Фёдор Микишин - Хан Батый и десантники. Книга 2. Привыкание. Альтернативная история с попаданцами. Посвящается курсантам военных училищ СССР

Судейкин сказал: – Примем за основу! – Если кто то недоволен, пусть предлагает свой вариант. Но не сегодня. Все свободны!

Но тут я вспомнил кое что и крикнул: – Подождите!

– Что ещё ? –спросил Судейкин. – Послушайте – Сегодня в казарме мы спали вдвоём с Зотовым. Не может так получиться, что завтра в казарме никого не останется? А ведь у нас там оружие , рация, вещи и самое главное – казна!

–Твою мать ! – В сердцах выругался Судейкин. – Вот новое дело ! Пусть по ночам спят в казарме не менее двух человек. Бросьте жребий и составьте график.– Судейкин ушел, а с ним Иманкулов и Забуиров. Я и остальные остались.

– Давайте, пишите свои имена на бумажках ! – распорядился Винокуров. Мы написали свои имена на клочках бумаги и бросили в шапку. Я сообщил, что сегодня точно буду ночевать в казарме, так что пусть тянут только одну бумажку.

Потянул Коверда и вытянул самого себя. – Тьфу ты, чтоб тебя! – выругался он. – Ну вот, сегодня я и Олег – сказал я. – Так, а завтра ?

Коверда снова потянул две бумажки. – Выпали Зотов и Теплов. На послезавтра вытянули Винокурова и Марченко. Остался Семёнов.

– Вот так и запомните свою очередь, сказал Винокуров и мы разошлись. Я пошёл в казарму заканчивать карту СССР. Кое кто тоже сидели здесь и рисовали свои карты. К 13 часам я закончил наконец карту и ,скатав её в рулон, пока что положил на свою кровать и пошёл к Боракчин. Все буквы я уже им передал и теперь только проверял насколько они их запомнили. Я им диктовал их имена и они записывали их русскими буквами. Я кое где поправлял их. Ещё раз объяснил им правописание точек, запятой, вопросительного и восклицательного знаков. Следующий раз расскажу про кавычки, многоточие и тире.

Уже кое что я говорил сам по- монгольски, а ханша улыбалась и поправляла. Зато девицы фрейлины просто покатывались со смеху. Посмеялись все от души и я, в хорошем настроении, покинул клуб, направляясь в казарму. На углу столовой , напротив напорной башни, я разглядел две фигуры замотанные в тряпки. Они стояли, переминаясь с ноги на ногу, видимо от холода. – Это ещё кто ? –подумал я, приближаясь. Уж не мои ли это наперстницы ? И точно, узнал я их с двадцати шагов.

Они явно ждали меня. Я хотел было развернуться назад, но понял, что покажусь трусливым и продолжил идти, делая вид, что не обращаю на них внимания. Однако, дав мне подойти к ним на несколько шагов, они обе кинулись ко мне и рухнув на колени, обхватили мои ноги, прижимаясь к ним лицами, отчего я чуть не рухнул в снег.

Одновременно обе, довольно громко, запричитали: – Господин, простите нас, не наказывайте, ради Бога ! – Хотя вокруг никого не было, но с водонапорной башни нас было видно и слышно прекрасно.

Я, через зубы, заорал на них – Молчать! А ну прочь с дороги! – Но они не отставали и вцепившись в мои ноги целовали мои колени и хватали за руки, тоже пытаясь их облобызать. Я, громким шёпотом, стал их уговаривать – Тихо! А ну отпустите!

Схватил обеими руками каждую за шиворот и поволок в сторону палаточного посёлка, к своей палатке. Они даже не пытались встать на ноги и я был вынужден волочить их по улице, где несколько крестьянок вышли из своих палаток и наблюдали за спектаклем. Уже помогая им пинками, я доволок их до палатки и втащил внутрь. Они, было замолчавшие, вновь начали вопить, но я тут залепил каждой по губам, не сильно, но чувствительно.

Они заткнулись и я спросил: – Чего вы орёте, что хотите? – Они, однако, вновь кинулись на мои ноги и обхватили их, чуть ли не валя меня на пол.– Простите нас, господин, не выгоняйте!– За что я должен вас простить? -

Бажена зачастила: – Это мы виноваты, что не встретили тебя, притворились спящими, дуры мы! Это мы поспорили, кто больше тебе понравился? Договорились, что не будем перед тобой красоваться. Посмотрим кого ты выберешь первой, а ты взял и ушёл. Только не выгоняй нас, мы будем делать всё, что ты захочешь, мы будем тебя любить!

Я сидел и смотрел, как они ползают передо мной. Как же можно вот так, забыв о девичьей гордости, изображать любовь к абсолютно чужому человеку? Да, какие чуждые у нас интересы и взгляды на жизнь! С другой стороны, я представил себя на их месте. Они рабыни, хозяин может отнять у них жизнь в любой момент. А жизнь эта совершенно безрадостна и тяжела. А ведь им, наверное очень хочется получить от жизни хоть капельку счастья. Вполне возможно, что прожив всю жизнь, не получишь этой капельки, как её проживают тысячи и тысячи таких же, как и они, горемык.

Вот что с них взять? Какая им разница, кто будет у них хозяином? Лишь бы давал возможность жить. Хоть Кобыла, хоть я. А ещё страшно изменить жизнь, поменять хозяина, пусть плохого, но привычного, на неизвестного. Они же ко всему совершенно безграмотные, ничего не видавшие в своей жизни. Мне стало их жалко. А ведь этим девчонкам повезло. Мы не можем относиться к ним, как к рабыням. А они вот кочевряжатся. Ладно, я может быть их прощу, но надо их попугать.

– Завтра возвращу вас боярину Кобыле. Он как раз будет возвращаться из Коломны.Он же вам нравится ?

– От девок взрыв отчаяния и просьб – Не отдавать.

Я смилостивился и уже более миролюбивым тоном спросил – Вы в бане мылись? –

– Мылись, мылись и переоделись.

– Ну ладно, я подумаю, а сейчас пора идти на ужин. Вам тоже надо.

– Они взмолились: – Приходи вечером, мы встретим со всей любовью !

Я ответил: – Не ждите. Только не сегодня. – И я, выпростав ноги из их рук, вышел наружу. Из соседней палатки выходил Коверда, весёлый и красный, весь вспотевший. Что, жарко? – спросил я его.

– Ещё как ! –ответил он. Мы пошли вдвоём. Я немного успокоился и злость практически прошла. В самом деле, нашёл на кого сердиться ! На ужине мои холопки не сводили с меня глаз, из за чего мне даже стало стыдно. После урока монгольского, меня тянуло в палатку, но я уже подписался на ночёвку в казарме с Ковердой. Мы легли в кровати и он начал мне рассказывать про свои впечатления от барской жизни. Чего только он не вытворял со своими наложницами ! Мне стало завидно, но меня грела мысль, что я ещё нагоню его.

Суббота. 6 февраля.Дружинники, получившие зарплату, после завтрака уезжают в Борисовоглебово в церковь и купить кое что . Кто то хочет навестить выживших родственников и знакомых. Переяславль ещё не восстановился и народ в нём всё еще убирает завалы и пытается как то выжить до весны. Архип попросил Судейкина повременить с переездом до понедельника. К нам по пути из Коломны заехал боярин Кобыла. Он торопится в Рязань к семье и заехал только, чтобы передать тысячу кирпичей и гашёную известь. Сам он сразу же умчался, а подводы с кирпичём пришлось разгружать всем, кто не успел уехать в город. Кирпич сгрузили на улицу у палаток и накрыли брезентом. Я взял один кирпич и подивился его виду.