.

– Расскажу… Кстати, теперь понятно, почему эти партайгеноссен с балкона прыгали. Оказывается, нужных людей они заранее обрабатывали. Ну, а потом, как я понял, достаточно невинной фразы по телефону – и настройка срабатывает…

– Вот козлы совковые! – выдохнула Лида.

– Но и об этом писали. А вот кое-что новое…

Он достал из очередной папки несколько листков бумаги, украшенных большими синими печатями и размашистыми начальственными росписями.

– Это по Теплому Стану, – пояснил Келюс. – Второй канал у них работал на связи с Деникиным, это мы уже знаем. А вот Первый… Воин Фроат, как звали вашего супостата, который дхаров изводил?

– Семен Курбский, а что?

– Почитай! Помнишь князя Семена, о котором Прыжов рассказывал Михаилу?

Фрол взял папку, извлек из нее документы и стал просматривать. Вдруг его руки, державшие листки, вздрогнули. Фрол помотал головой, словно отгоняя наваждение.

– Ах ты! – с трудом выговорил он. – Ну… Француз! Да что же это такое?

– Бартер, воин Фроат! Курбский по Первому каналу получал автоматы в обмен на меха и рубины. Наверное, без автоматов он бы с вами не справился.

– Его звали «Сумх-гэгхэн астгуро мэгху», – вспомнил Фрол, – «князь Семен – владыка молний». Вот тебе и сказки, Француз…

– Ну, и вот, воин Фроат, – заключил Лунин, передавая дхару еще одну папку, но Фрол лишь махнул рукой.

– Ну, тогда сам прочту. Докладная записка наркома внутренних дел от 18 января 1932 года. Два экземпляра, разослана для ознакомления всем членам Политбюро. Называется «Итоги решения дхарского вопроса».

– Как? – поднял голову Фрол.

– Именно так, – Келюс показал документ. – В начале абзац про нашу национальную политику в духе очередного съезда, а дальше – поинтереснее. Это доклад о массовом переселении дхаров. Помнишь Фрол, ты сам об этом рассказывал?

– Точно, – кивнул тот, – тогда как раз моего деда выселили.

– Сперва, как и водится, про подготовительную работу. Особенно отмечается роль Уральского областного комитета партии. Разъяснительная работа, трудоустройство… Твоих ведь на стройку послали?

– Да, целлюлозный комбинат, кажется.

– Точно, – Келюс ткнул пальцем в бумагу. – Вот и целлюлозный комбинат. Всего было «организованно переселено» 15.837 человек… А вот самое главное. Читаю… «Несмотря на проводимую работу, отдельные несознательные представители дхарского населения, находящиеся под влиянием кулацкого и феодально-байского элемента, уклонились от переселения и самовольно покинули места проживания, после чего нелегально направились в верховья реки Печоры (Северный Урал), в район населенного пункта Якша. Оперативно-розыскными мероприятиями установлено, что бежавшие принадлежали к так называемому племени серых дхаров…»

– Серые дхары, – повторил Фрол. – Мне Волков говорил, что я из серых дхаров…

– «После неудачной попытки оперуполномоченного ОГПУ тов. Озолиня задержать беглецов они скрылись в лесном массиве юго-восточнее Якши…»

– А где это? – перебил Валерий. – Лида, у вас дома есть атлас?

Принеся атлас, археолог открыл карту Урала.

– Точно! Есть Якша!

– Продолжаю, – кивнул Лунин. – «После известных итогов операции с участием войск Уральского ВО решено установить постоянную блокаду района с использованием спецподразделений НКВД и РККА. Ответственным назначить…» Ну, и так далее…

– Значит, войска не справились, – резюмировал Валерий, – лихие у вас родственники, Фрол!

Дхар качнул головой.

– Дед рассказывал, будто последние настоящие дхары ушли в какой-то лес и ждут эннор-гэгхэна…

– Кого ждут? – не поняла художница.

– Эннор-гэгхэна. Владыку Вечноживущего.

– В общем, мессию, – уточнил Николай. – Не ново, но убедительно… Последняя пометка на документе – пятилетней давности. Может, и сейчас еще сторожат.

– Печора, – медленно, нараспев проговорил дхар. – Пех-ра… Где-то там Фроат-гэгхэн построил Дхори Арх…

– Стоп, – перебил археолог. – Об этом давайте-ка попозже… Келюсу и Ольге надо отдохнуть, а я сяду на телефон и обзвоню общественность. Порадую Стародомскую, а то она уже готова искать тебя на Огненной Земле.

Вечером Келюс уже настолько пришел в себя, что побеседовал по телефону с Калерией Стародомской, дал интервью двум корреспондентам и позвонил в райотдел милиции, сообщив, что жив и здоров. Несмотря на уговоры, он решил сегодня же вернуться домой. Ольгу после короткого совета решили пока оставить у Лиды, тем более родители курносой художницы постоянно ездили на дачу, а девушке был необходим присмотр. Документы Валерий, следуя указанием Лиды, спрятал в гараже.