Игнат Черкасов - Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга седьмая

– Не велика потеря. В наше время книги все равно никто не читает.

Рейчел с прискорбием вынуждена была согласиться:

– Знаю, просто это единственная площадка, куда независимые борцы за правду еще могут пробиться, про остальное же мне сказать нечего.

– А соцсети? Как погляжу, ВерОника знатно преуспела в этом, вон какую волну подняла.

– Это пока еще тестовая зона, но очень скоро и во многом, благодаря таким примерам, айтигиганты перекроют и этот вентиль, заполонив все свое пространство второсортным шлаком или и того хуже.

– Плевать. Если я это не могу использовать, значит мне это не нужно.

– Опрометчиво, так как, это значит, что использовать будут тебя.

– Пока, этот кто-то ты, меня все устраивает. Пойми меня правильно, пока ты освещаешь тенденции, я тебя еще понимаю, но, когда начинаешь углубляться в суть происходящего, извини, но тут я перестаю тебя понимать, от слова совсем. Думаю, моё время упущено и теперь я гожусь только на роль исполнителя, чему я и рада, учитывая, сколько всего ежедневно тебе нужно штудировать. Мне конечно на своей должности тоже приходится во многие дела вникать, но это скорее вынужденно, ты же сама рвешься узнать, что, да как. Огонек любознательности во мне потух уже очень давно, о чем я ни разу не жалею, особенно после последних событий и все то дерьмо, что их спровоцировало… А тебе не кажется, что Хант, то есть Инферно, был прав?

– В чем именно? Он, на удивление, оказался трудоголиком, везде поспел, так сказать.

– В правде, Рейчел.

– Ну, вот он её, так или иначе, опубликовал и что дальше?

– Отпустить вожжи и отойти в сторону. Люди сами бы с ними разобрались. У тебя не было причин их защищать, особенно после того, что они сделали с Наоми.

По выражению лица Рейчел, Моника поняла, что разбередила еще не зажившую рану и попыталась извиниться:

– Прости, мне не следовало…

Рейчел же не захотела заострять внимание на Наоми, вернее её смерти. В жизни каждого есть личные темы, которые ни с кем не хочется обсуждать и более того скрывать как сокровище от чужих глаз и ушей, чтобы не обесценить личное воспоминание посторонним присутствием в нем:

– Уйди я в сторону, толпа бы смела менеджеров и неких индивидов особой касты, но не её костяк. Я же, лишилась бы контроля над ситуацией, которая могла бы закончиться кровавой резней.

Моника скептически посмотрела на Рейчел:

– На целый город у них кишка тонка, кем бы они ни были.

Рейчел посмеялась:

– Нет, Моника, не на город, они бы всю страну смели бы, прям как индейцев в свое время.

– Но мы не индейцы.

– Неужели? А кто же тогда?

Вопрос Рейчел загнал в ступор Монику, а та продолжила:

– Достаточно вывести из строя нашу энергостанцию и городу в течении трех дней конец.

– Ты перегибаешь. Конечно, беспорядки будут, но не умрут же все за три дня?

– Умереть не умрут, а вот что теперь покойники, поймут точно и этого будет достаточно, чтобы как крысы с тонущего корабля начали разбегаться в разные стороны, только подальше из города. А подальше из города их уже будут ждать банды, которые слабых, то есть лишних едоков, сразу пустят в расход, а остальным предложат выбор с дулом у веска, либо последовать за тем беднягой, либо за ними. Ты бы что выбрала? И вот что мы будем иметь уже через полгода, когда большинство перережет друг друга. США, как страны больше не будет, останется лишь территория, едва подконтрольная одной из банд, чью вражду активно будут подогревать извне, чтобы не вздумали объединиться и продолжили резать друг друга. Ведь ничего другого им не останется, ни серьезного оружия, которое бы умели применить, ни технологий, чтобы сохранить хоть часть образа цивилизации, ни культуры, чтобы сохранить образ человека. Только поножовщина в рамках низменных инстинктов и бесконечной борьбы за власть, гребанное Сомали 2.0.

– Но военные.

– А что военные? ЦРУ уже переориентировались еще в 70-х с государства на них, что помешает военным поступить так же, конец всему и главное их доминирование станет очевидным, тем более для них.

– Кто-то все равно останется верен присяге. Я знаю пару генералов, да и директор ФБР Маккейб вряд ли допустит такого краха.

– Твой директор утопает в бюрократии, которой его намеренно топят. А генералов верных государству, которое толпа сметет в порыве уже неконтролируемой никем ярости, сначала пустят на ее сдерживание, и, если там же не подохнут, с ними расквитаются после. Вот они удивятся, когда вместо подкрепления по их частям будет нанесен ракетный удар генералами менее верными, но лояльными уже иным структурам… Им плевать, каким именно способом переформатировать общество и снизить его численность до минимума, поэтому моя задача, как можно дальше оттянуть этот момент, а именно, уже запланированный ими момент. Пока есть я, будет и государство… Гнилое, убогое, поставленное на колени, но все лучше, чем мир, который они нам готовят и в котором я не хочу, чтобы жили мои близкие… лучше уж умереть и мне, и им, чем попасть туда… В гребанный рай на земле, в их исполнении и извращенном понимании… Может Инферно и хотел добиться какой-то справедливости, это в духе русских, но ведом он однозначно был мои врагом, которые не предусматривает нашего существование в их светлом будущем.

– Уверена, время вас рассудит, что касается меня, думаю я так и умру скептиком, потому что я не могу поверить в то, о чем ты рассказываешь. В смысле, есть такое предчувствие, что что-то надвигается, но что это чей-то злой умысел и что это рукотворно, не знаю, наверное, не поверю, пока сама не увижу.

– Смотри, чтобы уже поздно не было… Ладно, с Нельсоном вопрос закрыла?

– Да. Как и его самого.

– Туда же?

– Да. Втроем им точно будет, о чем поговорить… Вернее о ком. Жаль только, что они не знают, что это ради их же блага.

– Это не их вина. Мало кто в состоянии заглянуть за горизонт… И еще меньше, кто в состоянии правильно угадать, что и как будет.

– Но ты же смогла?

– Разве? Я готовлюсь лишь к худшему варианту, а у них этих вариантов сотни и, если я не угадала… Тогда я останусь виноватой, притом во всем.

Рейчел встала и подошла к окну, глядя на ночной город:

– Я где-то прочитала такую фразу – Добрыми намереньями, вымощена дорога в ад… Каждый раз, на пороге смерти, в голове всегда возникает один вопрос – А не ошиблась ли я…?

– Не вижу ни единой причины для твоих сомнений. Ты же сама видишь, что мир буквально ходуном ходит. Каждый день что-то происходит, чего до этого никогда не было… Я не знаю ничего насчет ада и слабо верю, но умом понимаю, что всё катится к чертям и это очевидно уже всем, вот и бесятся, каждый по-своему, как в последний раз…