Игнат Черкасов - Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга седьмая

– Милочка, я государственный деятель, у меня не то что дни, а часы расписаны, всего и не упомнишь.

– Понимаю… а где вы были во вторую субботу января этого года? И да, каждую последующую, каждой недели… это-то вы способны запомнить или у вас деменция? Тогда какое право вы имеете на занимаемый вам пост?

Адвокат – Протестую! Это не имеет никакого отношения к делу.

– Хорошо, задам вопрос иначе. Насколько я помню, вы были одним из инициаторов свода законов о безопасности после взрыва башен близнецов.

– Милочка, своим тоном вы оскорбляете чувства тех, кто несмотря ни на что, смог пережить ту ужасную трагедию, что потрясла сердца нашего народа, но ничуть не пошатнула его волю. И я горжусь тем, что принял участие в этом чрезвычайно важном законопроекте, обеспечившем безопасность наших сограждан… Разве вы против?

Его ехидный вопрос Рейчел опустила, а вот к чрезвычайно важному закону прицепилась:

– Раз закон настолько важный, так почему его же законодатель его не соблюдает? Вот все выписки по биллингу вашего телефона и каждый раз, вернее каждый субботний вечер ваша дислокация сильно отличалась от дислокации вашего телефона…

На удивление многих, подсудимый пришел в ярость и попытался накинуться на Рейчел через стол:

– Ах, ты сука! Да ты хоть знаешь кто я?!

Толпа адвокатов, ради его же блага, сдержали своего клиента, а Рейчел в очередной раз улыбнулась:

– Теперь уже не только я, но и все знают, что ты за дерьмо.

– Убью, сука!!!

Рейчел не стала обижаться на оскорбления, лишь осудив его по гроб жизни и распорядившись о его конвоировании до тюрьмы, уточнив маршрут из здания суда, а именно через главный выход на потеху толпе, которая тут же его растерзала насмерть. Распоряжение Рейчел было четким, в случае чего, не вмешиваться, так как положение запятнанной власти в городе было весьма шатким. По факту, конвоиры выводили осужденных на расправу толпе, и как только волна поднималась, оцепление тут же отступало на последний и хорошо оборудованный рубеж перед зданием суда, а конвоиры бросали заключенного и бежали за оцепление. Заключенный же, окруженный толпой, уже на своей шкуре и до самой смерти испытывал все то насилие, что сеял вокруг себя до этого.

Почти неделю Рейчел кормила толпу «Хлебом и зрелищем» на современный и более жестокий лад. В качестве хлеба, все арестованное имущество и счета пошли на компенсацию, по сути, всем горожанам, так как Рейчел обставила все в качестве платы за моральный ущерб, что нанесли официальные СМИ населению, пропустив сцены зверского насилия в свои эфиры. Так как речь не шла о единовременной компенсации, чтобы дать какую-никакую надежду, как людям, так и себе, что наступит завтра в прежней, хоть и сильно пошатнувшейся, но все же нормальности, Рейчел обязала и СМИ присоединиться к выплатам:

– Заплатите сегодня или завтра для нас вообще не наступит.

Совет директоров – С какой стати? Это не наши проблемы.

Рейчел – Притом объеме денег, что у вас есть, можно с уверенностью сказать, что у вас нет проблем, а если лишь расходы, непредвиденные. И лишь от вас зависит, каковыми они будут, добровольно принудительными или откровенно насильственными. Но так или иначе, уже к вечеру я жду ваш совсем нескромный взнос в фонд пострадавших от того смрада, что вы показали.

– Если мы внесем деньги, тем самым мы признаем свою вину.

– Можете анонимно провести транзакцию.

– Анонимно?! Тогда какой вообще смысл заниматься благотворительностью, если об этом никто не узнает?

– Смысл только один, и к несчастью, моему, он у нас общий, проснуться завтра на этом свете, а не на том. Предупреждаю сразу, идиотов и дебилов в своей команде я не потерплю и в момент переведу этих особенных индивидов в разряд козлов отпущения, публично обвинив во всем, в чем только смогу придумать. Вы еще не поняли, это же охота на ведьм. Сейчас никто не в безопасности. Это время сумеют пережить только те, кто способен резко свернуть и войти в поворот, в команду охотников, оттеснив толпу от самосуда, который утопит нас всех в своем гневе, который уже к вечеру станет полностью безумным и неподконтрольным никому, кроме их инстинктов… Повторяю для особо блаженных и самообажаемых, либо мы им дадим сегодня все, чего они жаждут, либо уже завтра, они сами это все отнимут силой и неконтролируемой жестокостью.

Что касается зрелища то тут, Рейчел саму себя переплюнула, а возможно даже и аппетиты самой толпы, которая уже через пару недель пресытилась публичными казнями. Нельзя сказать, что она качественно изменила судебную систему, скорее в порядке исключения и строго в рамках данного прецедента, Дядюшка Сэм позволил ей необходимые вольности, чтобы стабилизировать обстановку хотя бы в её городе. Опубликованные материалы слишком сильно потрясли общество, обнулив все прежние методы отвлечения внимания. Даже крайняя мера консолидации общества под пятой государства, а именно война или теракт, сейчас, скорее бы навредила, нежели бы принесла хоть один из нужных результатов. Попав в невиданный доселе кризис, мало кто из ставленников власти предпринял что-либо, опасаясь серьезного риска, и предпочтя, переглядываться друг с другом, а не действовать. В этой ситуации именно Рейчел первой ступила на тонкий лед, поняв простую истину, что самый рисковый шаг, во время кризиса, единственно верный. Она никогда не боялась пустить кровь, считая, что цель, оправдывает средства, особенно кровь тех, кого презирала всеми фибрами души, но и пальцем тронуть не могла до этого момента. Но теперь, получив реальную власть на всех уровнях над городом, который обязана была удержать, она покарала всех. Приговорив на официальном уровне, в зале суда, она, по сути, отправляла их на верную и мучительную смерть, выдавая их толпе. Оседлав гнев толпы своими выступлениями в зале суда, Рейчел специально концентрировала их ярость на подсудимых, умело обнажая скрытые пороки тех, тем самым, давай толпе повод на расправу над ними.

Но были и те, кого Рейчел и теперь пальцем тронуть не могла, из числа неприкасаемых, чья эвакуация легла на плечи шакалов ЦРУ под её кураторством. Так же она ощутила очередную удавку на своей шее Дядюшки Сэма в лице новой команды с учетом современной повесточки, то есть подобранная по квотам. Ей всего раз хватило их оценить скептическим взглядом, чтобы понять, что ей с этим цирком разномастных уродцев не по пути и вспомнить прежнюю практику с отстрелом своих помощников. Тем не менее, это не Африка и ей пришлось придумывать более завуалированные способы, чтобы их раскидать по сторонним проектам, максимально рутинным, а главное, подальше от ее глаз.

В конце третьей недели ситуация в городе нормализовалась, во всяком случае в ее. Люди постепенно начали успокаиваться, а Рейчел закручивать гайки, предварительно выпустив пар разъяренной толпы. Теперь необходимо было привлечь внимание толпы, кардинально противоположным зрелищем и на сцены вышел их мэр. О командировках Джареда именно в переломные моменты для города, уже слагали легенды, наподобие тех мифов, что он вещал о себе с трибуны, а именно о своей ярой и бескомпромиссной борьбе с организованной преступностью, которую Рейчел стерла в порошок, а остатки поставила на колени. Про профсоюзы Джаред кажется даже не слышал, как и они о его поддержке, зато хорошо знали Рейчел, которая поддержала их и провела реорганизацию их структуры, выдворив оттуда бюрократов и откровенных саботажников, неспособных на реальную помощь рабочим. Хоть этот шаг и противоречил классовым интересам, так сказать ее буржуазного сословия, тем не менее, Рейчел, как могла, организовывала толпу в сплочённые группы повсеместно и во всех структурах. Пока Джаред еще в начале первого своего срока клялся в том, что если его выберут на второй, то он раз и навсегда разберется с монопольным беспределом, Рейчел применила против них санкции. Представители юридических отделов той или иной монополии были крайне удивлены ее напору, но после, она их еще сильнее удивила, когда выяснилось, что это не разовый шантаж, а перманентная их новая реальность. Джаред просто обожал заниматься благотворительностью, правда исключительно в публичном пространстве и в основном торгуя лицом. Рейчел не была популистской и в отличие от Джареда, который мог работать только точечно, работала по площадям и ради завтрашней перспективы, где нужны были квалифицированные кадры. Эти самые кадры, она набирала, по сути, на помойках, а именно в палаточных городках, что были за пределами городов. Выкупив из долговой ямы один из благотворительных фондов не за красивый лозунг, а за их программу реальной помощи, которая была вполне рабочей, Рейчел на правах единственного инвестора, назначила своих людей на интересующие ее должности. Группы волонтёров в сопровождении терапевтов, психиатров, стоматологов и главное представителя биржи труда выезжали в палаточные городки и оказывали медпомощь малоимущим и жертвам кредитной кабалы, которая у них отняла все. После таких поездок на стол Рейчел ложилась папка с информацией об отобранных из всей массы перспективных специалистах, которых можно вытащить и устроить, чтобы в будущем использовать. Разумеется, эти кадры, в основном без углубленного опыта, так сказать и рядом не стояли с теми, от которых Инферно избавился за одну ночь, когда рубил под корень организованную преступность, тем не менее, Рейчел приходилось восполнять потери из того, что у неё было под рукой.